Симона Вилар - Лазарит

Де Шампер наверняка исполнил бы свою клятву, если бы не вмешались Сабир и Эйрик. Золото помогло им вызволить истерзанного друга из подземелий Триполи, тайно доставить на корабль и переправить в безопасное место.

Для Мартина все окончилось не так уж скверно. Но его друзья не могли взять в толк, отчего он так подавлен и постоянно возвращается к расспросам о том, что творится в Святой земле после поражения при Хаттине. И почему известия о дальнейших победах Саладина — надежного союзника Ашера бен Соломона, — так печалят их приятеля.

Даже теперь, по истечении трех с половиной лет, Мартин испытывал горечь оттого, что оказался замешан в этой истории. Казалось бы, о чем тут беспокоиться? Он проскользнул буквально между молотом и наковальней, спас Раймунда, ускользнул из камеры пыток, сохранил жизнь. Он исполнил порученное, получил достойную награду, и Ашер бен Соломон с нескрываемой радостью сообщил ему, что отныне земли Галилеи готовы принять своих гонимых сыновей — евреев из Европы. Султан Саладин сдержал слово…

Все это уже позади… В том числе и времена могущества Иерусалимского королевства, и христианский мир на Востоке. Поражение под Хаттином обескровило христиан в Леванте, подорвало могущество рыцарских орденов. Отныне не существовало силы, способной воспрепятствовать победоносному шествию Саладина… Вместе с тем Мартину было невыносимо сознавать, что именно из-за него нарушилось соотношение сил в мире и пала целая держава.

Впрочем, попытки повернуть время вспять и снова воздвигнуть крест в краях, где проповедовал Спаситель, продолжаются. Конрад Монферратский остановил мусульман под Тиром, король Гвидо, наконец-то отпущенный Саладином, с немногочисленной кучкой приверженцев осаждает Акру, а короли Франции и Англии ведут сюда новые крестоносные рати.

Но после пережитого Мартин не верил в их победу. Он слишком хорошо знал, на что способен Саладин. Найдется ли соперник, равный ему? Едва ли.

Его сердце отчаянно противилось возвращению туда, где после него остались выжженная земля и разрушенные крепости. Не воспоминания о графине Эшиве, искренне полюбившей его, не страх снова встретиться лицом к лицу с Уильямом де Шампером заставляли корчиться в муках его душу. Он чувствовал себя низким негодяем. И с этим приходилось жить.

Что ж, время лечит все. Совесть умолкнет, прошлое останется в прошлом. Но пусть ему больше не напоминают о том, что по его вине погибла целая страна. Которой не суждено возродиться.

Тяжелые мысли гонят сон прочь. Только на рассвете Мартину удалось забыться глубоким сном. До полудня, когда придет пора собираться в путь, времени еще достаточно, к тому же его разбудят…

Так оно и вышло.

Эйрик с такой яростью тряс рыцаря, что тот едва не скатился с лежанки.

— Просыпайся, малыш! Живо! У нас тут такие дела… Твоя леди пропала!

Мартин рывком поднялся, с трудом вынырнув из сонного забытья. Одного взгляда в узкую щель окна оказалось достаточно, чтобы убедиться: до полудня далеко, значит, караван еще не покинул Дорилею. Но куда могла деваться Джоанна де Ринель? Затянувшаяся прогулка? Может, решила на эту ночь найти иное пристанище вместо переполненного и душного караван-сарая?

Но Эйрик только отрицательно мотал головой — да так, что его височные косицы хлестали по обветренным щекам варанга.

— Пойми — их нет, никого нет! Ни чернокудрой леди, ни ее супруга, ни моей новой невесты… Комнаты пусты, коней и мулов нет в стойлах, исчезла прислуга. Сабир мечется, пытаясь разнюхать, куда они могли податься.

Мартин, поспешно одевшись, спустился с галереи, отыскал в толпе погонщиков и купцов, собирающихся в дорогу, каравановожатого Евматия и задал вопрос об англичанах.

— Все спрашивают, — отмахнулся грек, одновременно отдавая распоряжение начинать вьючить верблюдов. — Храмовники, монахини, знатные ромейские господа… Но вот что я вам скажу, господин рыцарь: я готов вознести благодарственную молитву, оттого что этот высокомерный желтоволосый англичанин пренебрег моими услугами и покинул караван. Пусть его ядовитая желчь достанется другим!

Тем не менее Мартину удалось выяснить, что супруги де Ринель покинули караван-сарай еще затемно. На исходе ночи сэр Обри разбудил Евматия, сообщив, что не намерен больше следовать в составе каравана, ибо нашел в Дорилее не столь алчных и более толковых проводников. Отныне их больше ничего не связывает.

Итак — где же теперь искать Джоанну из Незерби? А может, и не стоит этого делать, а поспешить в Акру и попытаться спасти сестру Ашера собственными силами, не прибегая к помощи Уильяма де Шампера?

Но было и еще кое-что. Некое смутное желание, связанное с прекрасной англичанкой. Леди Джоанна игнорировала его, держалась учтиво, но совершенно равнодушно, и гордость Мартина была отчасти уязвлена. Это походило на азарт охотника, идущего по следу редкой дичи.

Надо учитывать и то, что Ашер бен Соломон ошибается в своих умозаключениях редко. И скорее всего, он прав, рассчитывая, что де Шампер не устоит при прямой угрозе чести родной сестры. Не ошибался Ашер и в том, что Мартин полон желания отомстить надменному храмовнику, унизив его близкую родственницу.

В конце концов он решил положиться на судьбу: будь что будет. И судьба вскоре предстала перед ним в обличье Сабира.

— Аллах — хвала ему, милостивому и милосердному, надоумил меня расспросить о беглецах стражников у всех ворот Дорилеи, — возвестил Сабир, спешиваясь и беря коня под уздцы. — И молодцы, что стерегут южные ворота, опознали англичан с моих слов. Те выехали рано утром, рассчитывая догнать караван, покинувший город еще вчера. Этот караван, хоть и направляется в южные края, часть пути будет следовать по Дороге крестоносцев. Удалось выяснить и еще кое-что: похоже, сэра Обри с супругой сопровождают те самые подозрительные сельджуки, которых мы приняли за торговцев гашишем. Евматий также утверждает, что и они с утра отбыли, прихватив свои пожитки.

Мартина охватило волнение.

— Все это более чем странно! Я не исключаю, что сэр Обри мог довериться людям, с которыми сошелся в пути. Но ехать старой Дорогой крестоносцев крайне опасно для христиан. Она проходит через владения Конийского султаната, и иноверцев — пусть даже и паломников, — в любое мгновение могут схватить и заточить с целью получения выкупа. Похоже, нам следует поспешить и убедить англичан отказаться от этого безумного намерения, пока с ними не случилось худое.

— Тут и раздумывать нечего, — вставил подоспевший Эйрик. — Разрази меня гром: чем скорее мы будем там, тем в большей безопасности окажется моя козочка Саннива!

Сабир поднял взгляд на Мартина.