Светлана Найцева - Доисторическая история

Взяв в хижине несколько кожаных мешочков, в какие обычно женщины племени собирали зерна, они все вместе пошли в лес.

Нгао шла быстро, на ходу отыскивая нужные травы. Эяо, Нуо и Олан собирали то, что она указывала. Набрав полные мешочки трав, они вернулись в поселение. На обратном пути Нгао остановилась возле высокого дерева с узкими покрытыми беловатым налетом, сильно пахнущими листьями и нарвала целую охапку его веток.

Когда они вернулись в поселение, Миа как раз заносила в хижину выдолбленное из дерева ведро с горячей водой. Нгао вошла вместе с ней. Поставив ведро возле постели, Нгао всыпала в воду горсть принесенной травы и накрыла ведро большим листом. Только теперь она заметила в другом углу хижины двух ребятишек. Это были мальчик и девочка. Мальчику было от силы три, а девочке две зимы. Испуганные, ничего не понимающие они сидели, забившись в угол, и смотрели на раненого отца.

– Миа отнесет детей к Оуи, – проследив за ее взглядом, проговорила Миа и подошла к детям.

– Здесь будет очень тревожно, – кивнула Нгао.

Миа подхватила детей на руки и вынесла их из хижины. Эяо и Олан забрали малышей к себе. Нуо вошел в хижину вместе с Миа.

Нгао разожгла в очаге небольшой костер, чтоб осветить помещение. Солнце уже садилось, и в хижине быстро становилось темно. Оглянувшись на вошедшего мужа, дочь Тхена принялась привычно разминать травы и обкладывать раны Лона. Сын Ора в бреду метался по постели. Нуо придерживал его, чтобы Нгао было легче накладывать повязку. Миа в оцепенении сидела рядом.

Нгао бросила в огонь одну из принесенных веток. Она мгновенно вспыхнула и задымила. По хижине расплылся резкий освежающий дымный запах. Нуо с удовольствием принюхался. Миа очнулась от оцепенения и, подняв голову, с надеждой посмотрела на дочь Тхена.

Нгао заглянула в ведро с настоем трав. Зачерпнув остывший настой небольшим деревянным сосудом, она склонилась над горящим в лихорадке охотником. Мягко приподняв голову, Нгао осторожно влила немного жидкости ему в рот. Внимательно следя, чтобы Лон не захлебнулся, Нгао заставила его проглотить несколько глотков. Затем она смочила настоем лицо и тело раненого и укутала его теплой шкурой.

– Пусть Нуо идет отдыхать, – обернулась она к мужу.

– Нуо не умеет лечить раны, – согласился сын Сиума и вышел.

Вскоре Лон перестал метаться в постели. Жар уменьшился, и он уснул.

– Лону лучше, – заметила Миа.

– Да, – кивнула Нгао. – Пусть Миа отдыхает. Нгао посмотрит за Лоном.

Она добавила в костер еще одну пахучую ветку. Уставшая от волнений Миа не стала спорить и легла на постель, где обычно спали дети. Почти тут же она уснула.

Еще раз напоив Лона настоем, Нгао подбросила дров в огонь. Затем она села рядом с постелью, прислонившись спиной к стене, и чутко задремала.

Нгао просыпалась при малейшем движении раненого. Поила и натирала его настоем трав, затем подбрасывала в костер дров и душистую ветку и снова дремала. За ночь она дважды сменила повязку на ранах. Трава очень быстро высыхала, вытягивая жар.

Дочь Сиума проснулась перед рассветом, когда Нгао в третий раз меняла повязки. Миа подошла и села в изголовье мужа. Он все еще был без сознания, но жар уже спадал. Сын Ора больше не бредил. У Нгао после бессонной ночи слипались глаза, и еле двигались руки. Перевязав раны Лона, она снова напоила его и натерла настоем. В ведре уже почти ничего не осталось.

– Нужна горячая вода, – проговорила Нгао, положив в костер очередную пахучую ветку.

– Миа принесет, – не смея поверить своим глазам, ответила дочь Сиума.

