Александр Степанов - Семья Звонаревых

– Того самого, Ваше высокоблагородие, – отчеканил Зуев.

– Ты остался таким же молодцом, как был! Хвалю. Воевать можно только с таким богатырём, как ты, то есть Вы. Вы ведь студент-технолог? Постепенно вспоминал Подгузников. – Значит, живы, здоровы, побывали в хороших переделках. Молодчина!

Затем комендант сообщил, что тяжёлый дивизион должен разгружаться и по выгрузке идти в предместье Волю, где и расположиться в казармах гвардейского полка.

Зуев поспешил к эшелону.

Вскоре батареи тяжёлого дивизиона одна за другой потянулись по шумным грязным улицам предместья Варшавы – Праги.

Краснушкин должен был пассажирским поездом выехать в Питер. Борейко оставил в помощь ему Блохина.

Район, отведённый для тяжёлого дивизиона, оказался занятым другими частями, которые на ночь глядя совсем не собирались уходить на другое место. Началась перебранка.

Решено было, что части, занявшие отведённые тяжёлому дивизиону помещения, потеснятся и половину казармы отдадут артиллеристам.

Солдаты вначале ни за что не хотели подчиниться распоряжению об уплотнении. Высокий, плечистый, уже немолодой, с проседью солдат явно верховодил всеми. Он подзуживал солдат не подчиняться распоряжению начальства и не уступать места вновь прибывшим артиллеристам. К нему подошёл Зуев и вдруг кинулся его обнимать.

– Софрон Тимофеевич, Вы ли это? Вот не ожидал встретить!

– А ты кто такой будешь? – удивлённо справился солдат. – Что-то я тебя не припомню!

Вася назвал себя и спросил:

– Может, теперь вспомнили? Правда, десять лет назад я был мальчишкой, а теперь малость подрос, – радостно проговорил он.

– Неужто ты Васятка с Артура? А где Сергей Владимирович? Где Блохин? – в свою очередь спросил солдат.

– Все в нашей геройской батарее. Командует ею сам Борейко, дядя Серёжа – старший офицер, Блохин командует взводом разведки, Заяц – за каптёра. Тебя только не хватает у нас, – радостно отвечал Зуев.

– Вот оно как дело обернулось, где пришлось встретиться! обрадовано проговорил Родионов. – Ребята, к нам подходит самая что ни на есть в русской армии геройская батарея. Там и командир, и все офицеры, и многие солдаты со мной ещё в Артуре горе горевали. Таких нельзя не пустить. Потеснимся маленько да их под крышей устроим, – скомандовал Родионов.

Солдаты без возражения стали располагаться потеснее, чтобы освободить помещение для артиллеристов. Родионов сразу подтянулся, голос у него стал властным, командирским. Он был несказанно рад, что встретился со своими старыми соратниками по Артуру.

Когда подошёл дивизион, Родионов зычным голосом скомандовал «смирно» и отрапортовал Борейко:

– В Ваше распоряжение прибыл!

Борейко сначала внимательно поглядел на Родионова, удивлённо спросил:

– Это ты, Софрон Тимофеевич?

– Так точно я, вашблагородие, извините, Ваше высокоблагородие, заикаясь от волнения, ответил солдат.

Борейко обнял и крепко расцеловал Родионова к великому изумлению стоявших вокруг солдат. Капитан тоже был сильно взволнован этой неожиданной встречей с одним из лучших своих артурских солдат.

– Серёжа, поди сюда! Погляди, кто нас тут встречает, – подозвал он Звонарёва.

Инженер тоже тепло расцеловался с Родионовым, с которым когда-то был под Кинчжоу.

– Значит, нашего артурского полку прибыло! – радостно проговорил Звонарёв.

Устроив людей, Борейко добрался до канцелярии. Здесь его уже ждала пачка пакетов из штаба.

– Позвать ко мне вольноопределяющегося Зуева, – громко приказал капитан.

Васю нашли не сразу.

– Где ты пропадаешь? – набросился на него Борейко. – Быстро собирайся. Тебя направляют на полугодичные курсы артиллерийских прапорщиков в Михайловское артиллерийское училище. Постарайся попасть в поезд вместе с Краснушкиным. Действуй.

Через полчаса Зуев был уже на вокзале. Он отыскал Краснушкина и рассказал ему о своём назначении. Иван Павлович очень обрадовался и они вместе отправились обменивать литер Зуева на проездной билет.

Ранним утром Краснушкин с Зуевым прибыли в Петроград.

Стояла поздняя петроградская осень, моросил дождь, по улицам шли укутанные в плащи и тёплые пальто хмурые, озабоченные люди. Война чувствовалась во всём, у лавок стояли длинные очереди, извозчик спросил с Краснушкина непомерно большую плату, жалуясь на дороговизну.

Краснушкину далеко не сразу отворили дверь. В квартире были только женщины и дети и поэтому опасались грабительских налётов. Тем радостнее была встреча, когда Катя убедилась, кто к ним приехал.

Вася поспешил домой. С волнением он подъезжал к дому, из которого так спешно удрал летом после жандармского обыска. Прошло всего пять месяцев, а как всё изменилось за это время! Пять месяцев войны наложили на него свой отпечаток. Вася, повидав не раз смерть в глаза, понял цену жизни и свободы, стал решительнее и твёрже. Сейчас это был уже не робкий юноша, а закалённый в боях солдат.

Взбежав по лестнице к себе, Зуев сперва хотел резко и сильно позвонить у парадной, но, вспомнив, что именно так звонили прибывшие с обыском жандармы, решил не пугать зря своих и осторожно дернул за ручку звонка, чуть звякнувшего за дверью. Тотчас послышался голос Надюши, спрашивающей, кто пришёл.

– Я, Вася! – отозвался Зуев.

– И неправда! – не поверила Надюша. – С войны никого не отпускают до её окончания. Всё это знают и меня Вы не проведёте.

– А ты взгляни в замочную скважину, авось узнаёшь меня, – посоветовал Зуев.

– На лестнице темно и ничего не видно, а дверь открывать я боюсь, отозвалась девочка.

– А ты открой дверь только на цепочку. Меня увидишь, а я зайти в дверь не смогу. Тётя Варя дома? – справился Вася.

– Мама очень устала и спит после работы, мы, дети, одни дома, ответила Надюша и, подумав, рискнула приоткрыть дверь на цепочку.

– И правда, Вася! – удивлённо проговорила она. – Как ты сюда попал? Убежал с войны? Ты дизентир?…

Увидев Васю в военной шинели до пят с белым поясом и шашкой на белой портупее через плечо, Надюшка взввизгнула от восторга и повисла у него на шее, за ней подбежали и две младшие сестры. На шум вышла из спальни Варя.

– Вася! – вскрикнула она в восторге, готовая, как Надюшка, броситься и расцеловать его. – Боже мой, вот радость! Вот неожиданность!

Увидев детей, облепивших Васю, Варя нахмурила брови.

– Не смей прикасаться к детям, глупый мальчишка! – строго сказала она ему. – Ты с дороги можешь занести любую инфекцию. Иди раздеваться в ванную, там помоешься, переоденешься и только тогда я позволю детям подойти к тебе.

Когда наконец Вася, помывшись, попытался надеть на себя прежний студенческий костюм, то оказалось, что брюки стали ему коротки и узки, а студенческая куртка не сходилась на груди на добрую ладонь.