Мэри Хоффман - Город Цветов

— Я хотел поговорить с тобой о твоих контактах в Белецце,— произнес Никколо.

— Это просто какое-то совпадение, ваша светлость! — ответил Энрико. — Именно поэтому я к вам и пришел. Недавно мой человек Беппе сообщил мне, что Duchessa скоро будет в городе.

— Слыхали, слыхали! — раздраженно проговорил Никколо. — Я сам сегодня об этом узнал. Дело в том, что я должен был услышать об этом раньше.

— Скоро изготовят ее скульптурный портрет, — не теряясь, продолжал Энрико.

— Да, да, это сделает Джудитта Миеле, — оборвал его герцог. — Расскажи мне что-то, чего я еще не знаю.

— Может быть, то, что ее молодой любовник будет сопровождать ее? — рискнул Энрико.

— Любовник? Ты имеешь в виду ученика этого старого колдуна?

— Да, любимчик ее отца, и ее тоже, если верить слухам,— Энрико бесстрашно смотрел на герцога хитрым понимающим взглядом.

Всегда, когда Угорь высказывал свои мысли или раскрывал свои планы, он чувствовал, что герцог испытывал неприязнь к Родольфо и к его таинственному ученику, Он знал, что это как-то связано со смертью младшего сына герцога, который, как тот верил, на самом деле не умер, хотя герцог держал в собственных руках безжизненное тело сына и видел, как его положили в гроб, а гроб — в могилу. Вот почему ему нужно было преследовать Стравагантов. Сама мысль о том, что один юноша жив, в то время как другой покоится в мраморном склепе, увенчанном статуей Джудитты Миеле, приводило Никколо в такой сильный гнев, что каждый раз, как только заходила речь о Лучано, герцог, казалось, вот-вот выйдет из себя.

Энрико догадался, о чем подумал Никколо ди Кимичи; он не упомянул бы о беллеццком мальчишке, если бы герцог не знал всех остальных сведений. И он заметил, что должен попытаться направить мысли своего покровителя на что-то более приятное.

—Можно ли узнать у вашей светлости, — проговорил он,— как идут приготовления к свадьбам?

Никколо долго молчал, а потом сказал:

— Ну... они идут хорошо. Этим утром я заказал мебель и драгоценные камни для молодых пар.

Энрико решил пойти на большой риск.

— Не понимаю, почему ваша светлость не задумывается о второй женитьбе? Почему только молодые должны веселиться? В один прекрасный день княжне Беатриче надо будет выйти замуж, а такой изысканный джентльмен, как ваша светлость, в свои преклонные годы нуждается в обществе достойной женщины.

Взгляд, которым герцог наградил Энрико, привел его в трепет.

— Ваша светлость, я вовсе не хотел сказать, что вы уже вступили в преклонный возраст... — залопотал Энрико, поняв, что сказал лишнее. Герцог жестом приказал Угрю отойти в сторону, схватившись за горло, как будто ему стало трудно дышать. Потом все-таки взял себя в руки и посмотрел на предводителя шпионов с совершенно другим выражением лица.

— Можешь идти, — бросил он. Но после того, как Угорь ушел, сказал сам себе страдальческим голосом: — Он вполне прав. Я должен жениться. И я знаю, что именно на этой женщине.

— А теперь нам нужно покинуть город, — сказал, Сульен, когда они со Скаем вышли из лабиринта. Он повел юношу через два монастыря во двор, мощенный булыжником, где стояла телега, запряженная двумя выносливыми старыми лошадьми.

— Куда мы едем? — спросил удивленно Скай, когда Сульен указал ему жестом на сиденье, а сам приготовился управлять лошадьми.

— К братьям на холме в Колле Вернале, — ответил Сульен, дернув поводья. — Нам нужно собирать растения.

Поездка заняла час. Сульен и Скай ехали сначала по равнине, но потом им стало труднее, когда они начали подниматься по дороге, извивающейся вокруг крутой горы на северо-востоке Джилии. С горы открывался живописный вид на город, на всю Джилию, над которой возвышался огромный собор Святой Марии Лилейной с исполинским куполом. Кроме того, воздух здесь был намного свежее, чем в долине, и Скай вдыхал аромат цветов, доносившийся с окружающих полей.

Он никогда не путешествовал в телеге, запряженной лошадьми. Казалось, что жизнь замедлила движение, и, пока телега медленно поднималась в гору, у, Ская было весьма странное чувство, будто его сердце тоже бьется медленнее, не так, как в лабиринте. Сульен лукаво посмотрел на него.

— Как тебе жизнь в шестнадцатом веке? — спросил он.— Насколько я могу судить по своим недавним впечатлениям, мы живем совсем не так, как в твоем мире.

— Это странно, — признал Скай. — Я думал, что жить в ваше время было бы скучновато, но здесь столько всего происходит. Расскажите мне еще об опасностях.

— Чтобы узнать о них, нам потребуется много времени, — начал Сульен, качая головой. — Семейные вендетты, такие как между Нуччи и ди Кимичи, продолжаются в течение поколений. Они могут долго тлеть, а потом взрываться насилием и убийством. Это как подземная река, которая иногда тихо журчит под землей, а иногда вода вдруг выплескивается наружу. Сейчас весь город превратился в некий котел, нагретый до точки кипения. Эти свадьбы дают преступникам большие возможности. Город будет наводнен приезжими, улицы, по которым пройдут свадебные процессии, будут заполнены многочисленными зрителями, приезжими и горожанами, и городовые, сколько бы их ни было, не смогут уследить за такой толпой людей, Это значит, что любой человек, вооруженный кинжалом, сможет заплатить по старым счетам.

— А чем же могут помочь Страваганты? — спросил Скай. — Нас будет по крайней мере шестеро в городе, — сказал Сульен, — Ты, я, Джудитта и трое из Беллеццы — Родольфо, Лучано и сам доктор Детридж. Наша задача — делать то, что не могут стражи порядка, — защищать Duchessa Беллеццкую и стараться сохранить мир для всех остальных. И держаться как можно дальше от герцога, потому что он против Стравагантов.

— А что я должен делать такого, чего не могут другие Страваганты?

— Этого я не знаю. Смотри в оба и жди подходящей возможности, — произнес монах. — Я уверен, что она появится — иначе тебя здесь не было бы, — и я почти не сомневаюсь, что это произойдет на свадьбах.

Франческа ди Кимичи и юная Duchessa довольно неожиданно стали хорошими подругами. В первый раз они встретились, когда юную княжну из Баллоны заставили выступить против Арианны на выборах после «убийства» старой Duchessa. Кроме того, ее принудили выйти замуж за старого советника Албани, от которого ее патом освободил Папа, аннулировав брак.

Но когда они снова встретились во время визита князя Гаэтано, приехавшего ухаживать за юной Duchessa Беллеццкой, Арианна смягчила свое отношение к молодой женщине, которую ее научили считать врагом. Сразу было видно, что Франческа очень несчастлива и сама влюблена в Гаэтано, поэтому Арианна сделала все, что в ее силах, чтобы помочь влюбленным соединиться.