Александр Дюма - Анж Питу

Чиновник сделал знак двум сбирам.

— Разумеется, — отвечал он, — раз обыск проводится из-за этой книги. Впрочем, — прибавил он с кривой улыбкой, — как знать: вдруг вы отдадите нам один экземпляр, а у вас их десять?

— У меня только один, клянусь вам.

— Именно в этом нам и надлежит удостовериться в ходе тщательного осмотра, дражайший господин Бийо. Потерпите еще пять минут. Мы всего-навсего жалкие полицейские, получившие приказ от властей; не станете же вы, господин Бийо, противиться тому, чтобы порядочные люди — а порядочные люди, дорогой господин Бийо, имеются во всех сословиях, — исполнили свой долг.

Человек в черном рассчитал точно. С Бийо нужно было говорить именно таким тоном.

— Тогда кончайте, — сказал он, — только побыстрее.

И повернулся к полицейским спиной.

Полицейский агент осторожно закрыл дверь, еще более осторожно повернул ключ в замке. Бийо пожал плечами, ибо был уверен, что при желании откроет дверь в любую минуту.

Человек в черном дал полицейским знак продолжать обыск, и все трое с удвоенной энергией принялись задело, так что в мгновение книги были раскрыты, бумаги перелистаны, белье переворошено. Внезапно агент заметил в глубине опустошенного шкафа маленький, окованный железом дубовый ларец. Он коршуном кинулся на добычу. Без сомнения, это было именно то, что он искал, и он понял это с первой секунды, с первого взгляда, с первого прикосновения. Живо спрятав ларец под полу своего ветхого плаща, он знаком показал полицейским, что дело сделано.

Как раз в эту минуту фермер окончательно потерял терпение и, остановившись перед запертой дверью, крикнул:

— Но я же вам сказал, что без моей помощи вы ее не найдете! Незачем без толку рыться в моих вещах. Я, черт возьми, не заговорщик! Эй, вы меня слышите? Отвечайте или, клянусь дьяволом, я отправлюсь в Париж и подам жалобу королю, Национальному собранию, всему свету!

В эту пору короля еще ставили впереди народа.

— Да, дорогой господин Бийо, мы вас слышим и готовы согласиться с вашими неопровержимыми доводами. Итак, скажите нам, где эта книга, и, поскольку мы убедились, что больше у вас экземпляров нет, мы конфискуем тот единственный, что у вас имеется, и откланяемся; вот и все.

— Ладно, — сказал Бийо, — слушайте. Эта книга находится у одного честного малого: ему я ее отдал сегодня утром, чтобы он отнес ее другу.

— И как же зовут этого честного малого? — ласково спросил черный человек.

— Анж Питу. Это бедный сирота, которого я приютил из милости и который даже не знает, о чем эта книга.

— Благодарю вас, дражайший господин Бийо, — сказал агент, торопливо убирая в шкаф белье — но не ларец! — и затворяя дверцы. — И где же, скажите на милость, этот любезный юноша?

— Сдается мне, что, входя во двор, я видел его на скамейке близ грядок испанской фасоли. Ступайте, заберите у него книгу, только не причините ему зла!

— Не причините ему зла! О дорогой господин Бийо, как плохо вы нас знаете! Мы не причиним зла даже мухе!

И полицейские направились в указанное место. Подойдя к грядке с испанской фасолью, они увидели Питу, показавшегося им из-за своего высокого роста куда более грозным, чем он был на самом деле. Сочтя, что подчиненным не справиться вдвоем с этим юным великаном, чиновник снял плащ, завернул в него ларец и спрятал в укромном уголке.

Тем временем Катрин, которая, прижав ухо к замочной скважине, пыталась понять, что происходит в доме, расслышала слова «книга», «доктор» и «Питу». Сообразив, что разбушевалась та гроза, которую она предвидела, девушка попыталась смягчить удар. Тут-то она и шепнула Питу, чтобы он объявил владельцем книги себя. Мы видели, что произошло дальше, как Питу был связан агентом и его пособниками и освобожден Катрин, воспользовавшейся минутой, когда полицейские отправились в дом за столом, а черный человек — за своим плащом и ларцом. Мы рассказали о том, как Питу спасся, перепрыгнув через ограду, но умолчали о том, как агент, будучи человеком неглупым, сумел обратить это бегство во благо себе.

В самом деле, теперь, когда обе его цели были достигнуты, бегство Питу послужило ему и двум его помощникам превосходным предлогом для того, чтобы в свою очередь обратиться в бегство.

Поэтому, хотя агент не питал ровно никакой надежды поймать беглеца, он приказал полицейским броситься в погоню за ним и сам показал подчиненным пример; все трое так бросились через поля клевера, пшеницы и люцерны, словно были злейшими врагами бедного Питу, а между тем в глубине души они благословляли его длинные ноги.

Но как только Питу углубился в лес, вся компания, как раз достигшая опушки, остановилась за первым же кустом. Во время погони к известной нам троице присоединились еще двое полицейских, сидевших в засаде неподалеку от фермы и готовых по первому зову командира прийти ему на помощь.

— Клянусь честью, — сказал агент, — наше счастье, что у этого парня была книга, а не ларец. Иначе нам пришлось бы догонять его на почтовых. Черт подери, это не человек, а олень.

— Да, — сказал один из полицейских, — но ведь ларец не у него, а у вас, не правда ли, господин Волчий Шаг?

— Совершенно верно, друг мой, вот он, — отвечал тот, чьего имени, а точнее, прозвища, данного за легкую и вороватую походку, мы прежде не слышали.

— Значит, мы получим обещанную награду?

— Она при мне, — отвечал агент, доставая из кармана четыре луидора и раздавая их четырем полицейским, как тем, что участвовали в обыске, так и тем, что бездействовали в засаде.

— Да здравствует господин начальник полиции! — заорали полицейские.

— Нет ничего дурного в том, чтобы крикнуть: «Да здравствует господин начальник полиции!» — сказал Волчий Шаг, — но кричать нужно с умом. Платит-то вам не господин начальник полиции.

— А кто же?

— Один из его приятелей или одна из его приятельниц, не знаю точно, — особа, пожелавшая остаться неизвестной.

— Ручаюсь, что это та или тот, кому принадлежит ларец, — сказал один из полицейских.

— Ригуло, друг мой, — отвечал человек в черном, — я всегда говорил, что ты парень проницательный, но, дабы эта проницательность принесла свои плоды и удостоилась награды, следует, мне кажется, поторопиться; проклятый фермер не слишком любезен и, если заметит пропажу ларца, вполне может отрядить за нами в погоню всех своих работников, а они бравые ребята и могут всадить вам пулю в затылок не хуже самых метких швейцарцев из гвардии его величества.

Это мнение, несомненно, было общим, и вся компания двинулась в путь по опушке леса, которая, скрывая сыщиков от посторонних глаз, должна была через три четверти льё привести их к дороге.