Сэм Барон - Возвышение империи

Корио открыто рассмеялся.

— По-моему, это честно.

Он повернулся к Никару.

— Что скажешь?

— Вообще-то я собирался сделать точно такое же предложение, — сказал Никар с усмешкой. — Обычно я не имею дел с хлопком, но у меня есть лодка, которая завтра отправится вниз по реке, и я могу отправить необработанный хлопок на юг. В деревнях вдоль реки есть множество ткачей. Первая лодка с таким грузом принесет большую прибыль. Если госпожа Трелла не возражает, я куплю товар у Чаваша за двадцать шесть серебряных монет.

Трелла засмеялась.

— Пожалуста, Никар, конечно. Ты сможешь лучше меня распорядиться хлопком, не сомневаюсь.

Расуи пробормотал что-то себе под нос. Трелла не расслышала, что он сказал, но Корио, сидевший рядом с Расуи, должно быть, уловил его слова.

— Попридержи язык, Расуи, — сказал Корио с нескрываемым презрением. — Совет собирается здесь не для того, чтобы помогать торговцам, наживающимся за счет своих товарищей по ремеслу. Твоему другу следовало бы быть поосторожнее.

— Что ж, пусть тогда Асураку хотя бы не придется платить две серебряных монеты, как предложила Трелла, — заспорил Расуи, — раз тот торговец получит двадцать шесть от Никара и…

— Две лишних серебряных монеты должны быть уплачены за то, что Асурак заставил совет впустую потратить время, — сказала Трелла. — Он их заплатит или покинет Аккад.

— Госпожа Трелла выразила наше общее мнение, — сказал Корио, повернувшись к Расуи и почтительно подчеркивая титул Треллы. — Асурак может заплатить сейчас, а может покинуть город завтра, пусть решает сам.

Трелла заметила, что Расуи часто опускает ее титул, являвшийся знаком уважения, который выказывался ей как жене Эсккара, председательствующей в совете в отсутствие мужа. И хотя совет знати был группой равных по положению людей, все помнили то время, когда Эсккар собрал его впервые, примерно через неделю после конца осады. Некоторые недавно вернувшиеся владельцы лавок обращались тогда к Трелле небрежно, но Эсккар мог так посмотреть на невежу, что тот бледнел и не знал, как поскорее пробормотать свои извинения. После этого никто не забывал обращаться к Трелле надлежащим образом.

А вот теперь Расуи в пылу спора, пытаясь помочь своему другу, старавшемуся обмануть торговца из Дилгарта, не только забыл титул, но и сказал кое-что оскорбительное о Трелле себе под нос. Если бы здесь был Эсккар, этот Расуи уже собирал бы свои вещи — если, конечно, сохранил бы голову на плечах.

Трелла вздохнула и на краткий миг пожалела, что Эсккара тут нет. Хоть ее муж и ненавидел эти бесконечные сборища, он явно имел свои способы улаживать разногласия. Один раз он просто приказал хозяину харчевни убираться прочь из Аккада. Когда тот запротестовал, Эсккар встал, положил руку на рукоять меча и спросил, не хочет ли этот человек переплыть Тигр без головы. Это был не слишком дипломатичный ход, но, если применять его осторожно и лишь время от времени, довольно эффективный.

Трелла встала и подалась вперед, наклонившись над столом. Положив ладони на грубую столешницу, она посмотрела Расуи прямо в глаза.

— Скажи своему другу, чтобы он заплатил Чавашу две серебряные монеты прямо сейчас. И совет не хочет больше слышать об этом деле, поэтому передай Асураку, чтобы он держал свои жалобы при себе. Если он не способен торговать честно, он может покинуть Аккад. Я уверена, для него найдется место в лодке Никара.

Расуи сжал зубы, но один взгляд на воинов клана Ястреба, стоящих на страже у дверей, напомнил ему, что Трелла легко может прибегнуть к силе.

Все молчали, не сводя глаз с Расуи.

— Итак, дело улажено, — сказал Никар, пока молчание не затянулось, а Расуи не почувствовал искушения снова заговорить. — И если этим утром нечего больше обсуждать, мне бы хотелось вернуться к своим делам.

— И мне, — согласился Корио. — Идет такое большое строительство, и я терпеть не могу оставлять своих подмастерьев без присмотра без крайней необходимости.

Расуи уронил руки на стол и кивнул в знак согласия.

— Как скажешь, госпожа Трелла.

Трелла не обратила внимания на тень снисхождения в голосе Расуи. Выпрямившись, она заговорила более любезным тоном:

— Тогда до завтра, благородные.

Расуи первым покинул комнату, без сомнения, чтобы передать своему другу Асураку плохие новости и покончить с этим делом.

Корио кивнул Трелле, но добрался до двери почти так же быстро, как Расуи. Трелла вышла вместе с Никаром, и телохранители сомкнулись вокруг нее, как только они очутились на улице.

— Расуи слишком распускает язык, — заметил Никар, идя рядом с Треллой. — Асурак, наверное, предложил ему пять монет, чтобы тот помог сбить цену.

— Если мы не будем обращаться с торговцами честно, их товары уплывут в другое место, — сказала Трелла.

Об этом она и совет договорились несколько недель назад.

— Да, но небольшого жульничества следовало ожидать, — ответил Никар. — Этим время от времени занимаются все торговцы, чтобы добиться лучшей цены.

Даже Трелла засмеялась, услышав это.

— Не припомню, чтобы ты когда-нибудь попадался на чем-нибудь подобном. Ты всегда понимаешь, что тебе нужны хорошие отношения с поставщиками.

— Может, я просто более тонко обделываю свои делишки. По крайней мере, надеюсь, что это так.

Они дошли до того места, где улица разветвлялась, и Никар, попрощавшись, зашагал к своему дому.

Аннок-сур, которая следовала за ними, пошла теперь рядом с Треллой.

Поскольку им осталось пройти всего две улицы, Трелла не торопилась, останавливаясь везде, где собирались ее знакомые женщины, и отвечая снова и снова на расспросы о ее ребенке, который скоро должен был появиться на свет. Отличная память Треллы помогала ей запоминать имена и лица, а ее способность помнить почти все детали каждой беседы убеждала всех, что они занимают особое место в ее мыслях.

Через несколько минут две женщины и охранники подошли к дому Эсккара, а еще через несколько шагов оказались во дворе.

— Тебе нужно отдохнуть, Трелла?

— Нет, я просто посижу немного снаружи, — ответила Трелла. — Когда я имею дело с Расуи, у меня во рту всегда остается дурной вкус.

Они прошли в дальнюю часть двора и уселись рядом на скамью под двумя молодыми деревьями. Здесь занимал пост только один охранник — он следил, чтобы никто не перелез через стену, и приглядывал за окном комнаты Треллы на верхнем этаже. Трелла улыбнулась ему, и воин послушно отошел на другую сторону двора. Оттуда он мог видеть женщин, но не мог слышать их негромкой беседы.

— Этот Асурак, — начала Аннок-сур, — его бы следовало выгнать из Аккада. Он пытается обжулить всех, с кем имеет дело. Рано или поздно кто-нибудь воткнет ему нож под ребра.