Александр Прохоров - Сердце тигра

А по-соседству собралась другая толпа, состоящая в основном из смуглых, горбоносых, курчавобородых азиатов. Они наблюдали, как в такой же яме борются две толстые голые негритянки. При этом, зрители галдели, эмоционально жестикулировали и наперебой делали ставки.

Лоредан с удивлением взирал на все это. Дома по обеим сторонам улиц светились от множества огней. В окнах мелькали люди, они пили, кричали, занимались любовью, дрались. Из открытых окон торчали бочки. Вино лилось прямо на мостовые. Любой желающий мог подставить под струю рот и напиться вволю. Впрочем, иногда это было ловушкой, находились такие шутники, которые начинали мочиться сверху на любителей дармовой выпивки.

Тут и там, прямо на улице были установлены длинные столы. Фабий объяснил, что некоторые из богачей в поисках развлечений и желая стать популярными в народе, организовывали эти пиры под открытым небом. Они сами принимали в них участие наравне с чернью. Обожравшихся мясом, хлебом и фруктами, упившихся до беспамятства вином и пивом, клали на носилки и уносили прочь под свист и вопли римской черни.

Часто между пирующими вспыхивали потасовки: соседи по столам кидались друг на друга, свалки из человеческих тел катались по мостовым и падали в водосточные канавы. Потом, пьяницы кто ползком, кто на карачках вылезали оттуда и снова дрались, или бежали жрать, или пить.

Нарбо ни раз приходилось останавливать колесницу, чтобы убрать с дороги бесчувственные тела или пускал в ход плеть, чтобы рассеять толпу.

Лоредан был поражен размахом и разнообразием веселий. На улице, демонстрируя свое невероятное искусство, выступали глотатели огня, метатели ножей и заклинатели змей. Лоредан смотрел, то на борцов, блестящих от церомы и пота, то на двух галлов, сражающихся, как гладиаторы, то на голых арабских танцовщиц, которые беззастенчиво открывали свои тела, а лица, напротив закрывали черными накидками.

- Должно быть, они уродливы, — предположил Нарбо.

Лоредан с ним не согласился. Вряд ли, имея такие красивые тела, женщины были уродливы лицами. Проезжая мимо одной из танцовщиц, Лоредан сорвал с нее покрывало. Молодая женщина под ним оказалась изумительно красива. Но лишившись покрывала, она в ужасе закричала и, закрыв лицо бросилась прочь, не разбирая дороги.

- Странно, — сказал Нарбо. — И зачем, они прячут такую красоту?

Шум и грохот веселья взлетали к темным небесам полным мерцающих звезд.

Двигаясь дальше по улице, путешественники увидели еще одну толпу люмпенов [145] Люмпены — деклассированное население Рима (нищие, бродяги и т. п.) . Они окружали импровизированную трибуну из бочек, на которую всходил то один, то другой голодранец из толпы и декламировали стихи Вергилия Овидия, читали греческие пантомимы, пели оды императора Нерона.

Один из поэтов, грязный, заросший щетиной оборванец, с трудом взобравшись на трибуну не стал декламировать стихи, а подняв над головой жестяной кубок с вином заорал:

- Слава тебе великий Рим! Веселись и буйствуй! Среди покоренных народов, ты как шлюха-госпожа в окружении рабов, которые и любят и ненавидят тебя, ласкают и мечтают перерезать глотку! Но ты велик, о Рим и тебя боятся. Все боятся великую шлюху, ибо великая шлюха страшна в своем гневе! Слава, великой шлюхе!

- Слава! — подхватила толпа.

Бродяга единым залпом опустошил кубок и рухнул обессиленный с поднятыми вверх руками.

- Ура, да здравствует Кассий! — орала толпа. — Да здравствует вождь плебса!

Нарбо несколькими ударами хлыста немного расчистил дорогу. Впереди показался перекресток, где сходились две широкие дороги, здесь заканчивалась Субура и начинались кварталы Циспия [146] Циспий — часть Эсквилинского холма в Риме и Эсквилина.

- Куда теперь — спросил Лоредан.

- Пока прямо по этой дороге, — ответил Фабий. — Потом свернем около портика Ливии направо и там уже недалеко.

- А куда ведет эта дорога? — полюбопытствовал Лоредан.

- К Эсквилинским воротам. А дальше начинается Лабиканская дорога. Но это уже за Сервилиевой стеной.

Нарбо выехал на указанную приятелем дорогу.

- Однако, что у вас твориться в Риме, — сказал Лоредан, удивленно покачивая головой. — У нас в Валенции, тоже конечно, люди любят повеселиться, но чтобы так…

- Сразу видно, что вы из провинции — усмехнулся Фабий. — Рим это… Рим! Сердце империи. Здесь все велико и значительно и сам город и храмы и дворцы и праздники и даже разврат и распутство здесь преисполнены величием.

- Я тоже римлянин, — сказал Лоредан — но мы, жители Валенции, как-то сдержаннее, что ли.

- Ну, я же говорю, ваша Валенция — провинция — Фабий, весьма пренебрежительно усмехнулся.

Он, собрался, было продолжить разговор о величии имперской столицы и ее значимости, но тут слева, из темного проулка выскочило несколько человек в коротких плащах. Случилось это, когда друзья проезжали мимо целого ряда обветшалых одноэтажных домов, за которыми возвышались Траяновы термы.

Из-за низко надвинутых капюшонов, и плохого освещения вокруг, лиц незнакомцев, почти не было видно. Но одного из них, судя по всему вожака, Фабий узнал сразу.

- Фаэций, — прошептал он. — Ну почему, Фортуна отвернулась от нас?

- Стоять! — резко крикнул разбойник, хватая лошадей под уздцы. Четверо его сообщников тем временем окружили колесницу.

- Ага! Кто это тут у нас любит ночные прогулки? — сказал Фаэций, глумливо хихикнув. Он вступил в полосу тусклого света, падавшего из окна ближайшего дома и Лоредан, тоже его узнал. Это был тот самый негодяй, которого они в первый раз видели в лодке посреди Тибра, а после он встретился им во время триумфа Каракаллы и пытался ограбить их.

- Почтенные квириты решили прогуляться и, наверное, прихватили с собой немало звонких динариев и сестерциев, — рябая рожа Фаэция вытянулась от кривой ухмылки. — Не хотите ли поделиться с нами, бедными людьми?

- Что делать, что делать? — испуганно бормотал Фабий, тщательно пряча лицо краем плаща. — Если он узнает меня… Если узнает…

Фаэций отодвинул чуть в сторону полу своего плаща и вытащил длинный узкий кинжал.

- Ну так как, почтенные квириты? Будем делиться? Не заставляйте меня просить дважды и тем более использовать эту штуку.

Появление разбойников Нарбо ни сколько не испугало. Лоредан, тоже, был внешне спокоен, хотя чуть сдавленный, приглушенный голос и выдавал его внутреннюю тревогу.

- Справишься? — тихо спросил Лоредан негра.

- Их, всего-то пятеро, — Нарбо пренебрежительно махнул рукой. — Это, как два пальца описать.

- Все равно, будь осторожен, помни, что все они, скорее всего, вооружены.

Нарбо слез со своего места и двинулся к оторопевшему Фаэцию. Похоже, тот еще не узнал кто перед ним.