Александр Марков - САГА ОБ ЭРЛИНГЕ

Эрлинг сказал:

— Теперь надо решить, что делать с попом. Думаю, в самый раз будет принести его в жертву Одину. Повесьте-ка его на потолочной балке. Он любит язычников, и такая смерть должна прийтись ему по нраву.

Люди Эрлинга сделали, как он сказал. Потом они пошли к церкви. У нее было каменное основание и деревянный верх.

— Хорошо бы ее сжечь, — сказал Бьёрн. Эрлинг ответил, что не стоит губить понапрасну столько хорошего леса.

— С лесом у нас туговато, а он еще может нам понадобиться.

Тогда они разбили и сожгли всю церковную утварь и все распятия. Торфинн отыскал в кладовой у Паля кожаный мешок, полный золотых монет.

Он принес золото Эрлингу и сказал:

— Гляди-ка, что я нашел у попа в тайнике. Видно, святая церковь недурно платила Палю за его труды. Не удивительно, что он так старался.

Эрлинг взял у Торфинна мешок, заглянул в него и сказал:

— Это большое богатство.

Потом Эрлинг поднял мешок и забросил его далеко в море.

— Ни к чему нам эти кругляшки, — сказал Эрлинг. — Если мы начнем охотиться за ними, то очень скоро не захотим ничего другого и погубим и себя, и то дело, которое начали.

После этого Эрлинг и его люди возвратились в свое тайное убежище на леднике. Эрлинг сложил песнь об убийстве Паля священника. Там были такие слова:

Кресты обратились в прах.

Героям не ведом страх.

Язычником поп сражен,

Их мертвых не встанет он. [43] 43. Из мертвых не встанет он — Эрлинг указывает на лживость христианской веры в Воскресение и на свое превосходство — ведь сам-то он умеет воскресать из мертвых.

Битва пьяней вина.

Я рассчитался сполна

С тем, кто предать посмел

Тополя бури стрел. [44] 44. Тополь бури стрел — воин (здесь — Эрлинг), буря стрел битва.

Жил человек по имени Халльвард. Его двор назывался Хольт и находился прямо напротив острова Херьольвсей на Ранга-фьорде. Одд, сын Торкеля, посылал к Халльварду своих людей, когда им нужно было пополнить запасы пищи и корма для лошадей. Все кладовые на острове давно опустели, потому что более ста человек безвыездно находились там все лето, а покинуть остров и отправиться на промысел никто из них не решался.

Вскоре после убийства Паля священника Эрлинг позвал Атангана и Инапалука и сказал:

— Что-то давно мы не получали вестей о тех храбрецах, что укрылись от нас на острове Херьольвсей. Отправляйтесь-ка в Вестрибюгд и попробуйте разузнать о них что-нибудь новое. Было бы хорошо, если бы вам удалось захватить кого-то из них живьем.

В тот же день Атанган и Инапалук спускаются к Ранга-фьорду и идут на запад вдоль побережья. Они прокрадываются во все усадьбы, и везде, где могут, подслушивают разговоры. Так они добираются до Хольта. Инуиты притаились под окном, как обычно, и вскоре услышали, как Халльвард говорит своим людям: "Приготовьте товары, которые я купил для Одда, сына Торкеля. Завтра с утра я ожидаю гостей с острова."

Атанган и Инапалук пошли на берег и спрятались среди больших каменных глыб, которые лежали там повсюду. Они просидели в своем укрытии всю ночь. Утром к берегу причалила лодка с пятью воинами с острова Херьольвсей. Едва они ступили на землю, Атанган и Инапалук вышли из укрытия и метнули в них копья. Один из врагов был убит, а другому копье воткнулось в ногу, так что он упал и не мог подняться. Остальные трое прыгнули в лодку, оттолкнули ее и принялись грести прочь от берега. Инуиты стали стрелять в них из луков и убили двоих, а третьего ранили. Тогда Атанган и Инапалук вплавь догнали лодку и вскочили в нее. Они подплыли к берегу, связали обоих раненых и положили их на дно лодки. После этого инуиты поплыли на восток, к вершине фьорда. Здесь они оставили лодку, взвалили пленников на спины и принесли их Эрлингу. Пленники так ослабели от ран, что не могли говорить.

Эрлинг позвал Торбьёрг и сказал:

— Никто в Гренландии не умеет так хорошо врачевать раны, как ты, сестра. Сейчас нам не обойтись без твоего искусства. Постарайся сделать так, чтобы я мог уже сегодня допросить этих пленников.

Торбьёрг сказала:

— Сначала пускай их обыщут и посмотрят, нет ли у них крестов или распятий, а потом отнесут в отдельное иглу.

Все было тотчас же исполнено. Торбьёрг промыла раны пленников и перевязала их. Потом она спела колдовскую песнь, которая называется Вардлок, и совершила над ранеными языческий обряд, которому научил ее Сигхват, сын Бьёрна. после этого Торбьёрг пришла к Эрлингу и сказала, что сделано все необходимое, и вскоре пленники смогут говорить. Вечером оба раненых встали со своего ложа и сами вышли из иглу. Все были очень удивлены и хвалили искусство Торбьёрг. Пленников привели к Эрлингу. Тот принял их так, словно это были его друзья, и не насмехался над ними, как это обычно делают с пленными врагами.

Он сказал:

— Я хочу, чтобы вы рассказали мне все, что знаете о войске Одда, сына Торкеля. Ничего не бойтесь и говорите все, как есть. Пусть вам будет известно, что я не люблю проливать кровь и убиваю только тех, с кем невозможно договориться по-хорошему.

Пленники сказали, что их зовут Гуннбьёрн и Снорри, и что оба они работники Одда и с малых лет живут на Херьольвсее.

— Сейчас на острове сотня и две дюжины воинов, — сказал Снорри. Одд приказал всем держаться вместе и запретил отлучаться с острова даже на короткое время. По берегу днем и ночью ходят часовые, потому что Одд опасается внезапного нападения. Все люди на Херьольвсее пребывают в большом страхе и мечтают только об одном: как бы продержаться до осени. Осенью сюда должно прийти войско скрелингов, и Одд надеется, что они сумеют разыскать тебя и перебить твою дружину. Сами же островитяне и не помышляют о вылазках. Многим в войске Одда совсем не нравится положение, в которое они попали, и про них не скажешь, что они рвутся в бой. Думаю, на Херьольвсее найдется немало таких, кто был бы рад перейти на твою сторону. Если бы островитяне знали, где ты скрываешься, у тебя очень скоро стало бы больше людей, чем у Одда.

Эрлинг поблагодарил пленников и сказал, что отпускает их и они могут идти, куда хотят. Гуннбьёрн и Снорри сказали, что предпочли бы остаться с Эрлингом.

— Вы, наверно, не знаете, что я и все мои люди оставили христианство и приняли веру предков, — сказал Эрлинг. — Если это вас не остановит, то я буду рад принять вас обоих в свою дружину.

Гуннбьёрн и Снорри сказали, что их никогда особенно не заботили вопросы веры и им все равно, каким богам поклоняться. После этого они поклялись верно служить Эрлингу и стали его дружинниками. Утром Эрлинг велел своим людям готовиться к походу.

Он сказал:

— Враги наши совсем одурели от страха у себя на острове. Пора заставить их немного встряхнуться. Мы отправляемся на Ранга-фьорд, и я надеюсь, что уже завтра станем хозяевами в Западном поселении.