Дороти Лаудэн - Голос сердца

Колин и Брайен присутствовали при этом споре. В конце концов Колин не выдержала:

— Ма сказала, что, если придут войска, они камня на камне не оставят и произойдет кровавое побоище. Тогда погибнут все — Джейк, Салли, Мэтью, Хорес, ма. — Но никто не обратил внимания на слова девочки.

— Но ведь без Хореса мы и телеграфировать не можем, — так же задумчиво продолжал священник. — Или кто-нибудь знает азбуку Морзе? — Он вопросительно обвел глазами стоящих вокруг.

— Я знаю, — робко отозвалась Майра. — Могу попробовать, во всяком случае. Хорес как-то показывал мне знаки Морзе.

— Ты? — удивился Хэнк. — Да ты ведь даже не умеешь писать.

— Значит, придется диктовать ей содержание телеграммы по буквам, — нашелся священник.

Колин незаметно вытащила Брайена из толпы.

— Тише! Тише! — прошептала она ему на ухо, схватила его за руку и бросилась бежать. Обогнув угол ближайшего дома, они остановились.

— Что случилось? — полюбопытствовал Брайен.

— Надо во что бы то ни стало помешать приходу войск, — настойчиво сказала Колин. — Хуже этого ничего не может быть.

— Но как ты можешь это сделать?

— Очень просто, — ответила Колин. — Делай то, что я тебе велю, и все.

Осмотревшись по сторонам, она обнаружила прислоненную к стене дома лестницу.

— Давай! Берись и держи покрепче! — кивнула она Брайену. Спустя несколько секунд дети, схватив лестницу, бросились с ней наутек.

В лагере шайонов между тем собрался совет племени, председательствовал на нем вождь Черный Котел. Состоял совет из представителей обоего пола, но преимущественно пожилого возраста.

Перед собравшимися на коленях, с опущенной головой стоял Джейк Сликер. По мрачным лицам индейцев Микаэла поняла, что на снисхождение к белому пленнику рассчитывать не приходится. Ей, однако, внушало известную надежду то обстоятельство, что в совете было много женщин, чем не могли похвастать представительные собрания белых.

Салли выступил вперед и встал рядом с Джейком Сликером. Он взял на себя обязанности переводчика.

— Я стою между двумя народами и оба очень уважаю, — начал он. — Белые считают меня индейцем, а индейцы — белым. Мне одинаково дороги и те и другие. В сегодняшнем споре я хочу быть на стороне истины.

Вождь Черный Котел кивнул в знак того, что одобряет подобную позицию. Затем он знаком велел Салли продолжать.

Салли показал пальцем на Джейка Сликера, по-прежнему неподвижно стоящего на коленях.

— Этот человек убил Маленького Орла. Это так. Но он сделал это без злого намерения. Это был несчастный случай.

— Все равно он должен умереть, — заявил, вставая, Танцующее Облако. Лицо его выражало неколебимую решимость.

— Но если он умрет, люди из города известят военных, — продолжал Салли. — И тогда произойдет страшное кровопролитие. Сиротами станут не только двое детей Маленького Орла.

Танцующее Облако отвернулся в сторону костра, горевшего перед палаткой вождя. Он проследил взглядом столбы дыма, поднимавшиеся к бледно-голубому небу.

— Духи говорят, что быть войне, — сообщил он. — А раз так, пусть она лучше начнется сейчас, пока у нас есть воины, способные нас защитить.

Секунду помедлив, Салли вытащил нож из-за пояса, медленно подошел к знахарю и положил его на землю перед Танцующим Облаком.

— Если вы хотите войны, начните с меня. Убейте меня первым, — сказал он, пристально глядя в глаза своего красного брата.

Настала мертвая тишина.

Наконец медленно поднялся вождь Черный Котел и, подкрепляя слова жестами, уверенно и важно заговорил.

— Что он сказал? — Микаэла подбежала к Салли.

— Он сказал, — стал переводить Салли, — что вождь Черный Котел решил: войны не будет. А если кто другого мнения, пусть говорит с ним самим. Пока белый человек говорит с шайоном, шайоны тоже будут говорить с белым человеком. Ибо, если все замолчат, народ шайонов погибнет.

Вождь сделал небольшую паузу и снова заговорил.

— А сейчас что он сказал? — Джейк Сликер поднял глаза, в которых затеплилась надежда.

— Он требует лошадей, продуктов и подарков для семьи Маленького Орла, — пояснил Салли. — Это хоть на время облегчит положение его вдовы и детей.

Среди членов совета возникли разногласия. По-видимому, не все были согласны с решением вождя.

У Микаэлы сложилось впечатление, что женщины его одобряют, мужчины же ожидали совсем иного. Значит, и у индейцев оба пола по-разному оценивают происходящие события. Ей было бы чрезвычайно интересно узнать, какими доводами руководствуются эти пожилые женщины, на лицах которых лежит отпечаток жизненной мудрости. И все же по прошествии некоторого времени все члены совета жестами выразили согласие с решением вождя.

— Совет безоговорочно принял приговор, — заключил свой перевод Салли. Лицо его по-прежнему было напряженно и сурово.

— Что это означает? — поспешила уточнить Микаэла.

— Это означает, что Джейк свободен.

— А для тебя и для Танцующего Облака?

— А для нас это означает, что мы с ним братья и никогда не должны об этом забывать.

Вечером вдова Маленького Орла и Джейк Сликер стояли на просеке друг против друга. Уже начало смеркаться, и вместе с сумерками на землю опустился туман, окутавший ее словно большим платком. Туман появлялся в положенное время каждый вечер, чтобы прикрыть и успокоить до следующего дня суету этого мира. Он служил своеобразным занавесом, разделяющим акты жизненной драмы. Индейская женщина и Джейк Сликер пристально смотрели друг другу в глаза, отныне между жителями Колорадо-Спрингс и шайонами устанавливался мир. У этой жизненной пьесы оказался счастливый конец.

Микаэла также прибыла к месту действия на своей телеге. Индейская женщина, подумала она, явится не одна, значит, и Джейку неплохо бы иметь рядом сочувствующего свидетеля, но поскольку никто в городе не пожелал выступить в этой роли, ей пришлось взять ее на себя.

Дети сидели рядом с ней на телеге, с интересом наблюдая необычную процедуру.

Функции посредника выполнял Салли.

— Лошадь, Джейк. Отдай жене Маленького Орла свою лошадь.

— Как же я доберусь до дома? — огрызнулся Джейк.

— Но ведь ботинки мы с тебя не снимаем, — возразил Танцующее Облако с обычным для него бесстрастным выражением лица.

Помедлив, Сликер ухватил повод и подвел своего великолепного черного жеребца к женщине. При виде Джейка она всего на миг отвела глаза, но затем вперила неподвижный взор в глаза Джейка и уже больше его не отводила. Ни один мускул не дрогнул на ее невозмутимом челе. И вот человек, убивший ее мужа, отдал ей своего коня.

— Теперь часы, — потребовал Салли.

— Да ведь они серебряные! — вскричал Джейк, не скрывая своего возмущения.