Евгений Тарле - Сочинения — Том I

В первой главе настоящей работы мы видели, что Томас Мор держится мнения о равных правах женщины и мужчины на образование. Это суждение Томаса Мора, входящее и в «Утопию», быть может, навеяно отчасти следующими словами «Республики»: «Возможно ли требовать от какого-либо животного тех же работ (как от другого — Е. Т.), отказывая ему в той же пище и не давая ему той же выучки? Нет, невозможно. Следовательно, требуя от женщины (в идеальном государстве — Е. Т.) тех же услуг, как от мужчин, мы должны их и учить тому самому? Да. Но мужчина учится музыке и гимнастике? Да. Следовательно, и женщин нужно учить этим искусствам, а также военному искусству и вообще обходится с ними одинаково (как с мужчинами — Е. Т.)» [277] «Πολιτεία», 1 ib. V, стр. 195 (изд. Jowett and Campbell): Οίόν τ’ ouv, έοην έγώ, έπί τά αύτά χρήσθαί τινι ζωω, άν μή τήν αύτήν τροφήν τε και παιδείαν άποδιδώς; Ούκ οίόν τε. Εί άρα ταϊς γυναιξίν έπι ταύτά χρησόμεθα και τοϋς ανδρασι, ταύτά και διδακτέον αύτάς. Ναί. Μουσική μέν έκείνοις τε κα'ι γνμναστική έδόθη. Ναι. Καί ταΐς γυναιξίν αρα τούτω τώ τέχνα και τα περί τόν πόλεμον άποδοτέον καί χρηστεον κατά ταύτα'. . Все это находим и у Томаса Мора, включительно с воинскими упражнениями для женщин, процветающими в Утопии. Целью государства Платон считает достижение идеала добродетели и справедливости (δικαιοσύνης). У Томаса Мора говорится о счастье всех граждан, которое, по его мнению, совершенно неразлучно со справедливостью. Впрочем, и у Платона (но уже не в «Πολιτεία», а в «Νόμοι») находим совершенно ту же мысль о необходимости для людей стать и добрыми, и счастливыми [278] «Νόμοί», V, 742, Ε: σχεδόν μέν γάρ εύδαίμονας άμα και αγαθούς άναγκη γίγνεσθαι… И еще яснее: προςθείεν δ’ίν και ώς χρίστην δεϊν βούλεσθαι τήν πόλιν είναι καί ως εΰδαιμονεστάτην. («Νόμοι». Platonis opera, t. VI. Lipsiae, 1829, стр. 163). , а для государства — наилучшим и счастливейшим. Вообще в «Законах», как известно, довольно значительно отличающихся от «Республики», находим несколько черт сходства с «Утопией», которых не находим в других произведениях Платона. Так, несколько подробнее говорится об общих трапезах всех граждан, где женщины (как и у Томаса Мора) присматривают за кухней [279] «Νόμοι», 806-Е; цпт. изд., т. VI, стр. 249. . Науками автор «Законов» заставляет заниматься не только одних философов (как в «Республике»), но он отводит для занятий науками определенное время, когда дети должны получать образование [280] «Νόμοι», цит. изд., т. VII, стр. 818 и passim. . О преподавании изобразительных искусств Платон совершенно ничего не говорит, умалчивает о них и Томас Мор; Платон не вводит знакомства с ними в систему образования вследствие общего неблагосклонного к ним отношения [281] См., например, «Πολιτεία», üb. II, стр. 17, где он даже поэзию словесную считает злом. , Томас Мор — по причине того невнимания к запросам и значению искусств вообще, которое так ярко отличает английский гуманизм от итальянского и даже от немецко-голландского. В философском познании, в поисках и стремлении к философской истине Платон признает высшее наслаждение для человека, совершенно то же самое находим и у Томаса Мора («…cujus ope philosophiae dum naturae secreta scrutantur, videntur sibi non solum admirabilem inde voluptatem percipere, sed apud auctorem quoque ejus atque opificem summam mire gratiam» etc. «Utopia» [282] … θανίτω ξημιουσθω. «Νόμοι», X, 910-d; цит. изд., т. VII, стр. 393–394. . Что касается до религиозных воззрений, то при всем различии сект все утопийцы веруют в разумное внемирное существо, управляющее вселенной. Совокупность «Разумных идей» Платона тем более могла навеять эти мысли «Утопии», что Томас Мор считал совершенно явственно религию утопийцев наивысшей формой верований, возможной у незнакомого с христианством народа, и точно такого мнения держался и Пико делла Мирандола, которого, как мы упоминали в первой главе, Томас Мор изучал и переводил и биографией которого он интересовался (и даже перевел ее на английский язык). Даже нетерпимость Томаса Мора к людям, не верящим в загробную жизнь, которые в его «Утопии» не допускаются к занятию общественных должностей, довольно сложного (как увидим в следующей главе) происхождения, и следы платоновского влияния сказались и здесь; нечестивцам, не верящим в существование провидения, Платон назначает суровые наказания: тюремное заключение на 5 лет, а в случаях богохульства или святотатства иного рода — смертную казнь [283] La science du droit en Grèce. Paris, 1895, стр. 103: Ici Platon cherche à définir… etc. . Вообще в законах о нечестии (άσέβεια) Платон остался совершенно на уровне своих современников, казнивших Сократа, и мы даже не решаемся согласиться с Дарестом, историком права в древней Греции, который признает за Платоном заслугу большей определительности (сравнительно с действовавшим законодательством) [284] «Νομοί», цит. изд… т. VI, стр. 201. . У него и держаться нечестивых мнений есть преступление, и распространять их — еще большее. Повелевая должностным лицам с полным вниманием относиться к доносам на преступления такого рода, Платон ничуть не определяет, когда донос может быть оставлен без внимания. У Томаса Мора отношение к платоновским άσεβεϊς гораздо мягче, хотя он и сравнивает их, подобно Платону, с животными и ограничивает их в правах. Ежемесячные праздники, существующие в «Утопии», существуют и в платоновских предначертаниях.

Таковы крупные и мелкие черты сходства, которые мы считаем нужным установить между Платоном и Томасом Мором; есть еще некоторые мелочи, совпадающие у обоих авторов [285] Например, отрицательные суждения о таких забавах, как охота и. т. д. , но они показались нам случайными и малохарактерными.

Итак, если весь критический элемент «Утопии» внушен Томасу Мору непосредственными впечатлениями от реальной действительности, то ее положительные идеалы, обязанные своим происхождением тому же стимулу, в построении, создании своем носят следы литературного влияния; в более слабой степени — блаженного Августина, в гораздо более сильной степени — Платона. Диалогичные или хоть отдаленно похожие впечатления исторической действительности, падавшие на душу этих трех авторов, не могли не способствовать той готовности, с которой Томас Мор черпал в своих научно-литературных познаниях идеи и образы, и без того напрашивавшиеся в виде реакции против невеселой действительности. Эти идеи и образы помогали до известной степени облечь свои идеалы в плоть и кровь, но, вполне признавая это их значение для автора «Утопии», мы погрешили бы против несомненной истины, если бы не отвели подобающего места и личному, оригинальному его творчеству. Эта сторона вопроса связана с содержанием положительных идеалов трактата.