Александр Старшинов - Легионер. Век Траяна

Как только они вышли из дома военного трибуна, Тиресий тут же напустился на Куку:

— Клянусь Геркулесом, мы вляпались в большое дерьмо!

— А в чем дело? — пожал тот плечами. — Съездим в Рим, развлечемся!

— Отпуск! Не лишиться бы нам в этом отпуске головы!

— Да ладно тебе! Или… Ты что-то такое предвидишь?

— Вполне вероятно… Я аж прямо чую опасность, как жар от костра! — Тиресий стал мрачнее обычного. — Это ты меня подбил, Кука: «Предскажи Адриану титул императора, ну предскажи!» — Тиресий довольно верно изобразил голос Куки. — Теперь видишь, что вышло? Мы должны сами организовать ему этот титул.

— Не ему, а дядюшке! — попытался оправдаться Кука.

— Большая разница? — окрысился Тиресий.

— Да уж, дразнить Адриана властью — все равно что подгонять бегущего! — фыркнул Приск. — Но почему бы нам не постараться…

— Ради чего? Ради Адриана? — Тиресий, похоже, разозлился не на шутку.

— Ради Адриана. И ради того, чтобы не было гражданской войны.

Весна 850 года от основания Рима [105] 97 год н. э.

Нижняя Мезия — Рим

Трое друзей не просто ехали в Рим, они мчались. Кто знает, быть может, прежде чем они доберутся до столицы, Нерва будет уже мертв, а преторианский префект провозглашен императором. Или в Сирии составят заговор, и восточные легионы провозгласят нового императора.

В Аквилее друзья попытались узнать новости, но, похоже, все было пока тихо. Разве что из уст в уста передавали фразу Кация Фронтона о том, что анархия еще хуже тирании. Нерва чеканил монеты с девизом «Согласие в армии», и это настораживало.

Похоже, со времени последнего визита к Плинию три года назад рабы в этом доме разбаловались еще больше. Секретарь, не пустивший гостей дальше атрия, выглядел так, как будто был если не хозяином, то сыном хозяина этого дома — наверняка. Лицо гладкое, круглое, щеки так и лоснятся, чисто выбрит, волосы завиты. Он улыбался красными крупными губами, источая самодовольство.

— Хозяин отсутствует, — бросил он небрежно. — Господин ныне заведует Сатурновой казной, [106] Сатурнова казна (эррарий) — государственная казна. вы и представить не можете, сколь много это отнимает времени.

— Нам нужно срочно увидеться! — объявил Приск. — Я прибыл из Нижней Мезии, и времени у меня в обрез.

— Ничем не могу помочь!

— Но записку можешь передать?

Раб выразительно покосился на запястье Приска, вернее, на его кошелек.

Приск достал два денария и выложил на стол. Секретарь надул губы. Пришлось добавить еще три.

— Записку передам, — пообещал наглец.

Приск тут же достал таблички, начертал:

«Гай Осторий Приск, сын Гая, Плинию Секунду привет!

Я прибыл из Нижней Мезии, дабы восстановить свои права и вернуть ту небольшую сумму, которую конфисковали у отца.

Мне милостиво позволил совершить эту поездку Элий Адриан, племянник Марка Ульпия Траяна, доблестного наместника Верхней Германии.

Будь здоров!»

Приск запечатал письмо и отдал секретарю.

Плиний — умный человек, и непременно прочтет между строк, что Приск явился вовсе не ради тех крох, что можно было выцарапать назад из государственной казны. Вопрос в другом — захочет ли он лезть в это опасное дело?

Встреча с Плиниевым секретарем не особенно обнадежила. Больше всех разозлился Кука.

— Если каждый раз за передачу записки мы будем платить по пять денариев, нам никаких денег не хватит: ни тех, что выдал Адриан на расходы, ни тех, что должны пойти на подкуп нужных людей, — заметил прижимистый парень.

— Ну, мы как раз этим и занимаемся, — возразил Приск. — Тратим суммы на подкуп.

— Рабов?

— Разве Адриан обговорил, что мы должны подкупать только свободных?

— Ага, вот она — честность! Да ты увертлив, как жулики из книги Петрония Арбитра! — воздел к небу руки Кука. — Что, не веришь, что я читал книгу Петрония? Свиток как раз забыл в бане один шалопай, а я прочел ту часть, где описывается пир Трималхиона.

— Почему-то я так и подумал, — улыбнулся Тиресий.

— А ты молчи, предсказатель! Неужели не мог сказать, что дело сладится и без нашего участия — только по воле звезд?

— Как раз только по воле звезд не получится, — покачал головой Тиресий.

— Ну хорошо, хорошо, я даже рад, что мы в столице! — примирительно воскликнул Кука. — Куда мы теперь? Я бы, к примеру, сходил на скачки в Большой цирк. Сегодня есть скачки? Поставим пару денариев…

— Попробуем отправиться на Форум, быть может, Плиний все еще занят делами, и мы его там повстречаем. — Приск явно считал, что развлекаться им рано.

Но повстречать Плиния им в тот день не удалось. Казначей уже покинул канцелярию при храме Сатурна, отправившись к одному из друзей на обручение дочери. Легионеры, проплутав два часа по улицам, голодные и злые, наконец разыскали нужный дом возле статуи с дельфином, но Плиния там уже не застали — он ушел к другому своему знакомцу — подписывать дополнение к завещанию. Уже близились сумерки, значит, после действа с завещанием Плиний отправится на обед.

Тогда, наконец, посланцы Адриана поняли, что искать делового человека в Риме бесполезно.

— К Плинию отправимся завтра утром, — решил Приск, — растолкаем клиентов, что приходят по утрам в дом патрона клянчить деньги, и поговорим с казначеем Сатурна по душам.

— А что теперь? — спросил Кука и облизнулся.

Он уже предвкушал визит в место куда более интересное, чем канцелярия или добропорядочный дом Плиния.

— Я хочу посмотреть на свой дом, — заявил Приск.

— Что?

— На мой бывший дом.

Тиресий и Кука переглянулись.

— Стоит ли? — осторожно спросил Тиресий. — Ведь там кто-то нынче живет.

— И что? Я не могу поглядеть на родные стены? Где жил еще мой дед? Где умер мой отец?! — Кровь бросилась Ириску в лицо.

Тиресий пожал плечами. Он чуял опасность, как пес чует свежую кровь. Именно этот запах — запах крови — преследовал его с тех пор, как они вступили в Рим. Он не говорил об этом друзьям, потому что не мог назвать конкретный источник опасности: смерть смотрела на них отовсюду.

Поначалу Приск не узнал родовое гнездо — новый хозяин выселил торговца маслом, устроил перед домом портик из четырех колонн, надстроил второй этаж, все заново отделал и перекрасил.

— Хороший домик, — заметил Кука, — жаль, уже не твой.

Внезапно Приск отшатнулся и скрылся за спинами друзей: из дома вышел худой черноволосый человек в новенькой тоге.

Брюнет бросил рассеянный взгляд на провинциалов в серых плащах и двинулся по своим делам.

— Кто это? — спросил Тиресий, провожая черноволосого взглядом.