Александр Дюма - Жозеф Бальзамо. Том 2

Г-н де Сартин кивнул.

— Те, кто обнаружил этот заговор против французского народа… Простите меня, сударь, что я отнимаю у вас драгоценное время, но вы сейчас сами увидите, что оно для вас не потеряно зря. Так вот, названный заговор против французского народа раскрыли экономисты, которые, весьма трудолюбиво и тщательно исследовав через лупу эту махинацию, заметили, что в ней замешан не только король. Им прекрасно известно, что у его величества есть точный реестр цен на хлеб на различных рынках, известно им и то, что его величество радостно потирает руки, когда повышение цен приносит ему восемь или десять тысяч экю; но им также известно, что рядом с его величеством находится человек, чье положение облегчает сделки, человек, который благодаря своей особой должности — он, как вы понимаете, должностное лицо — следит за скупкой, подвозом, получением денег, одним словом, человек, который является посредником у короля. Так вот, экономисты, люди с лупой, как я их называю, собираются нападать не на короля, поскольку они отнюдь не дураки, сударь вы мой, но на то должностное лицо, на того человека, на посредника, который и проводит спекуляции для его величества.

Г-н де Сартин попытался вновь обрести равновесие, занявшись своим париком, но, увы, тщетно.

— Итак, — продолжил Бальзамо, — я приближаюсь к сути. Вы, начальник полиции, знаете, что я — граф Феникс, я же знаю, что вы — господин де Сартин.

— И что из того? — поинтересовался растерянный глава сыска. — Да, я — господин де Сартин. Эка невидаль!

— Но обратите внимание, этот господин де Сартин и является тем самым человеком, который ведет реестры, совершает сделки, получает деньги, то есть тем, кто без ведома или с ведома короля морит голодом двадцать семь миллионов французов, хотя по своей должности должен заботиться, чтобы они ели как можно лучше. И вы представляете себе, какое действие произведет подобное разоблачение? Народ вас не любит. Король — человек не слишком чувствительный. Так что ежели голодающие потребуют вашей головы, его величество, либо чтобы отвести всякие подозрения в сообщничестве с вами, если таковое сообщничество имело место, либо чтобы дать восторжествовать справедливости, если он не состоял с вами в сговоре, так вот, его величество поспешит вздернуть вас на виселицу, как в свое время был вздернут Ангерран де Мариньи [87] Мариньи, Ангерран де (ок. 1260–1315) — первый министр и правитель королевства при короле Филиппе IV Красивом, после смерти которого был по обвинению в финансовых злоупотреблениях осужден и повешен. . Припоминаете?

— Смутно, — ответил побледневший г-н де Сартин. — Но мне кажется, сударь, что вы приводите доводы весьма дурного вкуса, говоря о виселице человеку моего положения.

— Ах, сударь, — вздохнул Бальзамо, — если я и говорю о ней, то лишь потому, что у меня еще до сих пор стоит перед глазами этот бедняга Ангерран. Клянусь вам, это был безукоризненный дворянин из старинного нормандского рода, весьма благородного происхождения. Он был правителем Франции, комендантом Лувра, интендантом финансов и строений, графом де Лонгвиль, а это графство побольше, чем ваше Альби. Ах, да что там говорить, я видел, как его повесили на Монфоконе [88] Холм в окрестностях средневекового Парижа, где в XIII в. была установлена виселица, на которой казнили государственных преступников. , где он сам прежде и поставил виселицу. Помилуй Бог, я столько раз ему твердил: «Ангерран, дорогой Ангерран, будьте осторожней. Вы так круто распоряжаетесь финансами, что Карл Валуа [89] Карл Валуа (1270–1325) — брат короля Филиппа IV Красивого, противник Ангеррана де Мариньи. вам этого не простит». Он не послушался меня, сударь, и вот как кончил. О, если бы вы знали, сколько я повидал начальников полиции, начиная с Понтия Пилата, осудившего Иисуса Христа, и кончая господином Бертеном де Бель-Иль, графом де Бурдейлем, сеньором де Брантомом, вашим предшественником, который установил фонари и запретил букеты.

Г-н де Сартин встал, тщетно пытаясь скрыть охватившее его волнение.

— Что ж, — сказал он, — обвиняйте меня, ежели хотите. Да только кто станет слушать ничего не значащего человека вроде вас?

— Поберегитесь, сударь, — возразил Бальзамо. — Очень часто оказывалось, что люди, которые, казалось бы, ничего не значат, значат очень много. И когда я во всех подробностях опишу историю со скупкой зерна своему корреспонденту, то есть Фридриху Второму, который, как вам известно, является философом; когда Фридрих тут же напишет о ней, присовокупив собственноручный комментарий, господину Аруэ де Вольтеру; когда Вольтер, острота пера которого, надеюсь, вам известна, сочинит озорную сказочку вроде «Человека с сорока экю»; когда господин д'Аламбер, превосходный геометр, подсчитает, что хлебом, украденным вами из общественных запасов, можно было бы прокормить сто миллионов человек в течение трех-четырех лет; когда Гельвеций [90] Гельвеций, Клод Адриен (1715–1771) — французский философ-материалист. установит, что ежели деньги, полученные за этот хлеб, перевести в монеты по шесть ливров и поставить их столбиком, то он будет высотой до Луны, а ежели в кредитные билеты и уложить их в ряд, то он дотянется до Санкт-Петербурга; когда этот подсчет вдохновит господина Лагарпа [91] Лагарп, Жан Франсуа (1739–1804) — французский драматург, теоретик литературы и публицист. на скверную драму, Дидро — на очередную беседу в духе «Отца семейства» [92] «Отец семейства» (1761) — драма Дени Дидро. , Жана Жака Руссо из Женевы, который тоже может очень больно укусить, когда хочет, — на ужасающий перепев этой беседы с собственными комментариями, господина Карона де Бомарше [93] Бомарше, Пьер Огюстен Карон де (1732–1799) — французский драматург, автор знаменитой трилогии о Фигаро, а также многих памфлетов, в частности, против Людовика XVI и Марии-Антуанетты. , наступать на мозоль которому Боже вас упаси, — на памфлет, господина Гримма [94] Гримм, Фредерик Мельхиор, барон де (1723–1807) — французский литератор и критик. — на небольшое письмецо, господина Гольбаха [95] Гольбах, Поль Анри (1723–1789) — французский философ-материалист, один из авторов «Энциклопедии». — на тяжеловесный каламбур, господина Мармонтеля, который погубит вас своей неловкой защитой, — на изящную нравоучительную сказочку; когда об этом станут толковать в кафе «Регентство» в Пале-Рояле, у Одино [96] Одино, Никола Медар (1740–1801) — французский актер и драматург, директор кукольного театра, а впоследствии театра пантомимы, представления которых пользовались огромным успехом в народе. , у королевских танцовщиков, находящихся, как вам известно, на содержании у господина Николе [97] Николе, Жан Батист (1728–1796) — директор ярмарочного театра, пользовавшегося большой популярностью. , — тогда, господин граф д'Альби, положение ваше как начальника полиции окажется куда хуже, чем бедняги Ангеррана де Мариньи, о котором вы не желаете слышать. Его вздернули на виселицу, однако он утверждал, что невиновен, притом так убедительно, что, клянусь честью, я поверил ему, когда он мне это объявил.