Юрий Дольд-Михайлик - У Черных рыцарей

Одновременно будущему агенту прививались и все те навыки, которые бы давали возможность в новой среде чувствовать себя свободно и ничем не отличаться от местных жителей.

Последнее время при «освоении местности», как именовалась эта дисциплина в школе, самое большое внимание уделялось систематическому чтению советских газет данного района. Центральные газеты выписывались через различные официальные каналы, а затем поступали в школу. Хуже обстояло дело с районными и особенно с многотиражками – заводскими или институтскими. Их нелегально пересылали через «почтовые ящики» или почтальонов-туристов.

Ещё во время своего первого появления в школе «рыцарей благородного духа» Думбрайт поучал Нунке:

– Газеты советских заводов и институтов – это неисчерпаемый источник необходимой нам информации. Мы должны добиться, чтобы школа получала их как можно больше, чтобы поступали они систематически… Подчёркиваю: имеет смысл только систематическое чтение. Отдельная корреспонденция, заметка или статья могут вам ничего не сказать, а сопоставляя их, подвергая анализу сведения, полученные вчера, сегодня, завтра, можно узнать, какую продукцию выпускает завод, сколько в нём цехов, как они оборудованы, выпуск какой новой продукции внедряется и т. д.

– Вы совершенно правы, – оправдывался Нунке – Я и впрямь недооценил этот источник. А должен был первым за него ухватиться. Вам известна история с журналистом Якобом Бертольдом?

– Что-то слышал, но сейчас не припомню.

– Это немец, антифашист. Накануне мировой войны он бежал в Швейцарию и опубликовал книгу, где доказывал, что Гитлер готовится к захватнической войне. В подтверждение своего прогноза Бертольд абсолютно точно называл количество наших дивизий, более того – раскрыл всю дислокацию армии фюрера. По приказу Гитлера мы, то есть немецкая разведка, – кстати, я тоже принимал участие в этой операции, – выкрали Бертольда и привезли в Германию. Конечно, допрос, требование назвать имена предателей, выдавших военную тайну. И, представьте себе, Якоб Бертольд наглядно убедил нас в том, что всю информацию о дислокации наших войск он почерпнул из наших газет и журналов.

– Вот-вот… А у вас же перед войной цензура свирепствовала. И вообще вы, немцы, более пунктуальны и осторожны, нежели славяне.

На следующий день Нунке дал указание по всей агентурной сети о систематическом изучении советской районной прессы и многотиражек, которыми раньше пренебрегали. В классе «А» ввели специальную дисциплину.

Навещая каждого воспитанника, заканчивающего класс «А», Думбрайт обращал особое внимание на знание такой прессы и «гонял» по ней учеников, как по учебнику. Он требовал, чтобы они назубок знали фамилии всех руководящих работников района или области, имена знатных людей, даты съездов, конференций, интересных собраний, репертуар местных театров и кино. Необычайно интересовала его и самодеятельность. Нунке заметил, что босс с удовольствием выслушивал тех, у кого была склонность к музыке, живописи или литературе.

Вот и сегодня он провёл чуть ли не час в двадцать восьмом боксе, слушая слабенькие стишки одного доморощенного поэта.

– Я даже представить себе не мог, что вы так интересуетесь литературой и особенно поэзией, – удивился Нунке.

– Поэзия? Это вы о том, из двадцать восьмого? – расхохотался Думбрайт. – Он такой же поэт, как вы миссионер.

– Тогда почему же вы провели с ним столько времени?..

Думбрайт снисходительно похлопал Нунке по плечу:

– До мая сорок пятого борьба шла вооружённая нужны были автоматы, пушки, самолёты. Сейчас мы начали борьбу умов, идеологий. Иная борьба – иное оружие: философия, живопись, музыка, литература. Уверяю вас, агент, который организует литературный кружок или подпольную выставку картин нужного нам направления, стоит не меньше, чем специалист по активным диверсиям. Вот почему я слушал опусы этого рифмоплёта. Пойдёмте скорее ужинать, хочется прополоскать горло!

«Полоскал горло» Думбрайт лишь вечером чистым бренди, и весьма основательно. Впрочем, пьяным Нунке его никогда не видал. Только краснело лицо да громче становился голос.

В этот вечер он тоже много выпил, хотя и цедил бренди сквозь зубы маленькими глоточками, словно смаковал тонкий букет вина.

Неожиданно для Нунке Думбрайт отставил только что налитую рюмку.

– Съездим на аэродром, поглядим на парашютистов? Хочется на воздух!

– Прыжки начнутся только через час. Может быть, взглянете на карту? Вы приказали приготовить к вечеру!

– Хорошо. Тащите карту!

Нунке долго колдовал возле замка сейфа, наконец, вытащил вчетверо сложенную карту европейской части Советского Союза, испещрённую кружочками, квадратиками, треугольниками, и разложил на столе.

Думбрайт долго и внимательно изучал эти значки.

– Мало! До смешного мало! И это всё, на что способна ваша школа?

– Максимум! Но ведь мы не одни, существуют десятки других подобных заведений…

– Мало! Мало! Боже, как мало! – упрямо повторял Думбрайт, продолжая изучать карту.

– Если взять нашу школу в отдельности. Но ведь вы сами сказали, что списки бывшей немецкой агентуры попали к вам! Выходит…

– Этой агентуры не существует, мистер Нунке! Практически она равна нулю! Если и сохранился какой-нибудь неразоблачённый агент, то мы не такие дураки, как Шлитсен, чтоб на него рассчитывать.

– Преувеличение, мистер Думбрайт, уверяю вас! Отступая из России, мы позаботились о том, чтобы оставить там широкую агентуру и хорошо законспирированные явки. Таким образом…

– А вышел пшик! Мы тоже обрадовались, когда к нам попали ваши списки. Помните, я даже хвастался перед вами! А что получилось на практике? Прошло немногим больше полугодия, и списки эти спокойненько можно выбросить на помойку. Ваша прежняя агентура – сегодня миф! Одни сами пришли в советскую контрразведку с повинной и рассказали всё, что знали, других схватили на месте преступления! Когда ниточка в руках, клубочек разматывается и разматывается… Те одиночки, которые, возможно, притаились, словно мыши в норках, надеются, что о них позабыли… Фактически в России надо всё начинать сначала.

Думбрайт сердито отодвинул карту и заходил по кабинету.

– Спрячьте это до завтра! Надо что-то придумать… Кстати, как дела у Воронова и Шульца? Сегодня я их почему-то не видел. Баклуши бьют? Пойдите разузнайте! А я тем временем напишу патрону. Не думаю, что его порадуют наши новости.

– Я только позвоню Шульцу, узнаю – у себя ли он. Вы не возражаете?

Думбрайт вдруг вспылил:

– Надо так поставить дело, чтобы вам докладывали, а не бегать разыскивать своих подчинённых!

– Очевидно, Фред на аэродроме, а Воронов ещё не закончил занятий со своими святошами. Пойду проверю…