Робин Янг - Отважное сердце

Роберт почувствовал, как Эдвард придвинулся к нему вплотную и зашептал на ухо.

— Такое впечатление, что короли Шотландии многое обещают.

Роберт понял, что брат имеет в виду клятву, данную отцом Александра, когда тот назначил возможным преемником их деда. Он украдкой взглянул на старого лорда, который казался погруженным в свои мысли. Роберт отпил глоток пива из чаши, которую ему передал один из слуг сэра Патрика. Их проводили в графскую залу наравне с другими мужчинами после того, как они вернулись из Биргема. Места вокруг стола им не хватило, и братья уселись прямо на помост. Роберт все время ждал, что отец прикажет им уйти, но граф и другие, похоже, были слишком заняты случившимся, чтобы обращать на них внимание, поэтому они сидели молча и слушали спор, разгоревшийся в этот душный полдень.

— Что бы ни пообещал лорд Александр, это ни в коей мере не может служить оправданием тому факту, что Эдуард обратился к папе за разрешением на брак за нашими спинами. — Голос Джона Атолла дрожал от сдерживаемого гнева. — Это очередной раз доказывает, что король Англии стремится любой ценой расширить границы своих владений. Не забывайте и о том, что он сделал с Уэльсом. Война там закончилась всего несколько лет тому порабощением народа и смертью принца Льюэллина. Не исключено, что здесь он намерен проделать то же самое, разве что воспользовавшись для этого брачными оковами, а не стальными.

— Ты говоришь вещи, в которых ничего не понимаешь, — грубо прервал его граф Каррик.

Робер взглянул на отца, который служил под началом Эдуарда во время военной кампании в Уэльсе. Роберту исполнилось всего восемь, когда граф вместе со своими людьми ушел на войну, в которой уцелели всего двое из них. Он вспомнил, что в Каррик отец вернулся совершенно другим человеком: его мучила бессонница, он стал много пить и страдал вспышками беспричинного бешенства. Граф принимал участие в самых тяжелых сражениях той кампании, одной из многих, которая то стихала, то вновь вспыхивала на протяжении десятилетий между принцами Уэльскими и королями Англии.

— При всем моем уважении, сэр Роберт, — продолжал лорд Атолл, — смею полагать, что ваша верная служба королю Эдуарду объясняет и ваш излишний оптимизм в данном вопросе.

Граф Каррик опасно прищурился:

— Моя служба любому сюзерену, которому я принесу клятву верности, всегда будет верной.

— Вассальная верность — одно дело, — ответствовал Джон, возвышая голос, чтобы не дать высказаться Джеймсу Стюарту, который вознамерился вмешаться в разгорающийся спор, — но ваши близкие отношения с королем Англии слишком хорошо известны. Вы даже назвали своего второго сына в его честь. — Он жестом указал на Эдварда, сидевшего рядом с Робертом на помосте. — И только своему третьему сыну вы дали имя Александр.

Роберт взглянул на своего брата, который встрепенулся, заслышав собственное имя.

— Не знал, что существуют правила относительно того, как следует называть собственных детей, — прорычал граф.

— Этак мы ни к чему не придем, — недовольно заявил Джеймс Стюарт. — Джон де Варенн и епископ Бек ожидают от нас ответа в течение двух дней. Мы должны принять решение.

— Вы не можете говорить от имени всех хранителей, милорд сенешаль, — предостерегающе заявил граф Дональд Мар. — Какое бы решение мы здесь ни приняли, его еще должны одобрить Комин и остальные.

— Предоставьте нам с епископом Вишартом побеспокоиться об этом, Дональд, — ответил Джеймс. — А покамест давайте прекратим споры и придем к общему мнению. — Он повернулся к лорду Аннандейлу, который сидел, погрузившись в глубокую задумчивость. — Вы что-то слишком молчаливы, друг мой. А между тем, мне бы хотелось знать, о чем вы думаете.

Другие лорды согласно закивали в знак согласия.

В зале воцарилась глубокая тишина. Когда она стала невыносимой, Джон Атолл нетерпеливо заерзал на своем месте. Роберт, впрочем, не думал, что дед станет отвечать.

Наконец, старый лорд поднял свою львиную голову.

— На мой взгляд, следует ответить на два вопроса, прежде чем принимать какое-либо решение. Первый заключается в том, что мы выиграем, согласившись на это предложение? И второй — что мы потеряем, отказавшись от него? Ответить на второй вопрос достаточно легко, если вспомнить о том, что мы получили от короля Эдуарда. Немногим из нас не принадлежат земли в Англии. Покровительство ее королей принесло моему роду ощутимую пользу. Могу предположить, что эти земли будут у нас отторгнуты, если мы выскажемся против брачного союза. Я всегда поддерживал хорошие отношения с королем Эдуардом, но мне прекрасно известно, что он не станет медлить с наказанием.

Отец Роберта кивал, соглашаясь со старым лордом, что само по себе было необычно. Он с вызовом обвел собравшихся взглядом, словно призывая их возразить. Таковых не нашлось.

— Но есть еще кое-что, что беспокоит меня гораздо сильнее потери собственного состояния, — после недолгой паузы продолжил лорд Аннандейл. — Это цена нашего королевства. Маргарет молода. Весь свой недолгий век она прожила в чужой земле, и она станет первой женщиной, севшей на Камень Судьбы. Ей потребуется регент или Совет, которые будут долгие годы править от ее имени. Я хорошо помню то время, когда сам Александр взошел на трон в возрасте восьми лет от роду. Я был свидетелем борьбы и интриг, которые затеяли Комины в настойчивых попытках подчинить его своей воле, не остановившись перед тем, чтобы захватить его и удерживать пленником. Всю свою молодость Александр провел в роли пешки, которую использовали и за владение которой сражались. И только став мужчиной, он сумел утвердить свою власть над теми, кто стремился управлять им. Маргарет никогда не сможет добиться этого. И только замужество может обеспечить ей прочное положение. Тогда однажды, с Божьей помощью, настанет такой день, когда она родит сына, а с ним вернется и наша сила.

— В таком случае, пусть она выйдет замуж за шотландца, — возразил Джон Атолл. — Если Маргарет выйдет замуж за сына Эдуарда, то он станет королем по праву женитьбы, и наша страна лишится всех своих свобод. Когда Эдвард Карнарфон получит трон от своего отца, Шотландия станет лишь ветвью на цветущем древе Англии с ним во главе. Сэр Джеймс, — воззвал Джон, обращаясь к сенешалю, — неужели вы хотите, чтобы вашу великую должность занял англичанин? А вы, ваша светлость, — обернулся он к нахмурившемуся Вишарту, — желаете ли вы, чтобы у шотландской церкви были надсмотрщики из Йорка и Кентербери? А как же все мы? Или мы хотим, чтобы нас обложили налогами, пока мы не станем умирать голодной смертью, как уэльсцы?

— Мне понятны твои опасения, Джон, — сказал лорд Аннандейл, в мрачном спокойствии встретив возбужденный взгляд молодого человека. — Но нельзя сравнивать то, что случилось в Уэльсе, с тем, что происходит здесь. Англичане приехали сюда вести переговоры, а не войну. Мы сами можем определить условия, на которых состоится брак. — Старый Брюс подался вперед. Опершись ладонями о стол, он обвел взором остальных. — Мы сами сможем определять свое будущее.