Константин Сергиенко - Тетрадь в сафьяновом переплете
- Название:Тетрадь в сафьяновом переплете
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Детская литература
- Год:1989
- Город:Москва
- ISBN:5-08-000881-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Константин Сергиенко - Тетрадь в сафьяновом переплете краткое содержание
Повесть из истории России XVIII в., времени бурного роста государства, обострения социальных противоречий, народных восстании. Книга написана в форме дневника юноши, путешествующего по югу России.
Тетрадь в сафьяновом переплете - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Но ведь она и не объявляет себя принцессой! — воскликнул я. — Вы сами считали, что это совпаденье имен.
— Считал, — задумчиво произнес Осоргин. — Но отчего же сыр-бор? За ней гоняются злоумышленники, путают в дело посторонних людей вроде нас. Нет, все это очень меня забавляет. Хотел бы я вновь увидать госпожу Черногорскую.
— Леди Кенти поехала к ней в Судак, — заметил я рассудительно, — и наша дорога в те же места.
— М-да… — пробормотал Осоргин.
Тут в Монетный двор с другого конца с грохотом вкатила коляска, а из нее выпрыгнул человек, оказавшийся нашим знакомцем. Это был народный умелец Митрофан Артамонов, к которому мы заезжали на речку Иртыц. Он был так же весел и расторопен, как прежде.
— А, господин граф! — закричал он. — Наше почтенье! Я как знал, что вас снова увижу!
— Что ж ты, приехал свою паровую машину ладить? — спросил Осоргин.

— А чего не наладить? — смешливо отвечал Артамонов. — Да тут прочих машин немало, надо бы ими вначале заняться.
Я уже говорил, что по всему Монетному двору в беспорядке валялись железные громадины. Это были прессы и хитроумные приспособления для чеканки монет, поставленные прежним властителем. Петр Иванович в первый же день дивился заброшенному хозяйству, рассматривал механизмы, но нашел, что они уже непригодны к употреблению.
Теперь рассматривать принялся Артамонов. Глаз, судя по всему, у него был острый. Он вдруг подскакивал, приседал, трогал что-то и отпрыгивал с радостным криком.
— Да что тебе эти машины? — спросил Осоргин. — Неужто хочешь что-то наладить?
— А то! — восклицал Артамонов.
— Да кто же тебя послал, или сам по себе?
— Теперь я на службе, — отвечал Артамонов.
— То дело, — сказал Осоргин, — значит, оценили тебя?
— Да ежели меня не ценить, то кого другого? — важно сказал Артамонов.
— Что же ты хочешь произвести из этой груды железа? — спросил Осоргин.
— Да самое то, к чему дадено, — ответил умелец.
— Да это же прессы, — пояснил Осоргин, — по-нашему сиречь плющильная механизма для чеканки монет.
— Ну и чеканить будем, — сказал Артамонов.
— Что ж, губернатор собрался чеканить свою монету? — спросил Осоргин.
— Ну, губернатор не губернатор… — И Артамонов, насвистывая, пошел вдоль разбросанных приспособлений.
Внезапно он остановился и снова вернулся к нам. Постоял, почесал растрепанную бороду и раздумчиво проговорил:
— А что, господин граф, машины-то совсем никудышные.
— Английские машины, — ответил Осоргин. — Ухода за ними нет, ржавеют.
— А намедни видал я, как турок тут приходил да бил их кувалдой, — проговорил Артамонов.
— Совсем никуда, — согласился граф.
— Да ежели вот так бить чем попало, что станет с машиной?
— У нас обыкновенное дело.
— Да можно ли это терпеть? — Артамонов повысил голос. — Машина хорошая пропадает!
— Понимаю тебя, понимаю, — устало сказал Осоргин.
— Взять бы того турка, да головой об стену! И наши, нечего сказать, хороши, болты отворачивают — и в ранец. Я говорю одному, зачем тебе болт, человек ты неумный. А он — пригодится в хозяйстве! Так и будет таскать всю войну, а потом бросит… — Артамонов замолк.
— Так у кого ж ты на службе? — спросил Осоргин.
— Машина тонкая вещь, — пробормотал Артамонов. — Вот вы, господин граф, за границей бывали, нешто ломают у них машины?
— Что говорить! — несколько раздражаясь, ответил Осоргин. Разговор этот как будто стал ему надоедать.
