Поль Феваль - Лондонские тайны

Она пошла было к двери, но вдруг остановилась и заговорила опять:

— Я и забыла, что уйду надолго, и совсем было заставила вас голодать, но я сейчас распоряжусь, чтобы вам дали поужинать.

Сюзанна отказалась от ужина совсем.

— О, я вас понимаю, моя милая, — лепетала старуха.

— Горе сильнее голода, но все-таки цыпленок и рюмка вина дело вовсе не лишнее?

И герцогиня ушла. Немного спустя, она вернулась. За ней грум нес целый поднос, уставленный кушаньями. Пожелав Сюзанне с аппетитом поужинать, она ушла, заперев за собою дверь.

Оставшись одна, Сюзанна опять предалась мыслям. Неизъяснимый страх обуял ее. Она вспомнила угрозы Тирреля, которые должны были посыпаться на Бриана. Она бранила себя за неосторожность и каждую минуту силы все более и более покидали ее, наконец, она зарыдала.

— О Боже мой! Я погубила Бриана!

Как бы в ответ на ее восклицания она услышала стон из другой комнаты. Она тихо встала и прислушалась. Стон усиливался. Сюзанна оглядела всю комнату и увидела маленькую, полурастворенную дверь. Она взяла свечу и, озираясь вокруг, тихо вошла в соседнюю комнату. В ней стояла кровать, закрытая занавесью. Она подошла, отдернула занавеску и увидела лежащую Клару. Не зная, как выразить свою радость, она упала на колени и, скрестив руки, благодарила Бога. Клара проснулась и была поражена таким милым видением.

— Если я не ошибаюсь, — сказала Сюзанна тихо, — это вы, вы, которую я до сих пор не забыла, и которую мое сердце никогда не сможет забыть.

Мисс Мак-Ферлэн изумилась, услыхав такие слова.

— Вы меня, конечно, не можете помнить, — объяснила Сюзанна. — Это понятно! Но я вас не забыла. Я всегда молюсь за вас и за вашу милую и кроткую сестру Анну.

— Я вас не знаю, кто вы! — спросила утомленная Клара.

— Это правда, вы не знаете моего имени и не полюбопытствовали узнать, когда увидели меня, умиравшую от голода и холода.

— Я, встретила вас, умиравшую от голода, — вспомнила Клара, — и вот теперь я сама умираю от голода.

— Вы умираете от голода, возможно ли это? — Сюзанна побежала в свою комнату и принесла ей ужин.

— Теперь, — сказала Сюзанна, — я прощаю этой старухе все, за то, что она помогла мне помочь вам.

И, приподняв больную с постели, она поддерживала ее пока Клара с жадностью ела.

— Как я рада, — воскликнула Сюзанна, — что могу вас хоть чем-нибудь отблагодарить за ваше внимание, которое вы оказывали мне, когда я была без куска хлеба.

— Благодарю и вас, — ответила Клара, — и очень жалею, что вы не можете долго оставаться со мною, и, как только вы удалитесь, они уморят меня.

Сюзанна как бы пробудилась в эту минуту; только теперь она вспомнила о положении мисс Мак-Ферлэн, и не могла понять, отчего эта девушка умирала здесь от голода.

— Милая Клара, — спросила вдруг Сюзанна, — почему мисс Мак-Ферлэн переносит такие страдания в богатом доме?

— Причины их мы обе не понимаем.

— Как, они вас мучают без причины? Я не допущу этого, я защищу вас. — Но вдруг она умолкла, заметив быструю перемену на лице Клары. Не успев расспросить Клару о причине такой перемены, она вдруг услыхала мужские голоса. Она обернулась и увидела человека, который с яростью смотрел на остатки обеда.

— Как вам не стыдно, миледи, лезть не в свои дела, — с досадой ворчал Раулей. — Что скажет теперь доктор?

Сюзанна, не обращая внимания на слова помощника-отравителя, стояла перед постелью и злобно поглядывала на Раулея.

— Что вы глядите так злобно? — ворчал Раулей, удаляясь в другой угол, и про себя добавил: «Не думает ли она, что я боюсь ее? Да нет, у меня есть капли, которые подействуют уже через несколько минут. Но все-таки как бы удалить ее от нас».

К величайшему неудовольствию Раулея его желание не могло исполниться: в это время вошел доктор Муре.

— Что это значит? — спросил он у Раулея, показывая глазами на леди.

Ее привел сюда сэр Эдмонд через потаенный коридор, — отвечал Раулей.

— Я приказываю вам увести ее отсюда и удалиться самому.

— Нет, я не выйду отсюда, — отвечала твердо Сюзанна.

Доктор Муре пришел, чтоб совершить страшный опыт, но при Сюзанне это было невозможно.

Боясь, что Сюзанна уступит просьбе доктора, бедная Клара приподнялась и тихо проговорила:

— Умоляю вас, не покидайте меня, не дайте мне умереть здесь с голоду.

— Оставить вас! — вскричала Сюзанна. — Это невозможно, никакие просьбы, никакие угрозы не заставят меня вас покинуть.

— Какова женщина! — вскричал Раулей. — Я вам приказываю удалиться отсюда или вы меня еще узнаете, — бешено закричал Муре.

— Я знаю, что вы изверг, что вы хотите убить ее, но я не допущу этого, — смело сказала Сюзанна.

В это время явился слепец Эдмонд Маккензи. Его никто не заметил и он, остановившись у порога, не мог понять, что происходит. Решительный ответ Сюзанны заставил его задрожать.

— Я прошу вас немедленно удалиться, если вам не надоело жить.

— Я вам опять повторяю, что не оставлю ее одну, — вскричала Сюзанна.

Опустив руки в карманы, доктор ходил по комнате и придумывал, как удалить Сюзанну, но, когда ему на глаза попался Раулей, он диким голосом закричал:

— Вон! Я уже несколько раз это повторял.

Раулей поспешил выйти. Оставшись один, Муре с бешенством бросился к Сюзанне, но слепец оттолкнул его.

— Как ты смеешь меня останавливать? — вскричал Муре.

— Не сметь убивать эту женщину! — закричал в ответ Тиррель.

— А кто мне запретит?

— По двум причинам не смеете вы убивать ее. Первая та, что Рио-Санто велел мне ее беречь.

— Как? — удивился доктор.

— А мы должны беспрекословно исполнять волю Рио-Санто, — заметил слепец.

— Но она знает мою тайну и выдаст меня, — возразил доктор.

— Не беспокойся, — отвечал Тиррель, — я вполне уверен, что она не выдаст твоей тайны.

— Но кто же поручится мне в этом?

— Я поручусь тебе — она дочь моя, дочь Измаила Спенсера.

Сюзанна, услыхав эти слова, вскрикнула и упала без чувств.

За двадцать лет до описанных происшествий, в Лондоне, в Сен-Джильском квартале проживала бедная семья, состоявшая из отца, матери и двоих детей. Глава семьи носил имя О'Брина. Ирландский дворянин, предки которого были не без известности, христиан О'Брин попал мало-помалу в число арендаторов одного протестанта-лорда, в руках которого находилось имение его предков.

Трудно представить себе что-нибудь более достойное сожаления, чем жизнь ирландских арендаторов. Однако Христиан О'Брин своими усиленными трудами и заботами вел сравнительно безбедное существование, так что мог еще дать сыну хорошее образование. У него сохранился небольшой клочок собственной земли, остаток бывшего имения, который много помогал ему в трудной жизни.