Робин Янг - Отважное сердце

Ее звали Евой, и она приходилась дочерью графу Дональду Мару, одному из самых ярых сторонников его деда. В прошлом году Роберт несколько раз встречался с нею по разным поводам, когда его отец ездил в Аннандейл, чтобы поддержать претензии деда на трон. Она была не первой женщиной, на которой он остановил свой взор. В Лохмабене были одна или две девушки, привлекшие внимание Роберта во время его пребывания там, включая племянницу одного из вассалов деда, которая сделала его мужчиной на сеновале в заброшенном амбаре на опушке леса. Но Ева была другой. Она была равной ему по положению и происхождению и, будучи молодой образованной девушкой, чувствовала и вела себя намного самоувереннее городских девчонок. Роберт опасался, что произвести на нее впечатление будет не так-то легко.

Пока он не сводил с нее глаз, Ева присела рядом с отцом, по-дружески обняв его за плечи. Шелковые складки ее ярко-красной вуали, удерживаемые золоченым витым шнурком, раздвинулись, обрамляя ее личико. По щекам ее, раскрасневшимся от жары и вина, струились несколько прядей волос цвета спелой пшеницы. Она улыбнулась, когда лорд Аннандейл перегнулся через стол и сказал что-то графу. Роберт решительно оттолкнулся от стены, стараясь не обращать внимания на усмешку брата, и начал пробираться сквозь толпу. Внезапно послышался шорох юбок и сдавленный смех, когда какая-то женщина перед ним совершила пируэт и оказалась в объятиях ожидающего мужчины. Роберт поднес к губам кубок и осушил его до дна, а потом сунул его пробегающему мимо слуге. Сегодня он не был простым оруженосцем. Сегодня вечером он был внуком человека, который мог стать королем.

Прошел год с той поры, как тринадцать мужчин преклонили колена перед королем Эдуардом в замке Норхем. Целый год, как бразды правления Шотландией перешли в руки короля Англии. Слушания начались в минувшем году с регистрации письменных петиций каждого лорда вкупе со свитком, в котором описывалось его генеалогическое древо. Был избран суд в составе ста четырех человек, восемьдесят из которых предложили два главных претендента: лорд Аннандейл и Баллиол, а остальных выдвинул сам Эдуард. Родословные король отослал во Францию, где их должны были в мельчайших подробностях изучить ученые из Сорбонны. И вот долгое ожидание близилось к концу. Король должен был со дня на день объявить свой вердикт, и сегодня вечером лорд Аннандейл устроил в Лохмабене празднество, чтобы отблагодарить поддержавших его вельмож. Старый Брюс, которому исполнилось уже семьдесят, был уверен в себе, и не без причины. В праве крови с ним мог соперничать лишь Баллиол. Старый лорд являлся верным вассалом английского короля, прошел под его началом несколько крестовых походов и сражался на стороне Генриха против Симона де Монфора. И, что самое главное, ему удалось заручиться поддержкой семи из тринадцати графов Шотландии, которые, в соответствии со старинным обычаем, могли избрать короля.

Роберт приближался к платформе, не сводя глаз с Евы, когда вдруг услышал, как кто-то окликнул его. Обернувшись, он увидел свою мать. Черные, как вороново крыло, волосы леди Марджори каскадом ниспадали ей на шею из-под голубой шелковой шапочки с меховым подбоем, подобранной в тон ее платью. Роберту она показалась королевой, стройной и красивой. И, только подойдя к ней вплотную, он заметил тени у матери под глазами и туго натянутую кожу на скулах. Сообразив, что прошедшие слушания тяжким грузом легли не только на плечи его деда, он устыдился того, что за прошедшие месяцы ни разу не вспомнил о ней. Роберт взглянул на отца, сидевшего высоко над ними, на возвышении. Граф сжимал в кулаке кубок с вином, а лицо его в тени факела выглядело лоснящимся и хмурым. Роберт сомневался, что матери легко с ним живется.

— Сын мой, — промолвила графиня, оценивающе глядя на его высокую фигуру в облегающих черных панталонах и тунике. — Ты выглядишь настоящим красавцем.

Заслышав сдавленное хихиканье, Роберт присмотрелся и заметил одну из своих сестер, выглядывающую из-за юбок матери. Это оказалась младшая, Матильда. Зажимая рот ладошкой от смеха, она перебежала к тому месту, где вместе с нянечкой сидели остальные ее сестры. Он до сих пор не мог поверить в то, как сильно девушки изменились с тех пор, когда он видел их в последний раз. Мэри превратилась в неуправляемую семилетнюю сорвиголову, все время попадающую в неприятности, подобно Эдварду. В свои девять лет Кристина, с кудрявыми светлыми волосами, производила впечатление серьезного и рассудительного подростка, а Изабелла превратилась в гордую молодую женщину. Роберту очень хотелось, чтобы и другие его братья приняли участие в сегодняшних торжествах, но Найалл и Томас пребывали на воспитании в приемной семье в Антриме, следуя по его стопам, а Александр готовился стать послушником. Поговаривали, что он намерен поступить в Кембридж для изучения богословия.

— Я еще не видела, как ты танцуешь, — продолжала графиня, проводя прохладной ладонью по его щеке.

— Еще слишком рано, — ответил Роберт, вновь устремляя взгляд на помост.

Леди Марджори одарила его понимающей улыбкой.

— Пригласи ее, — негромко посоветовала она, прежде чем раствориться в толпе.

Испытывая чувство неловкости от неожиданной проницательности матери, Роберт, тем не менее, направился к помосту, поднимаясь наверх над головами гостей. Он двинулся вдоль стола, усеянного остатками праздничного пиршества, мимо мрачного и погруженного в свои мысли отца, к тому месту, где сидели дед и граф Мар. Граф Атолл, сэр Джон, прибыл вместе со своей супругой, старшей дочерью графа Дональда, одетой в красное, как и ее сестра. Роберт подошел к мужчинам, пытаясь не обращать внимания на красное платье, к которому, помимо воли, устремился его взгляд. Он открыл было рот, надеясь изречь что-либо подобающее случаю, но дед перебил его.

— A-а, Роберт, мы как раз говорили о тебе. — Лицо старого лорда раскраснелось, а ноздри крупного носа усеивали фиолетовые прожилки вен.

— В самом деле, — согласился Джон Атолл. — Твой дед живописал нам твои сегодняшние подвиги во время охоты. — Настырный молодой граф подался вперед и улыбнулся, смахнув со лба прядку вьющихся волос. — Я слышал, что именно твой удар оказался смертельным. Жалею, что пропустил его.

— Олень-самец, с шестнадцатью отростками на рогах, — сообщил лорд Аннандейл, откидываясь на спинку кресла с довольным ворчанием и сжимая в руке кубок с вином. — Лучший и последний в этом сезоне.

Роберт больше не мог сдерживаться. Он развернулся, уголком глаза подметив трепетание алой материи. Взгляд его встретился со взглядом Евы. Она тоже улыбалась, но это была холодная и оценивающая улыбка, не такая теплая, как у мужчин, как если бы она еще не решила, заслуживает ли он ее внимания. Ее синие глаза были чуточку прозрачнее его собственных. Цвета весеннего неба, решил он.