Дэвид Геммел - Македонский Лев

— Все придет, — пообещала Тамис. — Но каждый шаг — это победа. И теперь мы должны работать. Тебе надо учиться. Нам нужно определить все твои слабости.

— Зачем?

— Ты вступила в извечную войну, Дерая, и у тебя теперь появился смертельный враг. Темный Бог тоже будет испытывать тебя, искать способы тебя уничтожить.

— Это страшная мысль, — заметила Дерая.

— Так будет, ибо когда настанет решающий момент, я буду мертва, и ты останешься одна.

Парменион остановился на вершине утеса и посмотрел вниз на шатры спартанской армии. Они были разбиты длинным прямоугольником по дну долины близ города Феспии. Он тщательно подсчитал шатры. Их было пять рядов по пятьдесят штук, в каждой палатке размещались по десять воинов — две тысячи пятьсот бойцов, не считая тех, кто размещен в стенах города.

Парменион погладил шею черного жеребца, затем потрогал мускулы на боках, поднимая его с земли. Теперь возникала опасность, но к своему удивлению Парменион ощущал вместе со страхом возрастающее возбуждение. Он вдруг осознал, что именно это и привносило в его жизнь радость; вполне понятные ощущения страха и опасности смешивались, проясняя разум и обостряя чувства. Словно последние годы в Фивах были бесцветны. Он посмотрел в небо на бегущие облака, чувствуя, как горный воздух втягивается в легкие.

Это жизнь!

Внизу была сама Геката, богиня Смерти, с занесенным кинжалом, готовая к малейшей ошибке с его стороны, малейшему промаху, который будет стоить ему жизни.

Парменион усмехнулся, подтянул под подбородком ремень своего кожаного шлема и стал мычать старую песню, которой научила его мать. Уши жеребца навострились, и он закачал головой в такт песне. Это было прекрасное животное; Пелопид рассказывал, что он почти оторвался от преследователей, но счастливая стрела поразила всадника в основание черепа, сбросив его на землю. Тогда жеребец замедлил бег, вернувшись к распростертому трупу.

Экипировка всадника хорошо подошла Пармениону, кроме нагрудника, который был слегка великоват. Но поножи и юбка с железными пластинами были словно сработаны для стройного спартанца. Плащ был связан из теплой шерсти, выкрашен в красный цвет и скреплен золотой брошью, которую Парменион заменил на бронзовую. Он решил, что такая приметная брошь может быть узнана и вызовет нежелательные вопросы.

Бумаги всадника были доставлены в Фивы, где Эпаминонд развернул свиток и прочел его. Речь шла о снабжении, и документ требовал изолировать Фивы, но в заключении были упомянуты Афины и необходимость бдительности. Эпаминонд протянул свиток писарю среднего возраста, с седеющими волосами. — Ты сможешь подделать почерк? — спросил он.

— Это будет нетрудно, — ответил человек, вглядываясь в свиток.

— Сколько строк мы должны оставить до подписи Царя? — спросил Парменион.

— Не больше двух, — ответил писарь. Парменион взял депешу и перечитал несколько раз. Она заканчивалась словами: «Предатель Калепий собирает наемников в Афинах. Будьте бдительны». Дальше перед подписью Клеомброта стоял пробел.

Парменион продиктовал небольшое дополнение к свитку, каковое писарь вписал со всей осторожностью. Эпаминонд прочел слова и хитро ухмыльнулся. — «Будьте бдительны и выдвигайтесь к Пирею, уничтожая любой отряд на своем пути». Если они на это клюнут, Парменион, то это будет означать войну между Афинами и Спартой.

— Что Фивам будет только на руку, — добавил Парменион.

— В этом деле тебя подстерегает немало опасностей, — мягко заметил фиванец. — Что если тебя опознают, или твоему сообщению не поверят? Или у них будет пароль? Или…

— Тогда я буду мертв, — отрезал Парменион. — Но дело должно быть сделано.

Теперь, подъезжая к шатрам, Парменион чувствовал, как страх его усилился. Трое солдат, стоявших на страже, преградили ему дорогу; они были родом с гор Скиритиса и не были спартанцами. Приветствуя въезжающего, они ударили кулаками в кожаные нагрудники. Он так же ответил на приветствие и натянул поводья.

— Мне нужен таксиарх Сфодрий, — объявил он.

— Он в городе; остановился в доме советника Анаксимена. Проезжай через главные ворота и оттуда прямиком к Храму Зевса. Там будет высокий дом с двумя тонкими деревьями у входа.

— Благодарю, — ответил Парменион и поехал дальше.

Город был меньше Фив и насчитывал около двенадцати тысяч жителей. Феспия была городом торговых людей, специализирующихся на колесницах и торговле лошадьми. Въезжая, Парменион мог видеть много небольших пастбищ, на которых паслись прекрасные табуны. Он доехал до дома с двумя деревьями, затем спешился и отвел скакуна к фасаду белостенного здания. Тут же к нему выбежал мужчина-слуга, чтобы подхватить поводья, а служанка-девушка в белых одеждах, поклонившись, пригласила его следовать за ней в дом.

Пармениона отвели в широкий андрон, где несколько спартанских офицеров сидели и пили вино. Служанка подошла к плотно сбитому человеку с рыжей бородой, который встал, уперев руки в бока, и начал пристально рассматривать Пармениона, который поклонился и подошел ближе.

— Итак, кто ты? — пророкотал Сфодрий.

— Андикл, господин. У меня депеша от Царя.

— Никогда не слышал о тебе. Где Клеофон?

— Он упал с коня и сломал себе плечо, господин. Но решил выехать с Царем сегодня вечером и будет подле него во время битвы.

— Выезд? Битва? О чем это ты говоришь, парень?

— Прошу прощения, господин, — сказал Парменион, протянув таксиарху кожаный цилиндр. Сфодрий извлек из него свиток и развернул его. Пока он проделывал это, Парменион посмотрел на других офицеров, и его взгляд пал на молодого мужчину, игравшего в кости за столом у окна. У него свело нутро… этим мужчиной был Леонид.

— Здесь ничего не сказано о численности, — промычал Сфодрий. — Сколько врагов ждет нас там? Где они расположены? Не могу же я просто так промаршировать на территорию Афин и искромсать в куски первых же увиденных там вооруженных людей.

— Говорят, что их там пять тысяч, — коротко проговорил Парменион. — Три тысячи гоплитов, остальные — кавалерия. По слухам, им заплатили персидским золотом.

Сфодрий кивнул. — От этих афинян все время жди предательства. Но чтобы застать их врасплох, мы должны идти всю ночь — не сомневаюсь, что они послали разъезды разведчиков. Будешь со мной, когда я соберу офицеров на совет. У них могут быть вопросы.

— Со всем уважением, господин, — сказал Парменион, стараясь сохранить спокойный, ровный тон, — Царь приказал мне незамедлительно вернуться с вашим планом действий, чтобы воссоединиться с вами на Триасской равнине.

— Что ж, хорошо. Я прикажу своему писцу записать ответ.

— Это не обязательно, господин. Если ты собираешься идти всю ночь, то я передам Царю, чтобы он встретил вас между Элевзисом и Афинами.