Роберт Лоу - Белый ворон Одина

— Я из Норвегии, — продолжал мальчишка, — и я наследник конунга.

Трост Сильфра глумливо хохотнул и тут же заработал разъяренный взгляд разноцветных глаз. Во взгляде этом светилась такая орлиная свирепость, что Трост поперхнулся смехом и заткнулся. Правда, он тут же оправился и даже рассерчал не на шутку — еще бы, какой-то зачуханный мальчишка-тралл посмел его прилюдно опозорить! С перекошенным лицом он двинулся в сторону мальчишки.

— Стой! — прикрикнул я на него.

Несколько мгновений Трост сверкал на меня глазами, затем опустил занесенный для удара кулак и молча отошел в сторону.

— Но я правда наследник конунга, — настаивал на своем мальчонка.

— Ну да, конечно, — вмешался подошедший Финн. — С траллами вечно одна и та же история. Возьми любого из них, отмой чуток от дерьма — и тут же выяснится, что в своей родной стране он сидел на золотом троне.

— Допустим, мы тебе верим… И где же располагается твоя вотчина? — спросил я.

Этот простой вопрос поверг мальчишку в замешательство.

— Где-то, — выдавил он из себя, но тут же добавил с твердостью в голосе: — Моя мать была дочерью и женой конунга. Она умерла… также как и мой фостри, приемный отец. Клеркон убил их обоих.

— В этом доме не нашлось ничего ценнее нитки бус, — проворчал Финн, утративший всякий интерес к мальчишке. — Похоже, Клеркон даже не заезжал сюда. Наверное, сразу двинулся в Альдейгьюборг и прихватил всю добычу с собой.

— Зато кладовые ломятся от припасов, — добавил Квасир, который тоже заглянул с улицы. — Мед в горшках, оленина и тюленьи окорока, лисьи шкурки, перья для подушек, куча мешков с желудями…

— Перья! — презрительно фыркнул Финн. — Проклятые желуди… И ради этого мы плыли за тридевять земель!

— Забери все, что сможешь, и погрузи на «Сохатого», — распорядился я. — После этого сожги все дотла. Рабов оставь, они занимают слишком много места на палубе… да и потом, мы не за ними пришли.

Квасир вышел из дома и принялся собирать себе помощников. Вместо него вошел Рыжий Ньяль, нерешительно посмотрел на меня, затем отвел взгляд. Выглядел он не очень… Колени все в грязи (видно, не одну женщину завалил), руки в крови младенцев, которых он убил. Я видел, как это происходило, и, по правде говоря, мне стало тошно. Я тогда вмешался и отогнал Ньяля от крохотных телец.

— Думаешь, это умно — сжечь все дотла? — подал голос Финн.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты же знаешь Клеркона. Он такого не простит — будет мстить, пока жив. Этот мерзавец уже спалил Гуннарсгард, а там, между прочим, была и моя доля… Он может со зла убить всех траллов, а с ними вместе и Тордис.

Мне нечего было возразить. Это, кстати, веская причина не обрастать имуществом. Как часто повторял Финн, не заводи ничего такого, что не помещается в твой морской сундук. С другой стороны, мы и так уже натворили дел. В ушах у меня до сих пор звучат женские вопли и грубый хохот моих побратимов. Совокупление с мертвой женщиной на трупе быка — еще не самое ужасное из наших деяний. Я сказал об этом вслух, и несколько мгновений мы с Финном прожигали друг друга взглядом.

— Как говорится, бойся мести обиженных тобою, — горестно вздохнул Рыжий Ньяль.

Верно подмечено, подумал я, уж тебе-то надо бояться в первую очередь. Ведь не исключено, что некоторые из убитых младенцев были сыновьями Клеркона.

Наверное, эти мысли отразились в моих глазах. Потому что Рыжий Ньяль заглянул в них и окаменел. Правда, долго сокрушаться было не в его характере. Вот и сейчас он пожал плечами и мрачно пробормотал:

— Если ноша тебе не по силам, лучше оставь ее лежать на земле… так говорила моя бабка.

— Счастливая женщина твоя бабка, — язвительно заметил я. — Ей не довелось видеть, как ее любимый внук шарит в крови младенцев в поисках закатившегося колечка.

В сердцах я плюнул в его сторону, и Рыжий Ньяль отшатнулся, как от удара. В общем-то, это было нечестно — вот так нападать на старину Ньяля. Другие вытворяли и кое-что похуже… В конце концов, никто из нас не мог похвастать кристально чистыми руками.

— Мне известно, где хранится золото Клеркона, — раздался голос мальчишки. — Я покажу вам, если пообещаете не жечь остров.

— Ты и так все расскажешь, если я пощекочу тебя раскаленным ножичком, — злобно прорычал Трост Сильфра.

Однако мальчишка даже не обернулся его сторону, он не отрываясь смотрел на меня.

— Я думал, ты и сам с удовольствием погреешься у такого костра, — сказал я, щелкая по его железному ошейнику.

Он испуганно отшатнулся, но продолжал настаивать:

— Довольно и того, что вы забираете всю еду. Если вы к тому же сожжете хижины, то все траллы попросту погибнут без крыши над головой. Бежать-то им некуда… Пожалейте их, эти люди ни в чем перед вами не провинились. А некоторые из них были моими друзьями.

— Что, тоже короли да конунги? — насмешливо хмыкнул Финн.

— Нет, — усмехнулся мальчишка. — Но многие из них подобрее иных королей. О свободных людях на острове я не говорю… о них у меня сложилось свое мнение.

Я внимательно посмотрел на мальчишку. Сколько же ему лет на самом деле? Пожалуй, лет восемь-девять… Но рассуждал он так, будто был гораздо старше. Раз в десять старше, подумалось мне.

— Одолжи мне топор, — тем временем потребовал ребенок.

Несколько мгновений Квасир изучал его тяжелым взглядом, после чего передал мальчишке свою секиру. Тот взвесил ее в руке, затем подошел к пустой кровати Клеркона и, размахнувшись, со всей силы рубанул. Полетели щепки.

Мальчишка снова размахнулся и нанес еще один удар. Деревянный каркас треснул, и несколько блестящих кругляшков шмякнулось на утоптанный земляной пол.

Квасир поднял одну из монет, повертел в руках, попробовал на зуб.

— Клянусь задницей Одина! — удивленно воскликнул он. — Да это же чистое золото! Не иначе как серкландский динар.

И снова слабые мальчишеские руки занесли топор.

— Ну-ка дай сюда! — вмешался Рунольв Заячья Губа. — Тут требуются руки покрепче.

Мальчишка беспрекословно отдал секиру и отошел в сторону. Рунольву хватило двух махов, чтобы разрубить кровать пополам. Из полой рамы ручьем посыпались золотые монеты. Опустившись на четвереньки, Квасир, Торвир, Трост и все остальные подбирали Клерконову заначку.

В конце концов золота набрался целый мешок размером с мальчишкину голову. Большей частью это были серкландские динары с витиеватой чеканкой. Я прикинул, что каждая монета стоила почти двадцать серебряных диремов. Ценное приобретение для нас, что и говорить… Столь же ценное, сколь болезненной будет утрата для Клеркона.

Все это время мальчишка молча стоял в стороне и с серьезным видом наблюдал за нами. Я обратил внимание, что железный ошейник до крови растер ему шею. Квасир тоже это заметил.