Джеймс Купер - Избранные сочинения в 9 томах. Том 4 Осада Бостона; Лоцман

— Чему мы обязаны этим неожиданным визитом мистера Диллона? — спросила она вставая. — Ему, конечно, известно, что нам запрещено ходить в ту половину здания, где живет он, и, я думаю, полковник Говард предложит ему, чтобы он справедливости ради не тревожил и нас в наших покоях.

Тонко рассчитанное смирение не могло скрыть злобный гнев в словах этого джентльмена, когда он ответил:

— Мисс Говард не будет сердиться на мое вторжение, когда узнает, что я пришел с важным делом к ее Дяде.

— А! Это меняет дело, Кит. Но дамы все-таки имеют право на уважение к их полу. Я, правда, и сам забыл Доложить о себе — это все оттого, что я, по милости Борроуклифа, пью теперь мадеры больше, чем с тех пор, как мой бедный брат Гарри и его достойный приятель Хью Гриффит… К черту Хью Гриффита и весь его род! Извините меня, мисс Элис… Какое у вас дело ко мне, мистер Диллон?

— Я с поручением от капитана Борроуклифа. Вы, наверно, помните, сэр, что по вашему настоянию каждую ночь меняется расположение постов стражи.

— Да, мы применяли такую меру в кампании против Монкальма. Это было необходимо, чтобы перехитрить индейцев, которые, мисс Элис, всякий раз приканчивали часового, если он, бывало, две ночи подряд стоял на одном и том же месте.

— Ваша благоразумная предосторожность, сэр, принесла пользу и на этот раз, — продолжал Диллон, проходя в комнату, словно чувствовал себя теперь более желанным гостем. — Мы захватили в плен трех человек.

— Ну конечно, настоящий политический заговор! — презрительно воскликнула Кэтрин. — Я думаю, что раз мистер Кристофер Диллон в таком восторге, значит, эти шаги несомненно связаны с защитой закона. Итак, неустрашимый гарнизон монастыря Святой Руфи готов стяжать себе высокую славу, поймав трех мошенников.

Желтое лицо Диллона стало багрово-синим, а сам он затрясся от гнева, который тщетно старался скрыть.

— Здесь дело, возможно, даже более тесно касается законности и ее слуг, чем может пожелать мисс Плауден, — ответил он, — ибо мятеж редко находит оправдание в христианском кодексе законов.

— Мятеж! — воскликнул полковник. А что общего вы видите между мятежом и задержанием трех бродяг, Кит? Неужели проклятая отрава нашла путь через Атлантику?.. Извините, мисс Элис, но я уверен — и вы мыслите так же. Я слышал ваши слова о преданности нашему королю, помазаннику божию… Говорите, мистер Диллон! Неужели мы окружены новой бандой дьяволов? Если так, мы должны немедленно приняться за дело и сплотиться вокруг нашего короля, ибо этот остров — главная опора его престола.

Не могу сказать, чтобы на нашем острове в настоящее время приметно было какое-нибудь намерение поднять восстание, — с напускной мрачностью сказал Диллон, — хотя волнения в Лондоне требуют, чтобы министры его величества приняли необходимые меры предосторожности, вплоть до прекращения действия habeas corpus [64] Habeas corpus act — изданный в 1679 году английским парламентом закон, согласно которому арестованный имеет право требовать, чтобы законность его ареста была немедленно проверена судом. .Но у вас, кажется, были подозрения насчет тех двух кораблей, которые в последние дни угрожали побережью, как самые настоящие пираты?

Кэтрин, нетерпеливо постукивавшая ножкой по пушистому ковру, сумела удержаться от реплики и удовольствовалась тем, что бросила на говорящего взгляд, полный самого холодного презрения. Однако полковника эти слова тронули за живое, и он ответил тоном, достойным значительности предмета разговора:

— Вы говорите, как разумный человек и верный подданный, мистер Диллон!.. Этот закон, мисс Элис, был принят по требованию баронов вместе с Великой хартией вольностей [65] Великая хартия вольностей была подписана 15 июня 1215 года английским королем Иоанном (Джоном) Безземельным (царствовал с 1190 по 1216 год). Она ограничивала права короля в пользу крупных феодалов и рыцарей. Так как статья 39-я Великой хартии вольностей говорит о том, что ни один свободный человек (то есть феодал; на основное население тогдашней Англии — крепостное крестьянство — Великая хартия вольностей не распространялась) не может быть взят, или посажен в тюрьму, или объявлен стоящим вне закона, пли подвергнут конфискации имущества иначе как по приговору себе равных и по закону страны, то полковник Говард, весьма произвольно толковавший значение Великой хартии вольностей, в действительности не укреплявшей, а ограничивавшей власть короля, имел некоторые основания считать, что главные принципы habeas corpus act были заложены в Великой хартии вольностей. для укрепления трона. В ту пору царствовал король Иоанн. Среди баронов были и мои предки, и это одно могло бы свидетельствовать о том, что честь короны была должным образом ограждена… Что же касается наших пиратствующих соотечественников, Кристофер, то есть все основания полагать, что месть разгневанного провидения их уже настигла. Знающие этот берег люди говорили мне, что ни одному судну не под силу, выбраться из этих мелей, а в такую темную ночь, при встречном ветре да без хорошего лоцмана это совсем немыслимо. А где враги могли найти такого лоцмана? И действительно: наступило утро, а их больше не видно!

— Друзья они или враги, сэр, — почтительно сказал Диллон, — однако есть причины подозревать, что те лю ди, которых мы задержали и привели сюда, могут рассказать нам кое-что об их истинных намерениях, ибо, судя по их внешности, они только что высадились на берег и у них не только одежда, но и вид моряков.

— Моряков! — повторила Кэтрин, и мертвенная бледность разлилась по ее лицу, на котором до этого горел яркий румянец негодования.

— Моряков, мисс Плауден, — подтвердил Диллон со злобной радостью, но стараясь скрыть ее под видом смиренного почтения.

— Благодарю вас, сэр, за такое мягкое обозначение, — сказала молодая девушка, опомнившись и мгновенно овладев собой. — Воображение мистера Диллона настолько склонно изображать все с самой дурной стороны, что он заслуживает особой похвалы, если на этот раз принял во внимание нашу слабость и не напугал нас, назвав этих людей пиратами.

— Может быть, мисс, они и заслуживают этого названия, — холодно возразил Диллон, — но меня научили сначала выслушивать показания, а потом уже произносить приговор.

— А! Малый выискал это у Кока и Литтлтона! — воскликнул полковник. — Закон есть благотворное лекарство от человеческих слабостей, мисс Элис, и, помимо всего прочего, он приучает необузданный нрав к терпению. Если бы не богопротивный мятеж, мисс, этот молодой человек в настоящее время раздавал бы благословения закона с судейского кресла в одной из колоний. Да! И даю слово — всем одинаково: черным и белым, красным и желтым, лишь с теми различиями, какие сама природа установила между офицером и солдатом. Держитесь, родственник, придет и наше время! В королевской армии немало солдат, а из последних донесений известно, что дела наши поправились… Но пойдем в караульную допросим бродяг. Я уверен, что это просто дезертиры с одного из крейсеров его величества или честные подданные, которые занимаются вербовкой. Пойдем, Кит, и…