Светлана Поли - Ее Звали Карма

— Набиуа, постой за дверью, — через плечо сказал ему Арджун.

— Да, капитан, — ответил эфиоп и, вручив тому фонарь, запер дверь с другой стороны.

Капитан молча прошел вглубь трюма, сел на бочку и грустно посмотрел на Карму, пытаясь сквозь мужское одеяние разглядеть в ней девушку.

— И как же звучит твое настоящее имя? — без злобы поинтересовался он.

— Меня зовут Карма. И я действительно не воин, а женщина, как верно заметил капитан еще при набеге на караван.

— Ты предал меня, — тем же спокойным тоном продолжил Арджун и досадливо покачал головой. — А предательства я не прощаю. И прежде чем Карма умрет, она, наконец, скажет мне правду.

— Если ты собрался убить меня, моя правда тебе ни к чему. Ты просто хочешь выместить на мне все зло, всю свою боль и обиду на весь белый свет. Какая разница, что я теперь поведаю тебе. Твоя боль не услышит моего рассказа.

— Нет, я должен услышать твою басню. А после я убью тебя. Набиуа! — вдруг крикнул он.

Дверь распахнулась.

— Да, капитан.

— Принеси кувшин вина и посуду. Я хочу сегодня напиться. Ступай.

Дверь снова закрылась.

— Начинай, — приказал Арджун, махнув рукой.

— Я не собираюсь тебя развлекать.

— Тогда сюда придут мои ребята и по очереди станут забавляться с тобой, — пригрозил он.

Карма с ехидцей усмехнулась.

— Ты этого не сделаешь.

— Вот как? Это почему же?

— Твоя рана еще слишком кровоточит, чтобы ты позволил ее зализать твоим шакалам. Нет, ты хочешь насладиться местью в одиночку.

Арджун удивленно глянул на нее. Откуда она так ясно прочитала все, что у него на сердце? Как она сумела проникнуть в его святая святых? Его глаза вспыхнули в темноте недобрым огнем. Эта стерва губит его душу, она медленно и хладнокровно терзает его, вынимая и безжалостно выворачивая все внутренности. Бедное его сердце!

— Нет! — крикнул он, резко поднявшись с бочки, и отвернулся от нее, раскинув руки в стороны, будто хотел опереться о воздух. — Не смей!!! Замолчи, проклятая!

— Почему же? — отчаянно бросила она, встав со своего места и не спеша направившись к нему. — Может я, как никто другой, понимаю твою ненависть. У меня тоже рана кровоточит до сей поры. Она сжигает меня также, как твоя съедает тебя.

— Кто ты? — резко обернулся Арджун, глядя на Карму. — Откуда? Ты не из Османии. Нет… Так откуда?

Дверь распахнулась, и Набиуа молча поставил на ближайшую бочку кувшин и пару плошек. Также молча он удалился.

— Ты — беглая из гарема? Рабыня? Наложница? Отвечай, мерзкая дрянь!

Карма подошла к нему почти вплотную и, приблизившись к самому уху, томно прошептала:

— Нет! — и не спеша отошла.

— Ты не женщина! — выдавил он, тяжело дыша и, подойдя к кувшину с вином, отхлебнул из него.

Карма сняла чалму и кокетливо распустила волосы.

— Нет, капитан Арджун, я — женщина. И я так любила своего Берджу, что отправилась на его родину. Вот только моего Берджу больше нет. Его убили хладнокровно и безжалостно. И теперь мне не страшно умирать, потому что я давно умерла вместе с ним! А что можешь сделать мне ты? Что?! Ты в силах только избавить это бренное тело от муки, которая зовется тоской. Тоской по потерянному счастью. Убитому! Растоптанному! Поруганному! Моя душа уже мертва…

Пока Арджун выяснял отношения с Кармой, о его секретном посещении дознались Авинаш и Гора.

— Значит капитан решил позабавиться с девчонкой, — с ухмылкой заметил Авинаш.

— Она нравилась ему уже тогда, когда была в мужском обличие. Я видел это, — твердо сказал Гора.

