Роман Николаев - Алакет из рода Быка

Еще в конце XIX — начале XX столетий такие крупные исследователи, как Н. А. Аристов, Г. Е. Грумм-Гржимайло, приходили к выводу о том, что современные кеты — это потомки древних динлинов, продвинувшиеся на север под напором других племен.

Сами кеты до сих пор рассказывают, что некогда их предки жили «вверху за Камнем», иначе говоря, на верхнем Енисее за горами Саяно-Алтайской системы.

Однажды, повествует кетская легенда, на кетов напали чудовищные великаны-людоеды, от которых кетам пришлось бежать в северные таежные просторы.

Кто же были эти могущественные враги, заставившие кетов-динлинов отступить далеко на север?

По-видимому, эти события связаны с нашествиями гуннов (хунну).

Древние летописи сообщают, что в III в. до н. э. в степях современной Монголии возникла могущественная полукочевая империя хуннов, основанная каганом (царем) Модэ, сыном Туманя. Некоторые летописи говорят, что в этот период хунны покорили огромную территорию от Хами до Каспийского моря.

Под властью хуннских каганов оказались племена, жившие в современных Монголии, Южной Сибири и Туркестане.

Панцирные массы хуннской конницы держали в страхе все пограничные народы.

Хуннский каган, его двор, родовая аристократия утопали в роскоши от награбленных богатств. Однако на севере, в Южной Сибири, свободолюбивые динлины оказали захватчикам ожесточенное сопротивление. В хрониках этого времени динлинам уделяется немного строк, но как они многозначительны! В рассказах о деяниях почти всех каганов, следующих за Модэ, есть небольшая строка: «…на севере покорил Динлин». Но если каждому новому кагану приходилось вновь покорять Динлин, значит ни одному из них это не удалось!

В I в. до н. э. окрепло сопротивление хуннам со стороны их соседей, усилилось и противодействие покоренных племен.

Одновременно влиятельные хуннские князья стали стремиться к независимости от верховной власти кагана и даже претендовать на престол.

Хуннское могущество начало клониться к закату.

Через столетие северные хунны под ударами монголоязычных сяньбийцев пустятся в далекое странствие на запад в поисках пастбищ, данников и рабов. Они выйдут из глубин Азии на реку Итиль (Волгу), откуда в V в. н. э. обрушатся под именем гуннов во главе с каганом Атиллой на ужаснувшуюся Европу…

И поразительно! Имя их в языках германцев приобретет то же значение (великан-чудовище), что и в кетских сказаниях. По-немецки «великан» — der Hüne.

В этой книге автору хотелось познакомить юного читателя со свободолюбивыми динлинами, вступившими в неравную борьбу с поработителями — хуннскими каганами. Многое знаем мы о динлинах, но далеко не все. О том, как и чем жили они, мы знаем по археологическим раскопкам и наскальным рисункам.

На Оглахтинской скале среди древних рисунков есть изображение великана в рогатом головном уборе, который держит в руках двух маленьких людей. Эта композиция обведена линией, которая очень похожа на план каменной стены; ее развалины окружают Оглахтинский горный узел. В свое время И. Т. Савенков, которого называют отцом сибирской археологии, полагал, что этот рисунок символически изображает некоего правителя, по воле которого стена была воздвигнута.

Это изображение и навело автора на мысль ввести в свою книгу эпизод строительства стены, ограждающей владения племени Огненного Кольца от хуннских набегов.

Кстати, названия динлинских племен, как и собственных имен динлинов, вымышлены автором, хотя им взяты за основу кетские и индоиранские корни (на индоиранских языках говорили и азиатские и европейские скифы. Вероятно, говорила на одном из этих языков и «скифская» по происхождению часть динлинов).

Древние письменные источники не сохранили для нас ни имен динлинов, ни названий племен и родов. Однако мы знаем, что в то время существовала традиция вести происхождение рода от какого-либо животного. Поэтому с полным правом мы можем утверждать, что были среди динлинов и род Быка, и род Оленя, и род Барана.

С большой долей вероятности мы можем «реконструировать» некоторые из динлинских обрядов и обычаев. К каменным изваяниям в южносибирских степях, многие из которых современные хакасы осмысливают как изображения женщин («иней-тас» — «старуха-камень», «кизи-тас» — «девушка-камень»), хакаски обращались в старину с просьбой даровать потомство. Ученые установили, что эти изваяния сооружены еще в «додинлинское» время в конце III — начале II тысячелетия до н. э. Связанные же с ними поверья прошли через дали веков и сохранились до недавнего прошлого.

Мы можем восстановить и некоторые детали, связанные с брачными обрядами.

У кетов на нижнем Енисее еще в недалеком прошлом родственники жениха ночью ставили у входа в жилище родителей невесты котел, наполненный различными ценностями, составлявшими выкуп.

Если выкуп сородичам невесты казался мал или они не были согласны на брак, то опрокидывали котел, а вещи разбрасывали. На следующую ночь члены клана жениха снова ставили котел, куда добавляли более ценные дары. Если родня невесты удовлетворялась этим, то котел забирали в жилище, и это было знаком согласия. Но бывало, что котел опрокидывали снова, и «торг» велся до тех пор, пока родители невесты не давали согласия или сородичи жениха не отказывались от сватовства.

Своеобразный обычай! Но самое интересное, что в старинных сказаниях и легендах кетов описывается совершенно иной обряд сватовства.

Поэтому мы можем предположить, что у докетского населения северной тайги обычаи были иные, а сватовство с котлом принесено переселенцами — кетоязычными динлинами — с юга.

Смешавшись на севере с таежными аборигенами, динлины передали им свои свадебные обычаи и обряды, а сами восприняли их фольклор, где сохранилась память об обычаях докетских или додинлинских.

Важно и то, что прекрасный знаток народов Сибири, известный этнограф Б. О. Долгих нашел много общего в свадебных обрядах кетов и хакасов. Это и не удивительно, ибо на рубеже последних веков до н. э. и первых веков н. э. не все динлины ушли на север. Значительная часть их осталась в Южной Сибири, где смешалась с пришедшими сюда тюрками (кыргызами, уйгурами и др.) и вместе с ними положила начало современным южносибирским народам. О населении древнехакасского государства, возникшего на верхнем Енисее в V–VI вв. н. э., летописи прямо говорят, что его «жители перемешались с динлинами».

Сюжет книги построен на основе драматических событий, действительно происходивших в Центральной Азии и Южной Сибири в I в. до н. э.

Во время ожесточенных междоусобных войн в хуннской державе один из членов рода каганов Уцзи-Дуюй (Узун-Дугай) заявил свои права на престол. Этот князь опирался на динлинов, которые, очевидно, поддержали его, стремясь использовать как свое орудие в борьбе против хуннского господства. Однако каган Хуханье (Ойхан) разгромил войска союзников, казнил Узун-Дугая, но и сам потерпел разгром от другого претендента на престол — своего брата Хутууса, который, став каганом, принял новое имя — Чжи-чжи. Это было началом длительного противоборства двух хуннских каганов: северного (Чжи-чжи) и южного (Ойхана). С тех пор и до самого крушения хуннского владычества в Центральной Азии продолжали существовать два каганата.