Виктория Руссо - Цыпленок жареный. Авантюристка голубых кровей

В голове Анны созрел новый план, который она желала реализовать в скором времени. Аферистка искренне верила, что вожделенная удача улыбнется ей, и она наконец-то займет свою нишу в преступном мире, станет независимой и свободной от какого-либо влияния. «Взойдет солнышко и к нам на двор!» – твердила Анна, мысленно призывая себя не сдаваться.

– В первый раз поди? – спросила сиплым голосом размалеванная девица, называвшая себя Незнакомкой. Выглядела она как кукла, изготовленная криворуким мастером. Неаккуратные черные букли, свисающие с головы, были не мыты, заношенное платье подшито в нескольких местах. Она изображала аристократку, но выходило это весьма скверно, как карикатура, будто она, надсмехаясь над буржуа, копировала образ благородный дамы на потеху коммунистическому времени.

– Видать что ли, что в первой мне это? – с опасением уточнила Анна, тщетно стараясь казаться «своей». Она вуалировала дворянскую принадлежность, стараясь вести себя как обычная продажная девка, за которыми наблюдала несколько ночей подряд из пролетки.

Суть ее задумки была в том, чтобы стать частью уличного мира и разбогатеть за счет толстосумов, щедро осыпающих распущенных красоток монетами за всякого рода услуги, в том числе и за вполне невинные: например, глупый смех на коленях у клиента и сопровождение на различные увеселительные мероприятия сомнительного характера туда, где появляться приличным дамам было не желательно. Оставалось найти подходящее место, в котором Анна могла бы знакомиться со щедрыми мужчинами. Публичных домов к двадцатым годам почти не осталась, заведения были скрыты от любопытных глаз или завуалированы под обычные трактиры и рестораны. Некоторые девицы в поисках незамысловатого заработка скитались по улицам и гнездились возле определенных мест, посещаемых платежеспособными гуляками, не пренебрегающими покупной любовью. Возле одного из них, находящегося почти в самом центре Петрограда, и известного в народе как «душа разврата», всегда можно было найти девиц распутного типа, торгующих своим телом и различными услугами, способными удовлетворить любую прихоть похотливых мужчин. Не всем везло заполучить хорошего клиента, многие проводили вечере «вхолостую». Счастливицы уводили под руку кавалеров в свои «норки» – неуютные комнаты, арендованные неподалеку от места «охоты». Некоторым везло наполовину – они отрабатывали небольшие суммы прямо в переулке и снова возвращались в строй. Среди проституток были преимущественно крестьянки. Часто девицы из деревень, не найдя в столице работу и не желая возвращаться в родной дом, выставляли на продажу тело. Можно было встретить среди падших женщин и бывших сотрудниц фабрик, избравших это ремесло из-за более высокого заработка, и самые старательные жили небедно. Хотя официально проституция считалась пережитком капитализма и подлежала ликвидации, желающих воспользоваться услугами распущенных дамочек даже несмотря на запрет, было предостаточно.

– Вот раньше были времена! Все было ладно и понятно! И с полицией дружили, и врачи под юбки заглядывали, а потом документ давали: мол, к работе готова, всякой поганью не болеет! – произнесла Незнакомка, поежившись от осенней прохлады. – При Николаше хорошо было!

– При Николае Павловиче? – уточнила Анна, вспомнив, что при этом императоре родилась ее мать, и было это больше шестидесяти лет назад. – Сколько же вам лет?

Молодая женщина удивленно уставилась на Незнакомку, пытаясь сопоставить цифры и факты, но та захохотала, широко открыв рот и демонстрируя коричневатые от жевания табака зубы. Утирая появившиеся от смеха слезы, она успокоила удивленную собеседницу:

– Мать моя была жрицей любви при царе Николае! Про нее разговор держу! Династия у нас! Почти, как у Романовых! Мне бы только девку родить, чтобы сменила на посту! Матросика-крепыша подцепить и заделать продолжение рода! Передать ей драгоценный опыт, хитрости да тонкости нашего дела, как говорится.

Незнакомка снова зашлась смехом, и долгое время не могла успокоиться, представляя, как передает дочери «блядскую корону». Анна терпеливо ждала, пока волна внезапной радости, захлестнувшая проститутку, спадет. У новобранки было много вопросов по поводу нового увлечения, она жаждала услышать пояснения о тонкостях пикантной профессии. Из кабака вышел слегка пошатывающийся мужчина во френче, штанах с красными лампасами и высоких сапогах. Он пытался держаться прямо, но чрезмерное употребление алкоголя как будто заставляло землю вращаться быстрее, и бедолага бесконечно спотыкался о собственную обувь, при этом громко ругаясь. По внешнему виду трудно было разобрать, платежеспособен ли клиент, но судя по живому интересу к обступившим его девицам можно было предположить, что немного суровый гуляка почтенного возраста интересуется «товаром».

– Кто со мной пойдет, курочки мои? Денег не дам! Потому что по новому декрету бабы – всеобщая собственность. Выбираю любую и веду с собой. Коль откажется – обращусь, куда следует! – строго произнес нетрезвый оратор, после чего встал в позу, словно какой-нибудь греческий философ и процитировал текст из декрета, напечатанного в одной из провинциальных газет местными властителями-большевиками, который гласил: «все уклонившиеся от признания и проведения настоящего декрета в жизнь объявляются саботажниками, врагами народа и контрреволюционерами». После угроз пошляк принялся ловить визжащих девиц, бросившихся врассыпную. Идеей привлечь, а точнее – принудить, прекрасный пол к свободному соитию увлеклись многие мужчины низших классов. Озвученный посетителем трактира декрет был устаревший – восемнадцатого года, и в исполнение большевистская власть его не привела, что радовало не только продажных женщин, сохранивших свой заработок, но и обычных гражданок, которых миновала участь раздвигать ноги перед каждым желающим поразвлечься при этом абсолютно бесплатно. Один из лозунгов современности гласил: «Долой стыд!» и в его поддержку в некоторых населенных пунктах возникали предложения, касающиеся взаимоотношений между мужчинами и женщинами. В одной из областей объявили: «Каждая незамужняя женщина, начиная с 18-летнего возраста, объявляется достоянием государства и обязана зарегистрироваться в Бюро Свободной Любви, где мужчины в возрасте от 19 до 50 лет могут выбрать себе женщину независимо от ее желания». Некоторые любители поразвлечься частенько припоминали данную блажь, когда приходило время платить за услуги, предоставляемые уличными труженицами. Проституткам порой приходилось брать предоплату, чтобы не случались неприятные казусы.

– Деньги вперед – лучший уговор! Знаешь, сколько таких соколиков летает?! Все норовят урвать кусок любви за просто так – не затрачиваясь. Гнилой народец нынче, – смеясь, просипела Незнакомка, подхватив Анну под руку, и потащила ее в подворотню.