Александр Ян - Дело огня

— У нас не воруют, — словно уловив его мысли, сказал Синдо. — Каждый рабочий получает не меньше ста моммэ в день. Посмотрите сюда, — он показал на забавный инструмент: весы, на одном коромысле которых была закреплена гирька, а на другом — железное кольцо. — Сюда вставляют чашку, и раздатчик наполняет ее до тех пор, пока она не перевесит. Все рассчитано заранее, и если после раздачи кому-то из рабочих не хватило или в котлах осталось больше одного кина — старший по кухне отвечает своей спиной. Поэтому никто не смеет обкрадывать компанию. Интересно, Асахина-сэнсэй, как бы вы добились такого эффекта без помощи палки?

Асахина улыбнулся.

— В школе, где я учился, была общая кухня. Помогать Аояме-сан считалось честью. Никто не крал — об этом невозможно было подумать. Я это запомнил. Почему бы вашим работникам не гордиться тем, что они — часть вашей компании?

Инспектор вспомнил рабочего у входа на станцию. Да, господин инженер и вправду много чему научился в школе.

Синдо снова расхохотался.

— Идемте смотреть перегонный цех, — сказал он.

Этот цех оказался еще одной преисподней на земле. Сайто ко всякому был привычен, но тут уж зажал нос рукой. Деревянный барак продувался со всех сторон — и то не спасало: все рабочие ходили, обернув лица мокрыми тряпками. Креозотом даже не пахло — он прямо-таки бил в нос со всего плеча. Гудели, рычали, свистели непонятные барабаны. Стальные витые трубки разевали пасти, словно змеи, — и из пастей в подставленные бочки капал яд. Господин инженер, впрочем, оказался человеком привычным, да и управляющий даже не поморщился.

— Сколько длится смена? — спросил Асахина.

— Двенадцать часов, — отозвался Синдо. — Этот цех не останавливается.

— Почему не восемь? Уставшие люди не так внимательны.

— Наши люди всегда внимательны.

Руки рабочих там, где между рукавом и заскорузлыми перчатками виднелась кожа, покрывали язвы от ожогов и едких веществ. Сайто все-таки не выдержал, вышел за ворота, уступив дорогу вагонетке со свежей порцией угля. С этой стороны барака открывался вид на другой склон горы — и вверх, и вниз по склону уже была пустошь. Даже пни выкорчевали — видимо, из них тоже можно было натопить какое-то количество едучей дряни. Ветер сносил гнусные запахи вниз, в котловину — и земля, и воздух были здесь отравлены, искалечены, изнасилованы.

В пропиточном цеху Сайто уже ничему не удивлялся. Врытые в пол чугунные дуры в несколько человеческих ростов дышали жаром, а воняло здесь как и в перегонном. Синдо, тыкая пальцами в какие-то циферблаты, рассказывал Асахине, как температуру в котле поддерживают не ниже чем пять градусов до «точки вспышки», под каким давлением подают дрянь, которой пропитывается шпала, сколько коку [92] Коку — приблизительно 180 литров. древесины и дегтя при этом идет в каждый котел. Сайто, ничего в этом не понимая, разглядывал суетящихся у вагонетки людей — одинаковых, закопченных, как хибати [93] Хибати — жаровня. , кукол с замотанными лицами и изъязвленными руками.

Нужно будет, если останется время, узнать у господина инженера, что тут — промышленная норма, а что — местная инициатива. Потому что в будущем, похоже, полиции придется расчищать такого рода завалы чаще, чем хотелось бы.

— А что будет, — спросил он так, дабы не стоять столбом, — если жар поднимется выше этой… точки огня? Деготь и дерево загорятся?

— Да, — Синдо улыбнулся снисходительно. — Вы делаете успехи, поздравляю. И они не просто загорятся — от резкого расширения газов котел может разорвать. Вы заметили обсыпку вокруг барака? Это чтобы защитить все остальное от горячих осколков. Страшно даже представить, что будет, если парочка таких упадет в лес.

Они вышли наружу.

— Работники верят, что деревню Уэмура — о которой вам рассказывал машинист — сожгли тэнгу в отместку за то, что местные жители рубили лес в священном месте на горе Огамияма. После этого поселок выстроили в другом месте, и зовется он Кадзибаяси, «Горелый лес». Но я, как и вы, господа, не суеверен. Это место точно оправдывает свое название: мы жжем здесь лес, чтобы изменить лицо Японии. С вашей, господин Асахина, помощью.

Господин инспектор начал понимать тэнгу…

Асахина покачал головой.

— Если бы это делалось с моей помощью, здание стояло бы над речкой. И я бы ослабил конструкцию стены, обращенной к воде. Тогда бы вам не пришлось так опасаться осколков, — он сделал паузу. — И платил бы пенсии семьям погибших, конечно.

— Пока еще не погиб никто. Они знают цену оплошности, господин Асахина. Я же говорю, они очень, очень осторожны. Кроме того, речка не настолько широка, чтобы осколки через нее не перелетели. Полагаете, мы не думали об этом? Нет, наш способ предохранить лес от пожара более прост и надежен — вверх по склону вырубка, а вниз… в случае пожара мы просто взорвем плотину. Конечно, груз погибнет, но все можно будет восстановить, а вот лес — нельзя.

— Если взорвать плотину… вы потеряете не только груз, пожалуй.

— Все остальное восстановить еще легче, — отмахнулся Синдо. — Руки дешевы. Дороги котлы — но там мало что может пострадать и у нас есть свои литейные.

Асахина опять кивнул.

— Мы посчитали, что сможем снова начать производство через месяц после взрыва. Конечно, потерянное время, мокрый лес… но если сравнить с последствиями настоящего лесного пожара — мы легко отделаемся. Ну что ж, здесь, пожалуй, все, — Синдо, поднявшись на вал, оглядел вырубку и завод, как полководец — поле битвы. — Если вы желаете посмотреть еще и шахту, я подам экипаж. Ах, простите — естественная надобность давно меня беспокоила, а теперь настоятельно заявляет о себе. В этом, к сожалению, мы пока еще не превозмогли природу — а жаль.

Он взмахнул тростью и поспешил вниз, к конторе, где было отхожее место для начальства. Сайто поверил бы в естественную надобность, если бы не увидел человека, которому взмах трости был адресован, — судя по чистой и опрятной одежде, конторского служащего.

— Вы видели что-нибудь подобное? — спросил инспектор. И понятно было, что спрашивает он не о котлах, запахе и жаре.

— Видел, — кивнул инженер. — В Осаке во время голода. За морем кое-где — в качестве… частной инициативы. А о таком — читал. Это раньше было в обычае, особенно при обустройстве неимущих.

— Как думаете, что у них там? Телеграф?

Разговора не получилось и в этот раз — конторский служащий, обменявшись с Синдо двумя словами, уже спешил к ним.

— Счастлив предстать глазам гостей, — поклонился он. — Зовите меня Нисигава, пожалуйста. Сейчас подадут ландо. Не желаете ли перед этим отведать чаю?

— Желаем, — сказал Сайто. — Опять дегтем надышался.