Алан Савадж - Могол

Мурад нахмурился: ему претила сама мысль о поспешности.

— Если я сниму свою армию, — сказал он, — персы снова захватят Газни. Они могут даже пойти на Кабул.

— Риск безусловно существует, мой господин. Но сейчас вся империя в опасности.

Мурад поворчал еще немного, но в конце концов все же согласился на мобилизацию армии.

Блант не мог сделать большего, чем собрать всех своих близких и дать им распоряжения отправиться на юг. Сам же покинул Кабул немедленно, чтобы сообщить Аурангзебу о результатах переговоров. Принц остался доволен, поскольку сумел расположить отца к себе и узнал, что тот осуждает Шуджу за вооруженное выступление против Дары без его разрешения.

— А сейчас подождем, — сказал Аурангзеб.

Это было долгое ожидание. Весь 1657 год Дара и Шуджа маневрировали и торговались. Они не брали в расчет своих младших братьев, которых презирали. Ведь Аурангзеб потерпел поражение от персов, и его победа над Шиваджи расценивалась не иначе как подавление банды мятежников. Мурада они и вовсе, игнорировали, даже когда он после окончания муссонов объединил свою армию с армией брата.

Старшие принцы выказали свое пренебрежительное отношение к отцу, даже не пытаясь идти к Агре, чтобы защитить его. Шах-Джахан, со своей стороны, кроме издания указов, в которых поддерживал принца Дару и осуждал принца Шуджу, тоже ничего не предпринимал. Впрочем, ничего другого он не мог сделать. У него не имелось собственных солдат для защиты. Он послал гонцов к Аурангзебу, предлагая тому двигаться на восток для соединения с армией Дары, чтобы уничтожить Шуджу, но Аурангзеб упорно отвечал, что не может двинуть свою армию в данный момент из-за возникших трудностей. Причем каждый отказ сопровождался обещанием обязательной поддержки.

Так целый год пребывая в неопределенности, вся Индия ожидала окончательной схватки между двумя старшими братьями. Блант удивился, что Аурангзеб не боялся возможности старших братьев договориться и объединить свои армии. Но Аурангзеб слишком хорошо знал характер Дары. Тот хотел добиться исключительного положения для падишаха и не собирался уменьшать его влияния.

Так поступил и Аурангзеб.

Для Ричарда это было счастливое время, несмотря на неспокойствие в стране. Билкис, Шайта и дети благополучно добрались до Индура, и наконец вся семья Бланта была в сборе. Анна — шел последний месяц ее беременности — тоже была счастлива, если муж оказывался дома в безопасности. Она расположила к себе Билкис, так же как Хилму и детей.

Летом 1658 года она родила девочку, которую назвали Пенелопой. Анна видела недовольство Ричарда и пообещала в следующий раз непременно родить ему английского мальчика.

— Впрочем, будет ли он англичанином? — спросила она.

— Посмотрим, — нахмурился озадаченный Ричард. — Мой великий прадед Питер был стопроцентным англичанином. Он женился на португалке, поэтому мой дед Томас был наполовину португалец. Дед женился на раджпутской принцессе, которая родила моего отца. Тот, в свою очередь, женился на испанке. Поэтому я наполовину испанец, на четверть индиец, на одну восьмую англичанин и на одну восьмую португалец. Но вы — стопроцентная англичанка, значит, наш сын будет на девять шестнадцатых англичанином, на одну шестую португальцем, на одну четвертую испанцем и на одну восьмую раджпутом. У него будет смешанная кровь, однако с преобладанием английской.

— О! — воскликнула Анна.

Ричард не мог сказать, смутила ли ее такая математика, или, возможно, она не поняла, что в его жилах течет индийская кровь.

До конца года армия принца Шуджи, отступающая под натиском императорских войск, была захвачена Дарой в Бахадурпуре, к северу от Калькутты. Все ждали известий о сражении. Аурангзеб от нетерпения не находил себе места. Сообщение наконец пришло. Шуджа был разгромлен и бежал в дельту Ганга, но он был еще достаточно силен. В Бенгалии он раньше губернаторствовал, и его почитали. Он вполне мог набрать там новую армию.

Аурангзеб посмотрел на своих генералов.

— Ну, — начал он, — все складывается как нельзя лучше. Муссон прошел. Пришло время встретиться с принцем Дарой.

Дара послал гонцов к младшим братьям, приказав им распустить свою армию и встречать его в Агре.

Как обычно, Аурангзеб дал примирительный ответ и приготовился выступать.

— Может быть, мы выполним его требование? — волновался Мурад. — Шуджа разбит. Дару поддерживает падишах...

— Дара сместит падишаха, как только сможет. Его останавливает только то, что мы стоим на его пути, — наставлял брата Аурангзеб. — Лучше положись на меня.

С этим Мурад и ушел к своим женщинам.

Первым открытым мятежным актом Аурангзеба была посылка в Агру гонца с обвинением Дары в совершении государственного переворота, заключении отца в крепость. Он требовал от принца Дары распустить армию и ждать приезда младших братьев. Зная чрезмерное высокомерие и самомнение брата, Аурангзеб специально написал свое послание в таком тоне, чтобы Дара не согласился ни с одним из этих требований.

Понимая, что действует от имени отца, Дара ответил в ожидаемом Аурангзебом духе. Взбешенный, он покинул Агру и двинулся на юго-запад утихомиривать своих заблудших братьев. Он даже взял падишаха с собой, желая показать миру, что Аурангзеб лжет.

Но к этому времени в Индии только мнение Аурангзеба имело значение.

Аурангзеб подготовил армию за неделю и немедленно выступил в поход. Вместе с воинами принца Мурада армия насчитывала около семидесяти тысяч человек, которые с обозом составляли стодвадцатитысячное войско. Эта грозная людская масса двигалась на восток, к Аллахабаду, а конных разведчиков послали на север следить за передвижением принца Дары.

Наконец получили сообщение, что армия Дары движется на юг, чтобы встретиться с ними. Бланта вызвали к Аурангзебу.

— Я назначаю тебя эмиром. Возьми дивизию пехоты и четыре полка кавалерии. Отправляйся как можно дальше на запад, чтобы встретиться с армией моего брата, а затем сразу поворачивай на север и захвати Агру в его отсутствие.

Ричард глубоко вздохнул.

— А что мне делать потом?

— Захватишь город, арестуешь всех командиров гарнизона, которых сочтешь ненадежными, и приготовишься удерживать его до моего появления.

— А вдруг ворота закроют передо мной?

— Обложи город со всех сторон и жди меня. Но не думаю, что перед тобой закроют ворота, если ты объявишь, что пришел защищать моего отца. Войдя в город, обращайся с отцом с величайшим почтением. Я дам тебе письмо для него, где объясню мои действия.

— Понял, мой господин.

— Если вдруг мой брат вернется освобождать отца, ты должен удерживать город до моего подхода. Тебе не придется долго ждать, ведь я буду следовать за ним по пятам.