Клауде Куени - Друид

— Верцингеториг! Со дна священных рек и озер римляне поднимают золото, драгоценности и оружие, принесенные в жертву нашим богам, они разоряют и уничтожают священные места. Легионеры Цезаря отбирают у бессмертных то, что испокон веков принадлежало им. Если и есть что-нибудь, способное сплотить нас, кельтов, то это долг, обязывающий нас во что бы то ни стало наказать этих богохульников! Самый страшный враг Цезаря не наши воины, а наши друиды! Если мы говорим о наших жрецах, то принадлежность к тому или иному племени не имеет совершенно никакого значения. Все кельтские друиды раз в году выбирают в лесу карнутов своего духовного главу. Если этот верховный жрец велит начать священную войну против римлян, то все друиды передадут этот приказ вождям и князьям своих племен. Более того, они позаботятся, чтобы этот приказ был выполнен. Верцингеториг, я собираюсь отправиться в лес карнутов.

Молодой арверн внимательно посмотрел на меня. Мне показалось, что он придавал этому моменту какое-то особое значение.

Верцингеториг взял меня за руку, как это всегда делал Цезарь, когда надеялся найти в моем лице союзника и помощника, и задумчиво сказал:

— Только друиды могут приказать вождям племен отказаться от притязаний на власть и покориться воле одного признанного всеми кельтами предводителя.

Эта мысль настолько взволновала молодого арверна, что он схватил меня за плечи, слегка встряхнул и, глядя в глаза, спросил:

— Скажи, друид, это в самом деле возможно?

— Да, — ответил я, будучи полностью уверенным в собственной правоте, — это возможно, Верцингеториг. Но ты не должен думать, будто выполнить то, о чем мы с тобой только что говорили, суждено именно одному из нас. Если я ответил на твой вопрос утвердительно, значит, кому-нибудь из кельтов под силу объединить все племена, используя влияние друидов.

— Раз ты говоришь, что это возможно, значит, кельты будут сражаться против Цезаря под моим предводительством! — уверенно воскликнул Верцингеториг и поднялся. Некоторое время он рассеянным взглядом следил за обеими группами игроков, бегавших по полю и пинавших отрубленную голову ногами. Один из кельтов дал знак молодому арверну, и тот в ответ кивнул ему. После этого все сопровождавшие Верцингеторига всадники вновь сели на лошадей. Молодой арверн протянул мне руку и, поддерживая меня, прошел со мной туда, где сидели мои спутники. Заснеженная земля могла в любой момент проявить свое коварство — под слоем мягкого снега зачастую скрывались участки, покрытые скользким льдом, на которых кто угодно легко потерял бы равновесие, поэтому Верцингеториг, зная о моей больной ноге, решил помочь мне перейти от одного костра к другому. Улыбнувшись, он посмотрел на Фуфия Циту и Кретоса, а потом заметил:

— Сегодня вам повезло, ведь у вас нет с собой ничего ценного. В противном случае мои головорезы скрутили бы вам шею, словно гусятам. Именно так они и поступают со всеми римскими торговцами.

Арверн усадил меня на ствол поваленного дерева между купцом из Массилии и римлянином, затем подошел к своей лошади и запрыгнул на нее сзади. Верцингеториг помахал мне рукой на прощание и ускакал прочь вместе с остальными всадниками. Похоже, его воины обнаружили где-то на дороге или в лесу торговцев, у которых было чем поживиться.

Фуфий Цита и Кретос с нетерпением посмотрели на меня, словно я должен был во всем перед ними отчитаться и полностью пересказать свой разговор с предводителем арвернов. В ответ я лишь ухмыльнулся и показал пальцем на поле, где игроки продолжали толкаться, сбивать друг друга с ног и осыпать проклятиями. Им надоело пинать отрубленную голову ногами, она показалась им слишком тяжелой. Сейчас молодые воины бросали ее друг другу, пытаясь прорваться с ней к сооружению из копий, защищаемому соперниками.

— Неплохую они придумали игру, — заметил я, — вот только следовало бы заменить голову чем-нибудь полегче. Можно набить кусок меха мхом или соломой и сшить таким образом, чтобы он приобрел более-менее круглую форму.

Фуфий Цита улыбнулся и заговорил, оживленно жестикулируя:

— Ты ни разу не был в Риме, друид! Каждый мальчишка играет там в мяч. У них есть большие и маленькие мячи из ткани или надутые мочевые пузыри свиней. Нет, нет, друид, проблема не в мяче. Проблема в правилах, вернее, в их отсутствии. Чего нам не хватает, так это свода определенных положений, который стал бы чем-то вроде Pax Romana [72] Римский мир (лат.). для игры в мяч. Более того, на поле кроме игроков должен находиться человек, руководящий игрой. Именно он будет следить за выполнением правил и назначать наказание за каждое допущенное нарушение.

Кретос лишь отмахнулся:

— Вы, римляне, умеете играть только в кости! Своими правилами вы любую игру превращаете в нудное зрелище, — недовольно проворчал он и снова стал тереть свою распухшую щеку.

— А вы, массилианцы, ничего не смыслите в спорте! Если честно, то я ни разу не видел ни одного жителя Массилии на пьедестале в Риме! Разве кому-нибудь из твоих соотечественников удалось победить хоть в каком-нибудь соревновании? Эта кельтская игра в самом деле неплохая забава, но, как сказал друид, голову следовало бы заменить чем-нибудь полегче, например, кожаным мячом. Нужно запретить тузить соперника кулаками или бить его коленом в пах. Чтобы зрителям было интереснее наблюдать за происходящим на поле, каждая группа игроков должна надеть одежду определенного цвета. Все возницы, соревнующиеся в умении управлять колесницей на любой из арен Рима, носят разноцветные туники.

Я кивнул, соглашаясь с Фуфием Цитой. В очередной раз мне пришлось столкнуться с типичным стремлением римлян тщательно проанализировать все, с чем им раньше не приходилось иметь дела, и выбрать только полезное для себя, чтобы через некоторое время, упорядочив пригодные, на их взгляд, особенности, представить нововведение таким образом, будто они никогда не заимствовали данную идею у кого бы то ни было.

— Кроме того, — добавил я, — мне кажется, что на поле слишком много игроков.

— Нет-нет, — возразил Фуфий Цита. Его, казалось, воодушевил тот факт, что я тоже начал подавать конструктивные идеи. — Я бы не сказал, что их слишком много. Скорее поле недостаточно большое. Нужно взять за основу размеры римской арены, тогда в каждой команде может быть по двадцать игроков. Наверняка получится захватывающее зрелище!

— Но ведь сооружения из копий слишком малы!

На какое-то время Цита задумался, а затем сказал:

— Ты абсолютно прав, друид. Нужно что-нибудь побольше. Сооружение, в которое игроки попадают мячом, должно быть примерно такого же размера, как ворота военных лагерей, в которых зимуют наши легионы! А для того чтобы мяч не ударился о стену арены и не отлетел в сторону, на воротах должна висеть рыбацкая сеть.