— А вот взять бы такую машину, наладить, в дело пустить! — воскликнул Артамонов.
— Вот и возьми! — сказал граф.
— Так вы согласны?
— С чем?
— Что ежели я эту машину, допустим, возьму?
— Мне-то какое дело? — Граф удивленно взглянул на Артамонова.
— Ну я, положим, возьму, а вы-то не закричите? — спросил Артамонов.
— Украсть, что ли, хочешь? — догадался граф.
— Отчего украсть? У меня и разрешенье есть. Только ночью, говорят, надо. Я, положим, ночью за машиной приеду, а вы закричите, людей всполошите.
— Зачем же ночью? — недоумевал Осоргин. — Днем забирай.
— Днем не могу, — твердо сказал Артамонов, — приказ.
— Что-то ты путаешь, брат, — сказал Осоргин. — Какое у тебя разрешенье?
— Бумага.
— А кто подписал?
— Бог его знает, люди высокие. Да говорят, ночью бери.
— Да отчего же ночью, черт побери! — воскликнул граф. — Как ты не понимаешь, что всякое ночное дело с воровством рядом!
— Да, видно, есть причины, — сказал Артамонов.
— Где твоя бумага?
Артамонов извлек из кармана сложенный лист. Граф развернул его и прочитал.
— Странно, странно, — пробормотал он. — Да вот и подпись светлейшего, да и печать. Ну, бог с тобой! — Он протянул бумагу Артамонову. — Я в этом деле сторона. По мне хоть весь двор вывози. Однако странные у вас тут дела творятся. Что же ты не говоришь, кто твой хозяин?
— Да знал бы я сам! — воскликнул Артамонов. — Мне только ассигнаций дали, распоряженья, а там, мол, посмотрим, как еще дело осилишь.
— А дело в том, чтоб машину ночью свезти?
— И ход ей поставить.
— Да я ведь тебе говорил, что она для чеканки монет.
— Стало быть, чеканить будем.
— Не иначе этот лис собирается свои деньги делать, — пробормотал Осоргин, — мало ему даров да милостей…
И тут я снова должен остановить повествование. Без сомнения, молодой граф имел в виду особу, при имени которой любой российский вельможа вытягивался во фрунт. Речь идет о военном министре, светлейшем князе Потемкине, и без краткого рассказа об этой фигуре в наши времена не обойдешься.
О светлейшем князе Потемкине
По всей линии нашего путешествия мы не видели безразличного лица, если в разговоре упоминалось имя Потемкина. Да вспомнить хотя бы того почтмейстера, который рассматривал подорожную госпожи Черногорской в Борисполе. «Сам подписал!» — воскликнул он с благоговейным испугом. С другой стороны, достойный всяческого уважения инженер Корсаков слегка покривил губы, когда на верфях кто-то сослался на распоряжение князя. Не любил светлейшего и молодой граф Петр Иванович. Впрочем, у Осоргиных были особые счеты с Потемкиным. Старый граф имени его слышать не мог, хотя выполнял все дворцовые приличия и в день именин князя ходил на поклон к государыне.
Да, все дело в том, что Потемкин был любимцем государыни-императрицы. А и началось-то с мелкого случая, на параде он успел первым поднять отскочивший темляк императрицы. Тут-то она и обратила внимание на молодого красивого офицера. Что говорить, нет у нас большей милости, чем внимание государыни. И князь Потемкин в полной мере воспользовался этим вниманьем, став вторым человеком в государстве. Много полезного совершил он. И в боях с турками преуспел, и вновь приобретенные земли сумел обустроить, и много милостей раздавал окружным людям. Но и в обратном отличался его порывистый нрав, а в особенности славился князь своей расточительностью и необузданным нравом в разгулах. Множество золота из российской казны утекло на его забавы и прихоти. В натуре его сошлись самые разнородные черты. Храбрый и нерешительный, величавый и мелочный, ленивый и деятельный, честолюбивый и беззаботный, добрый сердцем, но жестокий умом, таким представал Потемкин перед современниками. То он проводил целые дни в богословских спорах, собирался уйти в монахи и основать духовный орден, то устраивал многодневный разгул, после которого едва оставался жив. То он занимался неустанной деятельностью, то пролеживал на диване и разглядывал свои ордена, которых имел великое количество, а жаждал еще больше. Например, ему не давал покоя орден штата Цинцинатти, он непременно хотел его получить.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: