Андрей Степаненко - Великий мертвый

Послы Мотекусомы сразу же настояли, чтобы кастилане шли по хорошей дороге — через город Чолулу.

— Да, можно пройти и через Уэшоцинко, — признавали они, — но еды там почти нет, и холодно. Зачем вам такая плохая дорога?

— Эта дорога — гарантия безопасности, — встрял в разговор сидящий рядом с Кортесом старый слепой вождь. — Люди Уэшоцинко наши союзники, а мы теперь — самые близкие родственники Колтеса.

— А разве наш Союз когда-либо был опасен для кастилан? — резонно парировали послы.

Возразить было нечего. До сего дня Мотекусома не дал Кортесу ни единого повода к войне.

— Я подумаю, — пообещал Кортес.

Однако думал он совсем недолго — ровно столько, чтобы выслушать всех, вернувшихся из окрестностей Чолулы тлашкальских разведчиков.

— Леса возле Чолулы полны отборных войск Мотекусомы, — доложил первый.

— В городе уже готовы десятки «волчьих ям» для Громовых Тапиров, — принес жуткую весть второй.

— На крышах Чолулы спешно создаются запасы камней и устанавливают щиты для лучников, — сообщил третий. — Весь город — одна сплошная ловушка.

И тогда настал черед капитанов.

— Нам нельзя туда идти, — после недолгого, но напряженного обсуждения вынесли они окончательный вердикт. — Пушки в городе почти бесполезны, конница толком развернуться не сможет, а каменные стены даже аркебузы не пробьют.

Кортес невесело улыбнулся.

— Помните, сеньоры, сколь хорошо мы продвигались, пока индейцы верили, что мы — чуть ли не боги?

Капитаны помнили.

— А как легко мы одерживали верх, пока не убили нашего коня, помните?

Капитаны помнили и это.

— У нас остался только один козырь, — подытожил Кортес, — их вера в то, что мы непобедимы.

— Но мы ведь обычные солдаты… — печально возразил благоразумный Гонсало де Сандоваль. — Нас можно победить, и кто, как не ты, это знает.

Кортес посерьезнел.

— Главное, что они этого не знают. До сих пор. Лишь поэтому мы с вами еще живы. Но стоит нам дрогнуть…

План Мотекусомы был также безупречен, как и все, что он делал.

— Смотрите, — развернул он карту перед вождями. — Город просто предназначен стать ловушкой.

— Это так… — закивали вожди.

— Много тлашкальских воинов кастилане с собой не возьмут — из опасения, что мы начнем подозревать их в трусости или в чем дурном.

— Верно! — обрадовались вожди. — В гости с оружием не ходят…

— Более того, можно углубить ловушку и предложить Чолуле отложиться от нас и начать переговоры о том, чтобы породниться с Кастилией…

Вожди оторопели.

— А это еще зачем?

Великий Тлатоани улыбнулся.

— Если план не удастся, и кастилане победят, они так и так породнятся с Чолулой. Так что мы не теряем ничего.

— Как это не теряем?! — наперебой заголосили вожди. — Мы целую провинцию теряем!

Мотекусома досадливо крякнул.

— Повторяю: если кастилане победят…

Вожди не понимали.

— Единственный способ не испачкать рук, — терпеливо объяснил Мотекусома, — это сделать так, чтобы Чолула напала без нашего участия. Если кастилане победят, мы останемся чисты! И начнем переговоры — с полным правом.

Вожди обомлели. Они знали, что Мотекусома умен, но такого даже они не ожидали.

— Конечно же, наши войска всегда будут рядом, — улыбнулся Мотекусома, — и если Чолуле не хватит сил, мы добьем кастилан уже сами.

В конце концов, совет капитанов — полным составом — встал на дыбы, так что Кортесу пришлось напомнить им о своих полномочиях и судьбе безногого штурмана. Но капитаны столь отчаянно сопротивлялись заходу в Чолулу, что Кортесу пришлось объявить войсковую сходку.

— Надо через в Чолулу идти! — громче всех орал Берналь Диас. — Там хоть жратва будет нормальная!

— Правильно! Хватит по горам шастать! — со всех сторон кричали изрядно сдобренные золотом сообщники. — Через Чолулу идем!

Насупленные капитаны большей частью помалкивали, лишь изредка позволяя себе язвительные замечания. Но едва они подошли к Чолуле, самые худшие предчувствия начали сбываться — одно за другим. И первым делом здешние вожди вышли навстречу и попросили Кортеса тлашкальских воинов в город не вводить — ввиду прошлых обид. Кортес подумал… и согласился, а едва вожди ушли, не обращая внимания на шипение святых отцов, приказал привести Хуана Каталонца.

— Давай, солдат, делай, что нужно.

Тот мгновенно собрал человек сорок самых толковых ребят, ушел по боковой дороге, а часов через шесть, почти под утро они приволокли-таки тринадцать разновозрастных индейских баб.

— Пришлось аж за два легуа [22] Легуа (legua) — мера длины; 1 легуа = 5,572 км. уходить, — устало объяснил Каталонец. — Ближе, как назло, — ни одной деревни! А в городе брать… опасно.

Кортес приказал поднимать солдат, и те, мгновенно собрались для коллективной мольбы, а едва женщин вздернули, тут же расхватали нарубленные Каталонцем обрезки только что использованных тринадцати веревок. И все равно, едва солдаты переступили порог выделенной для них чолульскими вождями квартиры, все перекрестились. Обнесенный высоченной толстой стеной гостиный двор более всего напоминал именно западню.

Были и другие, известные лишь капитанам да Кортесу, приметы явной опасности. Чолульский правитель не только одарил капитанов превосходными подарками, но и слишком уж легко, почти сразу пошел на обсуждение идеи о грядущем слиянии с Кастилией.

И вот тогда, выждав для приличия около суток, появились послы Мотекусомы.

— Великому Тлатоани хорошо известно о тайных переговорах Чолулы с кастиланами, — сходу объявили они.

«Вот оно! — понял Кортес. — Началось!»

— Великий Тлатоани напоминает, что Чолула, начав переговоры о побратимстве с Кастилией без разрешения Союза, поступила бесчестно.

Внутри у Кортеса все затрепетало от предвосхищения перемен.

— Великий Тлатоани ни в чем не обвиняет Эрнана Кортеса, однако в приеме кастиланам отказывает — до тех пор, пока не закончит переговоры с Чолулой.

Капитаны обмерли. Мотекусома завел их в ловушку и умыл руки.

— Нет-нет, так не годится! — вскочил с барабана Кортес. — Я с Чолулой не братался! Это вы признаете?

Послы переглянулись и были вынуждены это признать.

— Значит, я чист перед Великим Тлатоани! — заглянул в глаза каждому из послов Кортес, — и потом… я уже приглашен ко двору! Что же мне теперь — уходить ни с чем?

Капитаны обмерли: вместо того, чтобы немедленно бежать из Чолулы, Кортес делал все, чтобы остаться в западне!

— Значит, так, — подытожил Кортес. — Я убежден, что Мотекусома, как всегда, проявит мудрость, и я смогу увидеть его славную столицу.

Послы старательно подавили готовые прорваться язвительные улыбки. Уж они-то знали, что скоро глаза Кортеса закроются навсегда.