— Если она останется на корабле, значит Арджун сдался. И тогда нам нужен другой капитан. А если он еще силен духом, он выбросит ее за борт, — резюмировал Авинаш.

— А если не выбросит?

— Тогда… — хитро улыбнулся Авинаш, — …как наш брат, он поделится добычей со своими доблестными и отважными товарищами.

Предвкушая забаву, Гора в ответ лишь блаженно расплылся в улыбке, демонстрируя кривые зубы.

— Возможно, сейчас он пробует ее на зуб… — хохотнул он и многозначительно посмотрел на Авинаша…

Однако в трюме продолжалась только словесная перепалка.

— …Но если ты еще человек, то сделаешь вид, будто ничего на судне не произошло. Просто крепко подрались два матроса… — продолжала Карма.

— А если я не стану делать вид?

— Тогда лучше сейчас убей меня.

— Убить тебя? Такую красивую? — капитан еще раз приложился к кувшину, и шатаясь направился к девушке.

— Не смей прикасаться ко мне! — пригрозила она.

— А то что? — он залился смехом. — Черт возьми! Да ты на моем корабле! На моем! Я помог тебе! И ты — моя!.. Предатель! Я так верил в тебя! Я так надеялся, что ты станешь мне другом. А ты предал меня! Ты оказался бабой, которая убивает, топчет мужскую гордость! — Арджун неожиданно заплакал и неловко приземлился на сундук. — Нет, я не убью тебя. Во всяком случае пока. Ты будешь плясать для меня! Ты будешь петь для меня! Ты… — он вновь заплакал. — Я ненавижу тебя, подлая дрянь! Как ты могла скрыть от меня? Как ты посмел сделаться женщиной! — выкрикнул Арджун, съехал с сундука, и, наконец, угомонившись, тут же возле него моментально захрапел.

Буквально на следующий же день Карма пожалела, что не умерла прошлой ночью.

А начинался день вроде бы неплохо…

— Авинаш! — крикнул капитан, выйдя из своей каюты.

— Да, капитан, я слушаю тебя.

— Нечего Карме сидеть в трюме без дела. Кок нам на судне ни к чему. Пусть с Набиуа чистят палубу и смолят дно в левом трюме, а то там воды до черта.

— Сейчас пригоню. Пусть развлекутся, — съехидничал Авинаш и направился к Набиуа. — Эй, — крикнул он эфиопу, штопавшему себе рубаху. — Займись палубой и прихвати себе в помощники девку.

— Ладно, — пробурчал тот.

— А потом отправляйтесь в левый трюм- смолить дно.

— Чего это капитан надумал? Теперь Карма будет чистить палубу? — невесело спросил Набиуа.

— Советую не обсуждать приказы капитана. Он знает, что делает.

— Ну, знает, так знает, — проворчал Набиуа, перекусывая нитку.

Он спустился в трюм и, вежливо постучавшись, распахнул двери.

— Карма, пошли, — обратился он к ней, сидящей на тюках.

— Куда? — насторожилась девушка.

— Капитан нам с тобой на пару нашел работенку. Будем чистить палубу. Закатывай штаны по колено, засучивай рубаху до локтей и поднимайся. Захвати ведро.

— Капитан уже не сердится на меня? — поинтересовалась она, закатывая штанину.

— Не знаю, я его не видел, — пробурчал Набиуа и вернулся на палубу.

«Неужели Арджун больше не злится на нее? Что-то непохоже», — думала Карма.

Она закатала рукава, взяла помятое жестяное ведро, веревку и поднялась из заточения. Матросы косо посмотрели на нее и, криво усмехнувшись, вернулись к своим делам: кто — чинить паруса, кто — чистить пушки, кто — вязать узлы на новых веревочных лестницах, а кто — подниматься на мачту, чтобы продолжить сверху обзор морской глади. Арджун и Авинаш стояли на капитанском мостике и о чем-то переговаривались, крутя штурвал и поглядывая в подзорную трубу.