Сергей Удалин - Не ходите, дети...

– Значит, так, – деловито начал он. – Сейчас я тебя вывести отсюда не смогу. Подождем до ночи. А потом рванем к колдуну. Правда, эти гады знают, что я к нему собирался, но авось как-нибудь проскочим.

– К какому колдуну? Зачем?

– К этому… как его… Куку, блин, все время забываю, Кукумадеву. Бабузе сказал: если кто и сможет нас домой вернуть, то только он.

– А если не сможет?

Андрей удивленно посмотрел на Гарика. Что-то парень слишком много вопросов задает. В его-то положении. Или боится, что их поймают? Может и такое случиться, но выбора-то все равно нет. Хотя бы это Гарик понимать должен.

– Не дрейфь, салага, что-нибудь придумаем, – наигранно бодро ответил он. – А если даже и словят тебя, ну так что? Ничего они тебе не сделают. Ты им живой и здоровый нужен. Без следов насилия на лице.

– Да не боюсь я! – возмутился Гарик. – Просто не хочу никуда убегать.

Шахов стал медленно багроветь, совсем как в тот раз, когда они поругались в отеле.

– Ты чего, студент, с дуба рухнул? Или тебя тут успели на коноплю подсадить? Может, конечно, тебе здесь нравится, ты здесь сын вождя и все такое. Ну, а обо мне ты подумал? Я всю жизнь с папуасами жить не намерен. Я на ихнюю кашу кукурузную уже смотреть не могу. А еще меня постоянно на ком-нибудь женить норовят. Да и вообще…

Андрей не успел объяснить, что «и вообще». Гарик вдруг расплылся в улыбке и тихо, чуть ли не шепотом признался:

– Меня тоже. На Зембени, дочке Сикулуми. Симпатичная девочка, веселая и не такая толстая, как другие.

– Ах вот в чем дело! – Лицо Шахова попыталось вернуться к обычному цвету, но тут же снова начало разгораться. – Вот чем тебя приманили! Опомнись, парень, не дадут тебе спокойно жить. Женись хоть на всех дочерях Сикулуми сразу, все равно он от тебя избавится при первой же возможности. А могут и свои подданные укокошить. Думаешь, ты один в вожди метишь?

– Ничего, не укокошат, – отмахнулся Гарик. – Я буду править так, что никто не захочет другого вождя.

– Да с чего ты взял, парень, что тебе дадут править? Будешь плясать под дудку Сикулуми или даже под несколько дудок, пока нового плясуна не найдут. Это ж гадюшник, не хуже какой-нибудь преуспевающей фирмы. И года не пройдет, как тебя слопают. И вообще, я не понял, ты что, собираешься здесь навсегда остаться?

– Нет, конечно. – Студент гордо вскинул голову и торжественно, как пионерскую клятву, произнес: – До тех пор, пока не получится изменить историю.

Андрей уже собирался что-то возразить, но так и остался сидеть с открытым ртом. Ёкарный бабай, что ж это творится? Вадик Бернштейн уверял, что светлая голова у парня была. А теперь крышу так сдвинуло, что заговариваться начал.

– Гарик, – Шахов умоляюще посмотрел на студента, – очнись! Какую историю? Как изменить? О чем ты, родной?

– Ты сначала дослушай, а потом уже лезь в родственники! – раздраженно ответил юноша, чем добил партнера окончательно.

Они, конечно, и раньше ругались, но никогда студент не борзел настолько, чтобы затыкать рот старшему товарищу. Лет десять назад Андрей за такое просто оторвал бы башку наглецу, в последнее время он предпочитал душить невежливых молодых людей финансово, а сейчас просто не знал, что делать. Вызвать врача? Так откуда ж ему здесь взяться? А к колдуну он и так собирался заглянуть. Пусть Кукумадеву заодно и мозги парню прочистит. Только как Гарика к нему доставить? Может, тюкнуть легонько по головушке, чтобы пока не дергался? Потом четверых охранников – этих можно уже посильнее. И пронести бесчувственное тело через весь крааль так, чтобы никто не заметил. Не получится, однако…

– Подожди, Андрей, дай я тебе все-таки объясню, – прервал его размышления кандидат на тюканье. – Дело в том, что я понял, куда мы попали. Никакой это не параллельный мир, а самое настоящее прошлое. Приблизительно конец восемнадцатого века.

– Это ты… как?

Шахов не смог сформулировать вопрос, но этого и не требовалось. Студент все равно собирался рассказывать дальше. Он давно ждал этой минуты, не раз мысленно прокручивал свою речь и с трудом сдерживал нетерпение. Андрей, что бы он сейчас про Гарика ни думал, в любом случае оставался единственным, кто мог оценить идею или хотя бы понять, о чем речь.

– Очень просто! – возбужденно продолжал студент. – Этот Звиде – реальная историческая личность. Про него написано в той книжке, что я читал в самолете. Только я прочитал и забыл, а недавно вдруг вспомнил. Так вот, Звиде на самом деле был вождем ндвандве и оставался им много лет, пока не ввязался в войну с зулусским вождем Шакой. Войну он проиграл и вскоре то ли умер, то ли был убит. А Шака победил еще множество племен и создал большое королевство Зулу. Он неоднократно встречался с европейцами, о нем написано много книг, и вычеркнуть его имя из истории никак нельзя.

– Ну и что? – изобразил на лице заинтересованность Андрей.

– А то, что я нападу на зулусов раньше времени и сделаю так, чтобы Шака никогда не появился.

– Ну и что? – задал Шахов следующий вопрос.

– Так ведь изменится история человечества, понимаешь? – чуть не запрыгал от восторга Гарик.

– Понимаю, – согласился его партнер, – и что?

Студент перестал прыгать. Еще раз с надеждой посмотрел на Шахова – может, все-таки сам сообразит? Потом вздохнул и продолжил объяснения уже спокойней:

– Фантастику ты, видимо, не любишь и «Патруль времени» Андерсона не читал, так? – на всякий случай уточнил он.

Шахову не понравились нотки сожаления в голосе студента, и он уже хотел спросить, ну и что с того, что не читал? – но передумал и лишь молча кивнул.

– Так вот. Раз мы с тобой оказались в прошлом, значит, путешествия во времени возможны. И значит, рано или поздно люди научатся совершать управляемые скачки во времени. Потом кто-нибудь обязательно захочет изменить прошлое, и со временем придется создать специальную организацию для его защиты, как у Андерсона. Улавливаешь мысль?

Шахов улавливал, только пока не мог определить, какую именно мысль он поймал.

– И как только мы с тобой начнем представлять угрозу для правильного течения истории, нас сразу же отыщут сотрудники Патруля и вернут обратно в наше время.

– А если не найдут? – резонно возразил Андрей.

Студент на мгновение задумался, но тут же нашел оптимистичный ответ:

– Если не найдут, значит, правы те, кто утверждает, что история обладает внутренней инерцией и сама возвращается в нормальное положение. Нас просто выбросит в настоящее, так же, как забросило сюда, в прошлое.

Шахов оптимизма Гарика не разделял.

– Скажи, студент, тебе не тяжело быть таким умным? – ехидно спросил он. – Это ж тебе не кино и не книжка, это наши с тобой жизни. И я не собираюсь надеяться на какой-то там сказочный патруль. Лучше уж к колдуну обратиться.