Дон Колдсмит - Путь конкистадора

Мозг Гарсии лихорадочно заработал. Дикари, в общем, двигались в том направлении, в каком хотел следовать он сам. Без сомнения, они знают, где добывать воду. Для такого большого отряда это жизненно важно. «Так почему же, — рассудил он, — не поскакать вслед за ними, чтобы получить пользу от их знаний?»

Вскоре после полудня последние представители племени прошли мимо холма, покинув луг, засыпанный костями, сломанными опорами шатров, пришедшими в негодность оленьими шкурами и отбросами. За ними на некотором расстоянии следовала странная фигура верхом на лошади. Человек был одет в кольчужную рубаху и доспехи, но без шлема. При нем было копье.

По прошествии недели присутствие чужака никому не казалось странным. Он останавливался, когда останавливалось племя, и разбивал лагерь неподалеку. Как-то раз, когда было замечено стадо бизонов, Гарсия выехал, чтобы добыть провизии. Ему пришла в голову идея погнать нескольких животных на дикарей, в основном из любопытства, хотелось увидеть, что из этого выйдет. Хуану удалось развернуть несколько громадных животных и направить туда, где, спрятавшись в высокой траве, ждали дикари. К его изумлению, своими стрелами с каменными наконечниками и короткими копьями они быстро уложили четырех бизонов. Гарсию поразила храбрость этих людей. Они уверенно стояли, пока на них мчался разъяренный бык, в самый последний момент отпрыгивали в сторону и наносили удар в бок животного.

Молодой человек испытал в тот день еще одно потрясение. Он с изумлением осознал, что теперь его считают героем. Дикари улыбались ему, маленькие дети подходили гораздо ближе, чем раньше. Гарсия немного рассердился. Он не собирался становиться их благодетелем и был смущен из-за того, чем обернулся совершенный из чистого любопытства поступок.

Несколько дней спустя, после того как было приготовлено и уложено добытое мясо, племя продолжило путь. Теперь попадалось мало бизонов, пастбища были плохие, и Гарсия забеспокоился. Он не знал способа сохранить провизию дольше чем на несколько дней. Он уже обнаружил, к своему отвращению, что полоски жареного мяса начали гнить после двухдневного пребывания в седельной сумке.

Вскоре Хуан увидел, где дикари берут свежее мясо. Одна женщина подошла к собакам, гревшимся в лучах вечернего солнца. В левой руке она держала приманку и зазывно причмокивала губами. Несколько животных подбежали к ней, и один жирный пес принял смерть от удара дубинки. Вскоре освежеванная и выпотрошенная тушка уже готовилась над огнем. Гарсия решил, что пока еще не настолько голоден.

Следующим вечером, приготовив еду для семьи, Большая Нога положила щедрую порцию на кусок сыромятной кожи.

— Отнеси это Снимающему Голову, — сказала она мужу.

Койот был доволен, не теряя времени он отправился на стоянку чужака. На этот раз Койот приблизился без колебаний и положил подношение рядом с сидящим молодым человеком.

— Ешь! — произнес он, подкрепляя слово жестом, не вызывающим сомнений. — Ешь! — Он взял кусочек пищи и показал, как это делается.

Гарсия немного помедлил при мысли, что ему придется есть жареную собачатину, но первый кусочек оказался вполне съедобным, и он взял еще.

— Ешь? — переспросил он, произнося слово и повторяя жест.

Койот пришел в восторг.

— Ешь! — Он с готовностью закивал. Потом поднял флягу. — Вода. — Махнув рукой в сторону ручья, повторил: — Вода.

— Вода, — отозвался чужеземец, кивая.

— Пить, — сказал Койот и запрокинул голову, демонстрируя действие.

— Пить, — повторил Снимающий Голову.

Койот захихикал, радуясь состоявшейся беседе.

Мимо прошла молодая женщина, собиравшая хворост, она кивнула Койоту, и волосы водопадом рассыпались по ее плечам.

— Женщина, — сказал Койот, подкрепляя слово взмахом руки, обозначающим распущенные по плечам волосы.

Его ученик снова кивнул.

— Женщина, — отозвался он, указывая на другую представительницу племени.

Оба мужчины засмеялись, радуясь этой игре. Гарсия поднял свое оружие и поглядел вопросительно.

— Копье, — ответил Койот, сопровождая слово жестом.

Молодой человек повторил слово и жест. Он с легкостью угадывал значение жестов и внезапно с изумлением осознал, что эти движения образуют своеобразный язык. Нескольких простых жестов достаточно, чтобы завязать беседу. Он пошел дальше, требуя обозначений для находящихся поблизости предметов. Молодой человек больше сосредоточивался на жестах, чем на гортанных звуках незнакомого языка.

Гарсия быстро понял, что может угадать жесты для обозначения многих знакомых предметов. Накидку из бизоньей шкуры, например, нужно обозначать движением, будто набрасываешь что-то на плечи. Ну конечно! Маленький дикарь раньше использовал этот жест. Хуан указал на шкуру, сделал соответствующее движение и с удовлетворением узнал, что прав.

Его осенило. Он показал на пасущуюся неподалеку лошадь и вопросительно посмотрел на своего наставника. Койот застыл, недоуменно разведя руками. Для оленьей собаки не было обозначения, поскольку никто не видел ее раньше. Немного подумав, Койот подобрал нужный жест. Он поднял левую руку, развернув ее ладонью к себе. Правой рукой обозначил человека, сделав ему ноги из опущенных вниз указательного и среднего пальцев, и эти ноги он насадил на край левой ладони. Разумеется, Гарсия понял: человек верхом на коне. Оба захихикали. Они нашли новый знак.

Темнота спускалась на прерию, а эти двое все сидели, радуясь только что обретенному бессловесному общению. Где-то вдалеке койот приветствовал поднимающуюся луну своим хохотом.

— Койот, — произнес дикарь, махнув в ночь. Потом указал на себя: — Койот. — Он захихикал.

Гарсия громко засмеялся. Он правильно понял. Койот. Как метко. Смех этого человека звучал в точности как тявканье зверя вдалеке.

— Хуан Гарсия, — произнес молодой человек, тыча себя в грудь.

— Ваан Гар-зии-а? — собеседник примеривался к звукам незнакомого языка. — Гаар-зи-иа? — Еще несколько попыток, и Койот в отчаянии покачал головой. — Нет, — сказал Койот примирительно. — Ты — Снимающий Голову!

Прошла не одна неделя, прежде чем Хуан Гарсия понял значение этого имени. Когда он завернулся в бизонью накидку, собираясь заснуть, его одолели приводящие в смущение мысли. С того момента, как Хуан шагнул с борта корабля на землю Новой Испании, он придерживался определенного убеждения. Он считал обитателей этого неведомого мира дикарями, немногим лучше животных. Он ни разу не подумал, что они могут чувствовать, думать, смеяться. Этот маленький воин, Койот, как он себя назвал, доказал это. В тот вечер на Гарсию снизошло понимание, что, хоть дикари и язычники, они тоже человеческие существа. Люди. Народ. И это, в свою очередь, навело молодого человека на другую мысль, приятную и согревающую, когда он уже проваливался в сон. Гарсия не успел продумать ее до конца, но, Матерь Божья, как он соскучился по кому-нибудь, с кем можно поговорить.