Андрей Жвалевский - Москвест

Маша и Миша сидели на траве и пытались думать.

— И как мы узнаем, какой это век, если от города ничего не осталось? — размышляла вслух Маша. — С другой стороны, если эта Фекла — правнучка той Феклы, то прошло лет 90 или 100. А перенеслись мы из 1147 года. То есть сейчас около 1240 года.

Мишка зажмурился, ожидая перемещения, но ничего не произошло.

— Ладно, — продолжила Маша, — наверное, этого мало, нужно понять, что случилось.

— Ироды поганые, Фекла сказала, — сообщил, зевая, Мишка, — пришли, и все выжгли.

Участвовать в мозговом штурме ему было лень.

— Ироды, ироды, — забубнила Маша. — Что за ироды?

И тут ее осенило.

— Монголо-татары! Ой, уродо-татары! Ой, эти уроды татаро-монголы! Ну ни фига себе иго! Сволочи! Я это как-то по другому себе представляла!

КОЕ-ЧТО ИЗ ИСТОРИИ. Похоже, наших героев перекинуло действительно примерно в 1240 год — точнее, в 1237-й, год нашествия Батыя на СевероВосточную Русь, когда монголы сожгли много городов, включая и Москву. Кстати, Маша ошибается, называя «иродов» «татаро-монголами». Такого народа никогда не существовало. Были монголы, именно они на несколько веков подчинили себе Русскую землю.

Реальность дернулась — и рывком стала другой.

Первое, что бросилось в глаза — тропинка к городу. Если раньше это была небольшая колея, частично заросшая травою, то сейчас она превратилась в широкую наезженную дорогу.

— Хороший признак, — обрадовалась Маша.

— Я б рано не радовался, — скривился Миша. — Еще неизвестно, кто тут ездит.

В ответ на его слова из-за поворота показалась большая подвода с бревнами, которая медленно протащилась мимо. Управлял ей дремлющий мальчишка лет восьми.

Миша и Маша не успели вылезти обратно на дорогу (на всякий случай при звуках приближающегося транспорта они спрятались), как показалась волокуша, груженая корзинами. А потом еще одна, заваленная мешками и тюками.

Чтобы не попадаться на глаза, путешественникам во времени опять пришлось пробираться к городу через лес.

— Вау! — воскликнул Миша, взойдя на очередной холм.

— Вау… — выдохнула Маша.

Москва выросла. Куча людей суетилась возле обновленных крепостных стен. Здоровые мужики швыряли друг другу огромные бревна, как будто это были счетные палочки. Собственно, издалека они выглядели ничуть не больше.

— Слушай, мы, наверное, сильно перенеслись во времени, смотри, какой город отгрохали. Пошли скорее, может, они уже до кафе додумались.

И Миша вприпрыжку сбежал с холма.

— Ни о чем, кроме себя, думать не может, — вздохнула Маша и пошла за ним.

Вблизи новые крепостные стены выглядели более чем внушительно. Особенно после хлипких хибарок, которые стояли тут для ребят буквально вчера.

— Побереги-и-ись!

От этого оклика Маша подпрыгнула и шарахнулась в сторону, а мимо ее уха просвистела палка.

— На заработки пришли?

Мужик, поймавший палку, смотрел на Машу с нескрываемым любопытством.

— На заработки, — немедленно согласилась девочка и опустила глаза.

Взгляд мужика ей очень не понравился.

— Заработки, — фыркнул Мишка в сторону. — Делать больше нечего!

— Иди, девка, на княжий двор, — сказал мужик.

Маша быстро-быстро закивала и заспешила прочь. Миша за ней.

— Ты что, правда, на княжий двор собралась? — прошипел Миша ей в спину. — Зачем? Что мы там забыли?

— А что ты предлагаешь? — поинтересовалась Маша.

— Я предлагаю поесть, — заявил Мишка.

— Слушай, — взвилась Маша, — у нас нет денег, их надо сначала заработать.

— Зачем? — удивился Миша. — Нас же все кормили до этого. Да и не собираюсь я тут задерживаться, нужно дальше переноситься. Я домой хочу.

«Он не собирается здесь задерживаться, — вздохнула Маша. — Какие мы оптимисты…»

Княжий двор отыскался без труда. Теперь это был большой, добротный деревянный терем. Правда, видно его было с трудом — вокруг возвышались мощные стены из толстенных бревен.

— Так, — торопливо сказала Маша, — только давай без всяких выкрутасов. Не надо в князя камнями швырять, носы никому разбивать тоже не нужно…

— Да ладно, — отмахнулся Мишка, — попался один нервный урод… Теперь князья, наверное, поспокойнее. Интересно, а теперь — это когда?

Он требовательно посмотрел на Машу, как будто она была обязана определять год, кинув один беглый взгляд на стены. Маше хватило ума просто промолчать в ответ на этот взгляд.

— Опять придется все самому выяснять, — буркнул Мишка, и теперь Маша сдержалась уже с большим трудом.

Мишка размашистым шагом направился к ограде, Маша двинулась за ним.

Ворота нашли быстро — по небольшой обтрепанной толпе. Человек десять оборванцев всех возрастов расположились плотной группой. Когда Мишка попытался обойти их, всклокоченный босой старичок в неимоверно грязной и рваной рубахе преградил ему путь клюкой.

— Куда?

— К князю, — Мишка собирался идти напролом, но путь ему заступили две худые, жутко пахнущие и соответственно выглядящие старухи.

Впрочем, Маша не удивилась бы, узнав, что «старухам» лет по двадцать. Она уже стала осваиваться в этом мире. Поэтому дернула за рукав Мишку, который был готов полезть в драку, и спросила как можно жалостнее:

— А князь — он добрый?

Старик критически оглядел ее и ответил, довольный результатом осмотра:

— Не тутошние, что ль?

Но палку не убрал.

— Нет, — быстро ответила Маша.

— С Литвы?

— С Литвы, ага, — Мишка сообразил, что лучше поддакивать. — Так какой у вас сейчас князь?

— Ныне как и давеча — Иван Данилович.

Оборванцы согласно закивали.

— Хороший князь…

— Добрый…

Мишка и Маша удивленно переглянулись. Что-то не помнили они никакого Ивана Даниловича.

— Милость дает убогим, не жалеет, — продолжил старик и тут же забеспокоился. — А вы за милостью? Вам пусть ваш Идимин дает!

— Мы не за милостью, — важно сказал Мишка, — мы по делу. Можно сказать, послы.

Важность его не произвела действия, оборванцы глянули на «послов» иронично.

— Мы на службу к нему поступать идем! — пришла на выручку Маша. — Переводчиками.

— Чего?

— Ну… этими, — тут в Машиной памяти всплыло нужное слово, — толмачами.

— Ну-ка, скажи чего на литовском!

Такого поворота Маша не ожидала и уже ругала себя за глупую придумку, но тут выручила Мишкина самоуверенность и полжизни, проведенные им в спецшколах.

КОЕ-ЧТО ИЗ ИСТОРИИ. Литва (Великое Княжество Литовское) во времена Ивана Даниловича как раз набирала силу. Правил там в то время князь литовский Гедемин — тот самый, которого оборванцы назвали Идимином. Но большую часть населения Литвы (по оценкам историков — около 90 %) составляли славяне, наследники Киевской Руси. Поэтому москвичей не удивило, что «литовцы» говорят на понятном им языке. Правда, был и чисто литовский, балтийский язык — вот его знание и требовали продемонстрировать от Мишки с Машей. Хорошо, что тогдашние москвичи слабо разбирались в иностранных языках.