Юрий Смолич - Ревет и стонет Днепр широкий

Лишь цокот конских копыт в галопе порой возникал меж каменных зданий в ущельях улиц: то конные патрули и связные — «аллюр три креста!» — скакали от телеграфа к штабу, от вокзала к штабу, от Думы к штабу, и откуда бы ни было — только к штабу.

Тревога!

Всеобщая забастовка!

Всеобщее восстание!

2

Бой начался под «Арсеналом».

Две батареи полевой артиллерии — с Черепановой горы и от царского дворца — наперекрест десять минут били по арсенальскому двору, пытаясь попасть в бензобак, чтобы поджечь завод.

Затем из Кловских яров вышли донцы, из Мариинского парка — «ударники смерти», а по Александровской улице — чехословаки. Цепями двинулись они на штурм: на «заднюю линию» — с правого фланга, на казармы понтонного батальона — с левого и на главный корпус — в лоб.

«Арсенал» ответил из всех винтовок — а их уже было до тысячи, из всех пулеметов — а их уже был не один десяток, из двух пушек — картечью.

Атака захлебнулась. Донцы снова скрылись в ярах. «Ударники» — в Мариинском парке. Полсотни чехословаков сложили головы на мостовой Александровской улицы.

Они шли воевать против Австрии и Германии — за родную Чехию и Словакию, а нашли трагический конец под украинским небом.

И было это одно из самых тяжких преступлений всероссийской контрреволюции, спровоцировавшей на бессмысленную, ненужную гибель чистых сердцем юных чехословацких патриотов.

Потом в бой снова вступил авиапарк.

Только теперь авиапарковцы не стали ожидать удара. Они первыми вышли из–за своих бастионов — из–за петровских стен и валов — и сами двинулись цепями на штурм.

Ошеломленные обстрелом тяжелой артиллерии, юнкера сразу поднялись и в панике кинулись прочь — к Печерскому базару, на Зверинец, на Саперное поле.

Но авиапарковцы не преследовали их — авиапарковцы прошли сквозь прорванный фронт юнкеров. Они двинулись в город — через Васильковскую и Бульонную — к станциям Киев–второй и Киев–первый. Ставка фронта бросила на Киев свежие контингенты карателей — семнадцать эшелонов контрреволюции! Их надо остановить! Отрезать им путь на Киев!..

Против колонны авиапарковцев, вышедших к железной дороге, чехословаки, которые оседлали вокзал, неожиданно… подняли белый флаг.

Белый флаг! Остановить огонь!

Большим белым флагом размахивали легионеры чехи и словаки. И кричали:

— Честь свободе! Свободе честь!

В руках у легионеров были бумажки — листовки, отпечатанные на шапирографе в аудитории номер десять университета святого Владимира украинским большевиком Затонским и чешским социал–демократом Муной. Чехословацкий комитет этой ночью не спал — он был здесь, среди земляков. И юные патриоты уже поняли: их патриотический порыв подло повернут против украинских и русских братьев, во исполнение злых умыслов всероссийской контрреволюции.

Первый полк чехословацкой бригады объявил нейтралитет.

Муна и Затонский, на машине только что созданного чехословацкого солдатского комитета первого полка, спешили с вокзала на Александровскую улицу, где еще напрасно проливалась кровь бойцов второго полка чехословацкой бригады.

3

Выход из боя первого полка чехословаков развязал руки и Довнар–Запольскому с шулявскими красногвардейцами.

Брест–Литовское шоссе перерезли окопы донцов и «ударников» — пути через город на соединение с «Арсеналом» и авиапарком не было, но вдруг открылся правый фланг: железная дорога!

И шулявцы двинулись на территорию железной дороги.

Но тут случилось нечто страшное. С тыла — от Святошина — затрещали пулеметы.

Под прикрытием пулеметного огня, с шоссе, из–за территории завода Гретера и Криванека, шла цепь гайдамаков.

Богдановцы — гвардия Центральной рады — направлялись в город.

Довнар–Запольский был только студентом Политехникума и никогда не изучал военных наук. Как же теперь быть? Впереди — донцы и «ударники», позади — гайдамаки!

Не надо было быть искушенным в военных науках, чтобы понять, какая судьба уготована горсточке восставших рабочий: либо бросать оружие, либо принять смерть за революцию.

Смерть за революцию — как приняли ее пролетарии Красной Пресни в Москве осенью девятьсот пятого года. Как приняли ее тогда же в Киеве — вот здесь, именно здесь, у ограды Политехнического института, — первые киевские повстанцы молодого Жадановского.

Студент Довнар–Запольский высоко поднял красное знамя, и стена шулявских красногвардейцев — молча, без криков «ура» — двинулись с винтовками на руку против гайдамацкой цепи.

Цепь гайдамаков, тоже с винтовками наперевес, шла им навстречу, прямо на них.

И тут — непостижимо и удивительно — над гайдамацкой цепью рядом с желто–голубым флагом вдруг вспыхнул красный!

Богдановский полк только что получил приказ: Центральная рада держит нейтралитет, казакам–богдановцам оставаться на месте постоя в полной боевой готовности, однако в конфликт между войсками Временного правительства и восставшими за власть Советов не ввязываться.

Но казаки–богдановцы были солдатами, прошедшими три года войны, крестьянами и рабочими украинских сел и украинских заводов — и первого врага они видели в контрреволюции, которая шла за Временным правительством. И две сотни богдановцев взбунтовались. Они взяли оружие и двинулись в город — на помощь восставшим рабочим.

«За власть Советов!» — призывало знамя, трепетавшее в руках студента Довнар–Запольского.

«Долой Временное правительство!» — призывал стяг богдановцев.

И они пошли рука об руку, шулявские красногвардейцы и гайдамаки, носившие имя славного гетмана Украины.

За вокзалом авиапарковцы, шулявцы и богдановцы соединились и направились к Посту Волынскому — навстречу войскам, спешившим на помощь контрреволюционному штабу Киевского военного округа.

4

Между тем «ударникам» в Мариинском парке, чехословакам на Александровской и донцам в Кловских ярах был дан сигнал: снова идти на «Арсенал» в атаку.

Одновременно такой же сигнал дан был курсантам школы прапорщиков в Бутышевом переулке.

И курсанты ударили из пулеметов — арсенальцам в тыл.

Вышли донцы из Кловских яров. Вышли «ударники» из Мариинского парка.

Донцы двинулись на «заднюю линию» — им удалось подойти к ней почти вплотную. «Ударникам посчастливилось сразу отрезать понтонеров от «Арсенала» и установить пулеметы возле памятника Искре.

Теперь донцы и «ударники» взяли «Арсенал» в кинжальный огонь.

Но чехословаки… не вышли на линию боя.

Второй полк чехословаков тоже поднял белый флаг.

С белым флагом — нейтралитет! — чехословаки промаршировали прочь из района боев и направились на вокзал.

Социал–демократ Муна прибыл в Центральную раду и заявил от имени бригады: освободительная чехословацкая армия не желает вмешиваться во внутренние дела украинского народа. Чехословацкие воины выходят из боя и требуют немедленной отправки на фронт — чтоб драться с немецкими и австрийскими захватчиками на землях Европы, до самого освобождения родной чешской и словацкий земли!..