Перелив остатки настоя в сосуд, она подхватила ведро и вышла из хижины. Вскоре она вернулась с ведром горячей воды. Нгао так же всыпала в него травы и накрыла листом.

– Нгао устала, – проговорила Миа, сев рядом с ней. – Пусть Нгао отдохнет. Миа посмотрит за Лоном.

– Хорошо, – согласилась дочь Тхена. – Миа видела, как Нгао лечила Лона. Пусть дочь Сиума меняет повязки и поит сына Ора травяным настоем. Иногда пусть Миа зажигает пахучие ветки.

– Миа сделает. Пусть Нгао не беспокоится.

Нуо эту ночь спал в постели. Шкуры впитали в себя запах маленькой сиху, и он уснул с ощущением близости Нгао.

Проснулся сын Сиума на рассвете. В поселении было еще тихо. Нуо развел в хижине костер, почистил и пожарил рыбу. Сейчас должна вернуться Нгао. Она будет уставшая и голодная, да и самому пора поесть. Когда рыба была уже почти готова, в хижину заглянул Олан.

– Как Лон? – встревожено спросил он.

– Нуо еще не ходил к Миа и Лону, – ответил Нуо. – Эяо с детьми?

– Да.

– Пусть Олан приведет Эяо и детей к Нуо. Поедим вместе.

– Хорошо, – согласился Олан и вышел из хижины.

Поев, Эяо и Олан стали играть с детьми, а Нуо тихо вошел в хижину Лона. Сидевшая у постели мужа Миа обернулась к нему. Уставшая за ночь Нгао крепко спала.

– Как Лон? – осторожно спросил Нуо.

– Сыну Ора лучше, – с надеждой сообщила Миа. – Где дети?

– С Эяо и Оланом.

Подойдя к постели, Нуо склонился над другом. Сын Ора крепко спал. У него еще держался жар. Лоб был покрыт испариной.

– Теперь Лон не умрет, – проговорил Нуо. – Лон будет болеть еще несколько дней, потом выздоровеет.

– Это Нгао, – Миа благодарно оглянулась на спящую. – Пусть Нуо бережет Нгао. Дочь Тхена хорошая жена для Нуо.

– Нуо знает, – кивнул он. – Сын Сиума может помочь Миа?

– Надо менять повязки, а травы уже совсем мало, – растерянно ответила она.

– Нуо видел, какую траву собирала Нгао. Сын Сиума принесет траву. Нуо отнесет Нгао в хижину и пойдет за травой.

Нгао проснулась только после полудня. Она лежала в постели в хижине Нуо. Сам сын Сиума сидел на полу возле выхода.

– Дочь Тхена уснула в хижине Лона, – пояснил он на ее вопросительный взгляд. – Нуо принес Нгао домой.

– Как Лон? – нерешительно спросила Нгао.

– Лучше. Лон очень слаб, еще держится жар. Но сын Ора уже очнулся и даже немного поел.

– Это хорошо. Значит, Лон выздоровеет.

– Лон обязательно выздоровеет. Нгао спасла сына Ора.

– Нгао голодна, – смутилась она.

– Нгао не спала всю ночь, – кивнул Нуо. – Дочь Тхена уснула на рассвете и не ела утром. Нуо ждал, когда Нгао проснется, чтобы поесть.

– У Миа кончилась трава для повязок.

– Нуо ходил утром за травой. Сын Сиума плохо знает травы и принес совсем мало.

– Нгао сходит.

– Нуо пойдет с Нгао, – согласился Нуо, доставая заранее приготовленную еду. – Только сначала Нгао поест.

Они долго ходили в лесу. Нгао тщательно выбирала самые лучшие и сочные листья и стебли. Набрав несколько кожаных мешочков трав и нарвав душистых веток, Нгао и Нуо вернулись в поселение.

Когда они подходили к хижине Лона, оттуда вышла Леа. В ее глазах стояли слезы боли и радости. Виновато опустив глаза, Леа проскользнула мимо них и скрылась в своей хижине.