Артур Конан Дойл - Сэр Найджел. Белый отряд

Найджел остановился на полпути между дверью и столом. Взгляд его скрестился с взглядом Поля де ла Фосса. Но Мэри, с ее женской душой, бросилась вперед и обняла сестру.

Эдит вскочила с места и, отвернув лицо, попыталась оттолкнуть ее.

— Эдит, Эдит, именем Пресвятой Девы, умоляю тебя, пойдем отсюда, прочь от этого испорченного человека! Дорогая сестра, ведь ты не разобьешь сердце нашего отца, не дашь ему лечь в могилу обесчещенным. Поедем домой! Поедем домой, и все будет хорошо.

Но Эдит снова оттолкнула сестру; ее нежные щеки покраснели от гнева.

— Какое право ты имеешь вмешиваться в мои дела? Ты всего на два года старше, и нечего тебе преследовать меня по всей округе, словно я какая-то непутевая крепостная, а ты моя хозяйка. Ступай сама домой и предоставь мне делать то, что я хочу.

Но Мэри не выпускала сестру и все еще пыталась смягчить ее ожесточенное сердце.

— У нас нет матери, Эдит. Слава Богу, что она умерла и не видела тебя под этим кровом! Но обязанности ее перешли ко мне, я всю жизнь их строго исполняла, потому что я — старшая. Именем ее я прошу и заклинаю тебя: не доверяй этому человеку, идем домой, пока не поздно!

Эдит вырвалась наконец из объятий Мэри и теперь стояла поодаль, раскрасневшаяся, непокорная, сверля сестру злым, пылающим взглядом.

— Ты теперь поносишь его, а ведь еще недалеко время, когда моя мудрая, добродетельная сестрица была и ласкова и нежна с Полем де ла Фоссом, если ему случалось заглянуть в Косфорд. Да только он полюбил другую, вот и стал распутником, вот теперь и зазорно быть под его кровом! Моей милой добродетельной сестрице можно скакать ночью наедине с кавалером, а для других это непростительный грех. Посмотри сперва, нет ли у тебя в глазу бревна, милая сестрица, а уж потом вынимай соломинку из чужого.

Не на шутку встревоженная Мэри стояла в нерешительности: она не позволяла себе ни обидеться, ни рассердиться, но совершенно не знала, как лучше обойтись с упрямой и своенравной сестрой.

— Сейчас не время для упреков, милая сестра, — сказала она наконец и тронула Эдит за рукав. — В твоих словах есть доля правды. Да, было время, когда этот человек был другом нам обеим, и я тоже испытала на себе, как легко он может покорить женское сердце. Но теперь-то я знаю, что он такое, а ты еще нет. Я знаю, сколько зла он совершил, какое бесчестье принес людям, как он лжив и вероломен, как обманывает доверие, не выполняет своих обещаний. Я это знаю, а ты — нет. Неужели моя сестра попадется в ту же ловко расставленную ловушку? Она, что, уже захлопнулась за тобой, моя девочка? Неужели я опоздала? Ради Бога, Эдит, скажи, что это не так!

Эдит вырвала рукав из руки сестры и быстро, в два шага подошла к столу.

Поль де ла Фосс все еще сидел молча, не сводя глаз с Найджела. Эдит положила руку ему на плечо.

— Я люблю этого человека, он единственный, кого я когда-либо любила. Это мой муж, — произнесла она. При этих словах Мэри вскрикнула от радости.

— Это правда? Ну, тогда твоя честь не задета, а об остальном позаботится Господь Бог. Если вы муж и жена, обвенчанные перед алтарем, тогда ни мне, ни кому другому нечего становиться между вами. Скажи, что это правда, и я тотчас вернусь домой к отцу со счастливой вестью.

Эдит надула губы, как капризный ребенок.

— Мы муж и жена перед Богом. А скоро обвенчаемся и перед людьми. Мы ждем только следующего понедельника, когда брат Поля, священник из Сент-Олбенс, приедет и обвенчает нас. Гонец за ним уже послан, он скоро приедет, да, любимый мой?

— Да, приедет, — отозвался хозяин Шэлфорда, все так же не сводя глаз с молчащего Найджела.

— Это ложь. Он не приедет, — раздался голос от двери. Слова эти произнес старый священник, который, как оказалось, последовал за Мэри и Найджелом и теперь стоял у порога.

— Он не приедет, — повторил он, входя в залу. — Дочь моя, послушай того, кто так стар, что годится тебе в отцы. Эта ложь стара как мир. Так же он погубил многих и до тебя. У этого человека нет брата в Сент-Олбенсе. Я хорошо знаю всех его братьев, среди них нет священников. Еще до понедельника, когда будет уже поздно, ты сама узнаешь правду, как до тебя узнавали ее другие. Не доверяйся ему, едем с нами домой!

Поль де ла Фосс взглянул на нее, на лице его мелькнула улыбка, и он похлопал Эдит по плечу.

— Скажи им, Эдит, — произнес он. Она с презрением оглядела каждого: женщину, юношу и старика.

— Я могу сказать им только одно. Пусть они скорее уходят и больше нам не докучают. Разве я не свободная женщина? Разве я не сказала уже, что это единственный человек, которого я любила? Я давно люблю его. Он этого не знал и в отчаянье искал утешения у другой. Теперь он все знает, и никто больше не встанет между нами. Так что я остаюсь здесь, в Шэлфорде, и никогда не вернусь в Косфорд, разве что опираясь на руку своего мужа. Меня не обманешь всеми этими сказками, которые выдумали, чтобы очернить его. Разве так уж трудно ревнивой женщине и бродячему священнику навыдумывать всякой лжи? Нет, Мэри, уезжай отсюда, да забери с собой своего кавалера и священника, а я останусь здесь, верная своей любви. Я ничего не боюсь, честь его мне порукой.

— Клянусь, хорошо сказано, моя золотая птичка, — прервал хозяин Шэлфорда. — А теперь и я кое-что добавлю. В своих неучтивых речах вы, леди Мэри, не пожелали признать за мной ни одной добродетели; и все же вы должны согласиться, что у меня, по крайней мере, есть довольно терпения, — я ведь не натравил собак на ваших друзей, которые нарушили мой покой. Однако терпенью даже самых добродетельных приходит конец и простые человеческие слабости могут возобладать над духом; а посему прошу вас, удалитесь, да прихватите своего священника и доблестного странствующего рыцаря. А не то ваш уход, когда вам все-таки придется уйти, может оказаться более поспешным и куда менее достойным. Сядь, любовь моя, и давай займемся ужином. — Он жестом указал Эдит на стул и налил ей и себе по чаше вина.

С той минуты, как Найджел вошел в залу, он не произнес ни слова, но с лица его не сходило выражение решимости, а задумчивый взгляд ни на миг не отрывался от глумливого лица горбуна, хозяина Шэлфорда. Теперь он быстро, словно приняв окончательное решение, повернулся к Мэри и священнику.

— Всё, — сказал он тихо, — вы сделали все, что могли; теперь мой черед сыграть роль, как я сумею. Прошу вас, Мэри, и вас, добрый отец, подождите меня снаружи.

— Что вы, Найджел, если есть опасность...

— Мне удобнее, если вас тут не будет, Мэри. Пожалуйста, уйдите. Так мне проще говорить с этим человеком.

Она бросила на него вопросительный взгляд и пошла к двери.

Найджел тронул священника за рясу.

— Скажите, пожалуйста, отец, требник у вас с собой?

— Конечно, Найджел, он всегда у меня на груди.