Игорь Тихоненко - Сын Дьявола Часть I Рождение

- Вы поинтересовались, о каком Боге я говорила?

Унхатон приблизился к ней вплотную и положил свои руки на её талию.

- Зачем говорить о Боге,- прошептал он, опуская свою ладонь на ягодицу Изиды,- в такую чудесную ночь?

Дыхание царицы участилось, а тело напряглось до такой степени, что Унхатон почувствовал, как она вздрагивает при его прикосновениях.

- Но, как же,- пыталась продолжить разговор Изида, понимая, что мысли уже путаются у неё в голове, и что ей сейчас хочется только одного, чтобы Унхатон её поцеловал. И жрец, как будто, угадав её желание, прильнул своими губами к её влажному рту и с силой прижал царицу к себе. Его язык осторожно проник к ней в рот и принялся нежно ласкать её. Изида закрыла глаза и застонала от удовольствия. Голова у неё закружилась, и царица полностью перестала понимать, что с ней происходит. Она стояла, и просто наслаждалась сказочным блаженством. Изида даже не предполагала, что это не Унхатон угадал её желание о поцелуе, а это она выполняет волю Главного жреца. В это время, руки Унхатона уже полностью хозяйничали на теле Изиды. Они освободили грудь царицы из плена её платья и осторожно сжимали их. Изида стояла в забытьи с закрытыми глазами. Унхатон принялся ласкать языком соски на груди Изиды, от этого они стали пурпурного цвета и упругие, как спелые вишни. Жрец поднял подол платья царицы, обнажив её округлые ягодицы. Он взялся за них руками и сильно прижал к своему телу. Изида почувствовала, что в неё упирается что-то твёрдое внизу живота. В этот момент закричала ночная птица:

- Угу, угу, угу.

Изида, как будто очнулась. Она осторожно, но вместе с тем, решительно отстранилась от Унхатона. Он попытался вновь приблизиться к ней, но царица, запрещающим жестом, остановила его.

- Для первого знакомства достаточно,- твёрдо проговорила Изида.- А то мы так про Бога и не поговорим. Ну, так, что Вы сообщите мне насчёт божественного ритуала в храме Амон Ра?

Унхатон не мог понять, почему царица освободилась от его чар. Но применять силу он не мог. Таково было условие Саваига - царица должна добровольно ответить на любовь Далюса. Да и не то это было место, где должно произойти зачатие сына дьявола, согласно договора, заключённого с Богом. Для того, чтобы отпрыск сатаны смог появиться на свет, зачать его необходимо только в храме Амон Ра. Поэтому Унхатон не стал настаивать на продолжении любовного свидания. Он подумал:

- Ничего, ничего, теперь ты уже никуда не денешься. В храме Амон Ра ты уже не сорвёшься с моего крючка. И в прямом и в переносном смысле.

- Как будет угодно Великой царице,- с покорностью в голосе проговорил Главный жрец.- Послезавтра мы выезжаем в долину Священных Захоронений. Мой астролог уже составил гороскоп, и этот день определён звёздами, как наиболее благоприятный. Если не будет возражений с Вашей стороны, то пришлите завтра мою племянницу Сирень, чтобы она сообщила мне Вашу волю.

- Хорошо,- согласилась Изида, закончив приводить свою одежду в надлежащий её положению вид.- Можете быть свободным. Начальница моей охраны проводит Вас.

Унхатон оглянулся и увидел у себя за спиной Дианию.

- Она, что,- удивился жрец,- всё время здесь находилась и всё видела? Не из-под земли же она появилась? Тогда бы я точно это знал. Ведь это же я царь Подземелья. Ну да ладно. Видела или нет, какое это имеет значение?

Главный жрец поклонился царице и последовал за начальницей стражи к выходу из сада.

Оказавшись в своей комнате, Месхет принялся копаться в своих вещах. Он с усердием искал миску для ритуала. Ему попалось несколько мелких тарелок и пара блюдец.

- Ну, что я смогу разглядеть в такой мелкой посуде?- рассуждал астролог.- Это, если бы я хотел вызвать дух какого-нибудь жука или таракана. Вот тогда да, они с лёгкостью поместились бы в этих ёмкостях. А то сам Главный жрец. Да у него одна голова в два раза больше, чем эта тарелка.

Месопотамцу попался на глаза тазик, стоявший под его постелью. Месхет мыл в нём ноги. Он вытащил его из-под кровати и поставил перед собой на стол.

- Ну, этот, вроде бы, ничего,- подумал астролог,- по размеру должен подойти. Правда, его предназначение не очень соответствует тому, что я с ним собираюсь делать. Но можно и не говорить Великому Унхатону, в чём находится его отражение. В конце концов, я же не кормить его собираюсь из этой посуды.

С этими мыслями Месхет собрал все необходимые вещи для проведения ритуала, и уже совсем было собрался выходить из своей комнаты, как вдруг вспомнил, что забыл выучить слова заклинания.

- А зачем их вообще учить?- сообразил месопотамец.- Достаточно того, что я их могу прочитать.

И он положил рядом с тазиком, старым тапком, серебряной флягой с водой, которую он предусмотрительно захватил в кабинете Главного жреца, ещё и каменную табличку. Завернул всё это в простынь и, снова остановился.

- А где же я буду проводить этот ритуал?- призадумался астролог.- Если я сяду с этими вещами посреди двора возле резиденции Главного жреца, то охрана решит, что я сошёл с ума. Какой же нормальный будет сидеть ночью во дворе с тазиком для мытья ног, и полоскать в нём старый тапок, приговаривая при этом какую-то абракадабру, написанную на камне. Не надо быть слишком догадливым человеком, чтобы понять, что они со мной сделают. Да и жрец может меня увидеть. А уж он, узнав, чем я занимаюсь, сделает со мной такое, что и подумать противно. На то, чтобы бегать по городу и искать укромное местечко для тихого помешательства, у меня тоже нет времени. Что же мне делать?

Месхет выглянул в окно и увидел, что полная луна уже находится на полпути к середине неба.

- Какая-то она сегодня толстощёкая,- обратил своё внимание месопотамец.- И движется по небу очень быстро. С такой скоростью и со звездой столкнуться недолго. Со звездой...Звёзды...Звёзды... Конечно. Ну, я и осёл. Как же я сразу не сообразил? Ритуал можно провести в главной башне. Там, где мы с Унхатоном наблюдаем за звёздным небом. Только я и Главный жрец знаем тайну открытия двери, ведущей на лестницу в башню.

Месхет, в третий раз собрал свои пожитки и отправился к месту, выбранному им для общения с духами. Пройдя беспрепятственно по ночным галереям дворца, он оказался в тупике, где находилась потайная дверь, ведущая в башню. Месопотамец уже протянул руку к секретному камню на стене, как, вдруг в низу, у его ног, посреди мёртвой тишины, раздался голос:

- Мяу.

У Месхета даже сердце замерло, и узел с ритуальными принадлежностями выпал из рук. Он медленно опустил голову и осветил факелом пол у своих ног. Прямо перед ним сидела чёрная кошка. В её зелёных, как изумруды глазах, сверкали огни мерцающего факела. А на мордочке явно обозначилась нахальная улыбка. Животное сидело и добродушно смотрело на астролога, загораживая ему проход в башню.