Мэри Хоффман - Город Цветов

Скай ясно представил себе это. Ди Кимичи и со шпагами и кинжалами представляли большую опасность, а мысль об арсенале химического оружия в их руках привела его в ужас.

— Я ничего не могу сделать, пока Страваганты не примут решения,— сказал Скай Элис по телефону на следующий день.

— Но вы все равно отправляетесь сегодня ночью — ты, Николас и Джорджия.

— Да, все улажено.

— Тогда я пойду к Джорджии. Побуду у нее, пока она стравагирует.

— Значит, ты все-таки веришь нам? — сказал Скай.

— Не знаю. Но хочу верить. Мне не хочется думать, что вы способны лгать мне. Просто подобное кажется мне слишком невероятным.

Поговорить со Скаем, Элис сразу же позвонила Джорджии и отправилась к ней домой.

Мора О`Греди привыкла заставать Элис у себя дома, когда приходила с работы, а если она и думала, что отношения между девочками были слегка натянутыми, то объясняла это трудностями подросткового возраста. Конечно, она не возражала, что-бы Элис осталась на ночь. Она предпочитала, чтобы Джорджия проводила больше времени со своей лучшей подругой: ее беспокоили частые встречи дочери с Николасом.

Поужинав взяться в кафе китайским блюдом, — это больше устраивало Джорджию, потому что кулинар из Моры был ужасный, — девочки рано отправились спать. Они сказали Море, что хотят посмотреть видео в комнате Джорджии.

— И все-таки как именно это происходит? — допытывалась Элис. — Ты просто держишь в руке талисман и говорить: «Абра-кадабра»?

—Нет, — сказала Джорджия; которой не очень хотелось вдаваться в подробности. — Нужно уснуть с талисманом в руке, думая о том, в каком именно месте ты окажешься в Талии.

— А как это будет выглядеть, когда ты попадешь туда?

— Думаю, точно так же. Мое тело останется здесь. В Талии у меня другое тело — без тени.

— Элис покачала головой.

— Так ты не сможешь доказать, что была где-то?

— Я все расскажу, когда вернусь, пообещала Джорджия.— А ты можешь сразу же позвонить Скаю и все с ним проверить. Тогда ты убедишься, что мы это не придумали.

Но Джорджия в душе жалела, то Элис осталась ночевать. Ей будет трудно уснуть, когда за ней наблюдает лучшая подруга.

На следующий день Чезаре, как обычно, был в конюшнях, но все время поглядывал вверх, на сеновал. Он тихо напевал себе под нос, наливая из ведра воду в корыта для лошадей и убирая грязную солому. Аркангело, крупный гнедой жеребец, беспокоился, изгибая свою длинную шею и фыркая в ухо Чезаре.

— Я знаю, мой мальчик, — сказал тот, улыбаясь. — Она возвращается.

Его отец Паоло вошел со свертком одежды.

— Уже были какие-нибудь знаки? — спросил он.

Чезаре покачал головой. Куда-то держа свой путь, в двери конюшни завернул серый котенок и прыгнул на лестницу, ведущую в голубятню. Послышался шорох, и котенок остановился, навострив уши, Поднялась опускная дверь, и в ней появилась рыжеволосая голова.

— Джорджо! — сказал Чезаре и сделал паузу, смутившись.— Я хотел сказать, Джорджия. Как я рад тебя видеть!

Пока Элис спала, а Джорджия путешествовала в другой мир, Скай лежал в кровати у Мулхолландов. Николас был так взволнован предстоящим стравагированием назад в Джилию, что и сам не мог заснуть, и не давал спать своему другу, отвлекая его разговорами. А потом он уснул, замолчав, и Скай, обеспокоенный тем, что Николас может попасть в Джилию раньше его, долго ворочался, не в состоянии забыться, а это мешало ему скользнуть в другую жизнь.

Гаэтано договорился с Сульеном, что придет в монастырь рано утром и, таким образом, сможет быть рядом, когда прибудет его брат. Прошло больше шести месяцев после смерти Фалко в Талии. Гаэтано видел его месяц спустя, летящим по небу верхом на лошади, и ему тогда рассказали, что для Фалко прибавился еще один год. И все же он не знал, чего ожидать. Он очень многого не понимал в воротах между двумя мирами, и ему было трудно поверить в то, что разница в возрасте между ним и его маленьким братом уменьшилась на год и что теперь Фалко здоров и в хорошей форме, может ходить без посторонней помощи и ездить верхом. Но Гаэтано думал только об одном: Фалко возвращается.

Сульен уже проснулся и ждал в своей келье. Она была побелена и обставлена очень просто: там стояли только узкая кровать, сундук, стол и стул; а над всем этим возвышался большой деревянный крест. Кровать была пуста — Сульен сидел на стуле.

Он встал, когда вошел князь, но Гаэтано жестом указал ему сесть.

— Я сяду на пол, — сказал Гаэтано и уселся, прислонившись спиной к стене. — Как вы думаете, сколько еще ждать, пока они придут?

— Это зависит от того, будет ли им легко заснуть в их мире, — ответил Сульен. — Возможно, твоему брату это будет нелегко. А Скай может прибыть и раньше его.

Они сидели молча и ждали. Гаэтано обхватил колени руками и накинул капюшон на голову. Кажется, он слегка задремал, но его разбудил чей-то вздох. Кто-то зевал и потягивался на кровати Сульена. Это оказался юноша с черными волосами, распущенными и довольно длинными. Он свесил ноги с кровати и поднялся — высокий и стройный.

Гаэтано вскочил на ноги, онемевшие от долгого ожидания. Братья обнялись, и Сульен тут же покинул келью.

Джорджия поздоровалась с каждой лошадью в конюшне. Большинство из них ее знало — Аркангело, Дондола, Звездный Свет и удивительная Мерла. Черная крылатая лошадь стала теперь вполне взрослой, ее тело было лоснящимся и мускулистым. Джорджия не сомневалась, что она сможет отвезти ее в Джилию.

— Я пролетал на ней и не такие расстояния, — сказал Чезаре. — A я гораздо тяжелее тебя. — Он был рад снова видеть Джорджию и постоянно улыбался.

— Жаль, что я не смогу остаться и узнать, что нового произошло у вас за это время, — с чувством проговорила она. — Я должна сразу же вас покинуть — ведь мне нужно встретиться с остальными в Джилии. Но мы еще встретимся вечером.

Паоло и Чезаре привели Мерлу на луг, откуда она могла бы взлететь. Лошадь была довольна, что ее вывели так рано теплым весенним утром, и уже разминала крылья. Джорджия собиралась лететь без седла и поэтому обрадовалась помощи.

Усевшись на спину Мерлы, она посмотрела вниз на лица друзей, грустя оттого, что виделась с ними так недолго, но радуясь, что она снова в Талии и что ей предстоит еще один полет на крылатой лошади.

— Лети с Богом, — напутствовал Джорджию Паоло.

А Чезаре хлопнул Мерлу по крупу.