Татьяна Морозова - Черная луна

Оба сильно простудились. Лечила знахарка, но Мишу не спасли, а Григорий несколько недель метался в жару. Как-то утром затих, в семье решили – к смерти. И вдруг Гриша сел на лежанке и еле слышно произнес: «Да! Да! Я сделаю! Сделаю!» После упал навзничь и глубоко заснул, чтобы проснуться уже полностью здоровым.

Оказывается, во сне ему явилась Богородица и приказала выздоравливать. Сельский священник объявил приходу о случившемся знамении. Деревня была потрясена. С тех пор за Григорием закрепилось, что он небесный избранник.

С того момента и до 28 лет на Григория каждую весну стала нападать бессонница. Он вообще не спал в весенние месяцы. Не спал и грезил наяву. В грезах к нему являлась красавица в голубых одеждах – та самая, что вырвала его у болезни в 15 лет.

Как-то раз в доме Григория остановились на ночлег странники, «божьи люди». И парень решил уйти с ними.

А когда ему исполнилось девятнадцать, он встретил в Алабатске в церкви на празднике Прасковью Дубровину и женился на ней. Однако их первенец умер. Эта утрата так потрясла Григория, что он чуть ли не проклял Бога! Он называл это предательством и стал вести жизнь настолько безобразную и скандальную, что деревенский сход приговорил его к высылке.

Григорий ушел в Верхотурьевский монастырь. Там он познакомился со знаменитым старцем-отшельником Макаром, обучился у него грамоте, «Священному писанию» и многому другому. Макар посоветовал ему искать спасения в скитаниях. И Григорий отправился в дальние страны.

Он был в православных храмах Греции, в горах Македонии, учился у шаманов Якутии, Бурятии, Киргизии и других краев, о которых предпочитал умалчивать…

А когда вернулся из восточных странствий, то поехал по самым известным русским обителям и святым местам. Был в Троице-Сергиевой лавре, в Киеве, на Соловках, Валааме, в Оптиной пустыни, в Ниловом монастыре. Но каждое лето он приезжал в Покровское, к жене Прасковье. Рождались дети: Дмитрий, Матрена и Варвара. И вот тогда-то он начал лечить людей.

«Любопытно, что Григорий Распутин лечил теми же методами, что и сибирские, и тибетские, и североамериканские шаманы, – писал дальше Конин. – Он мог воздействовать на человека на расстоянии, не прибегая даже к помощи фотографии».

Однажды Распутин был у себя в Покровском, когда у царевича Алексея случилось сильнейшее кровотечение, с чем не могли справиться врачи. Мальчик, уже в который раз, находился при смерти.

Телеграмму о состоянии царевича Григорий Ефимович получил в полдень, когда сидел в кругу семьи и обедал. Он немедленно прошел в комнату, где висели у него самые почитаемые иконы. Его старшая дочь помогала ему в свершении таинства.

Закрыв за собой двери, Распутин бросился на колени перед иконой Богоматери. Его неистовый крик, казалось, потряс стены. То ли к Богоматери он обращался, то ли к самой природе, когда молил: «Отдай царевичу мои силы, пусть они помогут ему излечиться!»

Затем он стал молиться молча, прикрыв глаза, пошатываясь из стороны в сторону. Через какое-то время лицо его засветилось, он начал делать странные движения, будто собирался нырять… И вдруг весь покрылся потом, который градом покатился по лицу и всему телу его. Потом он замер, будто в столбняке.

Прошел час или больше. Дочь Григория сидела у дверей, боясь шелохнуться.

И вот он вздрогнул всем телом, словно душа, покинувшая его, вернулась. Стал жадно хватать ртом воздух, черты лица исказились, будто от чрезмерных усилий. Он совсем задыхался… И вот упал, обессиленный. Лежал, медленно подтягивая одну ногу под себя.

Дочери показалось, что отец в агонии и вот-вот умрет… Помня его наказ, она молча переживала мучительные сомнения: кинуться на помощь или нет. Так прошло еще часа два.

Наконец Григорий открыл глаза и светло и радостно, как ребенок, улыбнулся. Дочь даже подумала, что в его грозных чертах проступили безмятежные черты царевича, его портрет она видела не раз… Она была уверена, что отец каким-то чудом принял болезнь ребенка на себя.

Тут же императрице в Царское село полетела от Распутина телеграмма: «Болезнь не такая уж страшная. Не дай врачам изгаляться!». Александра Федоровна удалила медиков.

На следующий день произошло очередное чудо: кровотечение прекратилось, гематома совсем рассосалась, температура спала, мальчик стал здоров!

Доктора устроили консилиум и начали выискивать естественные объяснения случившемуся. Императрица, одна знавшая, кому обязана спасением сына, резким замечанием прервала дискуссию медиков. С той поры здоровье царевича она доверяла исключительно Распутину.

Никакие доносы на него не имели воздействия на семью Романовых. К его похождениям относились снисходительно. И все.

Больше того. Григорию выделили отдельные кабинеты в ресторанах. Он пил и веселился так, что слухи о его распутстве покрыли, как серой паутиной, всю страну.

«В конце марта 1915 года, после спасения им лучшей подруги императрицы Анны Вырубовой, Распутин пьет совсем безбожно. Газеты пишут, будто он состоит в связи с императрицей и сам трезвонит об этом на все четыре стороны. Травля теперь будет преследовать его до самой кончины. Среди офицеров готовится покушение на Распутина: найден виновник всех бед! Александра на время отсылает его на родину, в Покровское. Но скрипящее колесо Рока уже провернулось, назад хода нет…»

Борис отложил рукопись. Теперь он знал, что делать дальше.

Следователь быстро собрался, запер кабинет, спустился по лестнице…

– Куда летишь? – спросил дежурный.

– В женский монастырь, – бросил на ходу Борис.

Дежурный что-то сострил за его спиной, Борис услышал хохот. И хлопнул входной дверью.

– Куда его везут? – крикнула Нина.

Бронированная машина с мигалкой остановилась прямо у лестницы. Из нее выскочило трое бойцов, они взяли Алексея в кольцо.

– Куда его везут?!

– Девушку вниз, – ожила и выплюнула фразу рация в руках усатого инспектора.

– Пройдемте со мной. За вами тоже прибыли. – Гаишник посмотрел в окно.

Нина проследила за его взглядом. На площадке у здания поста припарковалась иномарка представительского класса с тонированными стеклами. Увидев ее, женщина рванула дверь, выскочила наружу и понеслась вниз по лестнице.

– Стой! – метнулся за ней инспектор.

Поздно. Алексей обернулся на ее бег, но бойцы тут же стали впихивать его в машину, нажимая на голову. Он оказался внутри автомобиля, и машина сразу же отъехала с воем включенной сирены. Нина замерла на последней ступеньке.

– Вам туда. – Ее взяли под руку и подвели к черной иномарке.

Дверца открылась, Нина упала на кожаное сиденье.

– Нинка… Здравствуй, что ли… – произнес знакомый голос.