Гбанфу - Камелефата

Во время сражения погибло двадцать два работорговца, из них семнадцать были кайя. Отравленные стрелы ашуку не пощадили их.

Работорговцы не успели даже как следует использовать свои ружья и сумели ранить лишь пятерых ашуку и четверых пленников.

И вот в ночное небо взлетел клич радости, облегчения и надежды. Камелефата блестяще выиграл свой первый бой в великой войне с работорговлей, войне без пощады, войне за свободу его братьев.

Борьба против работорговли не мешала Камелефате и его друзьям порой и развлекаться, как в старые добрые времена.

Иногда вечерами при свете луны на деревенской площади устанавливали большие тамтамы, а потом юноши и девушки устраивали танцы. Девушки появлялись наряженные в яркие набедренные повязки-пани, на спине и на груди — перекрещивающиеся нитки бус из раковин каури, на запястьях — браслеты из слоновой кости. Танцевали девушки с трогательной грациозностью кошечек. Юноши, напротив, были одеты очень скромно — в одни лишь коротенькие набедренные повязки. Их главным украшением были обнаженные мускулистые торсы.

Барабаны гремели, и молодежь танцевала до упаду. Аплодисменты, смех и крики слышались со всех сторон. В этом веселье как-то забывались и опасности, и беспощадные сражения в джунглях с работорговцами. Все были счастливы.

И лишь один юноша не поддавался всеобщему веселью — Камелефата. Он никогда не танцевал. Сидел вместе со стариками и с удовольствием наблюдал, как танцуют другие. Похоже вела себя и Ситье, к которой уже привыкли в деревне с тех пор, как она там появилась. Камелефата очень к ней привязался, а схожесть характеров еще более способствовала сближению молодых людей.

Вскоре у молодого вождя ашуку появилось множество новых друзей. Более слабые племена, жившие по соседству, видели в нем защитника. Их вожди всячески поддерживали Камелефату и предоставляли ему любую посильную помощь.

Таким образом, малочисленные племена постепенно объединились с ашуку, создав довольно обширный союз, во главе которого стал Камелефата. Он согласился на это вовсе не из честолюбия и уж тем более не из желания расширить свои владения — нет, цель его была вполне конкретна и вызвана необходимостью: Камелефата мечтал уничтожить всех работорговцев до одного.

Но если у молодого вождя ашуку теперь и было множество друзей, то и врагов у него тоже хватало. Племена, предавшие интересы африканцев и вступившие в подлый сговор с белыми работорговцами, наживались на этом и, естественно, ненавидели Камелефату, опасаясь его влияния на соседей.

Но чем же так полюбился вождь ашуку своим союзникам? Дело в том, что миролюбивые земледельцы ашуку не подчиняли себе соседей, а только защищали их. И вскоре присоединившиеся к ашуку племена стали называть своего главного защитника Камелефата-Освободитель.

Прошли годы. Камелефата все шире разворачивал борьбу с работорговцами. Однако он по-прежнему ненавидел, когда бессмысленно погибали люди, и старался не втягивать свой народ в войну и не стремился к захвату чужих территорий. Об этом он говорил даже своим закоренелым врагам:

— Я вступаю в войну лишь тогда, когда нужно защитить моих чернокожих братьев и сестер.

И по отношению к самым злобным своим врагам Камелефата всегда был великодушен. Он никогда не угонял пленных в рабство. Победив в сражении, он объяснял противникам свои намерения, старался заставить их понять, что для того, чтобы приобрести, например, оружие, ткани или напитки, изготовленные белыми, достаточно хорошо обрабатывать землю и пользоваться ее плодами. Европейцы, говорил он, очень охотно покупают, например, пряности, очень ценится у них и слоновая кость, а потому вполне достаточно оставаться терпеливым и усердным земледельцем или охотником, чтобы прожить достойно.

Если в Африке образованность, науки, словом, цивилизация, получили еще очень малое распространение, то мудрость, которую копил народ с сотворения мира, была в чести. И надо придерживаться этой мудрости, говорил Камелефата и рассказывал, какие опасности подстерегают африканцев в настоящем и в будущем, если они пойдут по пути европейской цивилизации, отказавшись от традиционных европейских ценностей. Порой случалось, что принципы мирного сосуществования, которым руководствовался Камелефата, и пламенные речи вождя ашуку убеждали кое-кого из его противников, и, вернувшись в родные края, они тоже поднимали свои племена на борьбу с работорговлей. Но другие, наиболее упорные в своей жажде обогащения вожди и слышать об этой борьбе не желали. Для этих людей не существовало ни закона, ни чести, ни совести, для них больше всего на свете значили деньги, они душу свою способны были продать дьяволу за горсть монет. Но наибольшие опасения внушали Камелефате «помбейрос», которые даже и племени своего не имели. Им нечего было терять, они шли на самые отвратительные ухищрения, чтобы захватить побольше рабов, и вынуждали вождя ашуку вступать в кровопролитные сражения, а Камелефата не любил проливать кровь людскую.

Камелефата старался, чтобы жизнь племени, как и прежде, шла своим чередом: соблюдались традиции, посвящение в первый мужской класс «дого» по-прежнему оставалось самым значительным ритуалом и по-прежнему юношей специально готовили к вступлению во взрослую жизнь. Правда, теперь после обряда посвящения физические упражнения стали особенно суровыми, а дисциплина соблюдалась неукоснительно, как во время войны.

Однажды на рассвете Камелефата и его трое друзей отправились на охоту в лес. За ними бежала целая стая собак; псы челноком сновали в траве, без конца пересекая извилистую тропинку и заливаясь радостным лаем. С ветки на ветку перепархивали беззаботные пташки, щебетом приветствующие утро нового дня.

Камелефата мечтал сразиться с диким быком. Он уже представлял себе, как их, охотников, встретят с такой добычей в деревне. Перед ними будут бежать деревенские ребятишки, радостно галдя и подпрыгивая, сияя улыбками, такие невинные и беззаботные. Предвкушал молодой вождь и вкусный ужин.

Камелефата настолько замечтался, что ничего вокруг не замечал, пока охотники не остановились на берегу какого-то ручейка. Над каменистым дном, усыпанным разноцветной галькой, бежала прозрачная вода. Трое охотников сразу перешли на другой берег, а Камелефата опустился на колени, чтобы напиться. Вдруг его словно кто-то толкнул. Юноша поднял голову и увидел громадного питона, обвившегося вокруг ствола деревца и затаившегося в ожидании жертвы. Камелефата успел крикнуть, но как раз в этот миг удав, разинув пасть, бросился на одного из охотников, обвил его своими кольцами, и тот упал на землю. Это оказался Сума́. Реакция Камелефаты была мгновенной. С быстротой молнии он натянул тетиву лука, вложил стрелу и выстрелил. Отравленная стрела впилась в левый бок чудовища. Камелефата знал, что любой раненый зверь становится особенно опасен, и все же посылал стрелу за стрелой. Все они попали в цель, но ужасная змея развернулась во всю длину и, не обращая внимания на стрелы, которые частоколом торчали из ее спины, устремилась к большому дереву, росшему неподалеку, бросив на земле свою жертву.