Луи Буссенар - Жан Оторва с Малахова кургана

Такова в общих чертах предыстория этой знаменитой кампании, в которой было пролито столько крови, пережито столько страданий, проявлено столько героизма. Узнав противника, стороны научились уважать друг друга.

Да, после мучений, просчетов и страданий первых месяцев при Альме была одержана победа, величественная и блестящая. Маршал Сент-Арно, торжествуя, составил подробную депешу императору и военному министру и отправил ее со сторожевым судном в Варну.

Изнуренный, не успевший прийти в себя после приступа холеры, главнокомандующий нуждался в отдыхе. Он ушел в свою палатку. Просторное полотняное сооружение состояло из трех помещений — гостиной, столовой и спальни, обставленных лишь самым необходимым: складная мебель, походная кровать.

Обычно Сент-Арно пил только воду, но сейчас он поддерживал свои силы шампанским, которое подавал ему ординарец, африканский стрелок.

Маршал собирался лечь, но в эту минуту ординарец доложил ему, что явился старшина Лебре с дамой. Срочное дело. Маршал хорошо знал этого старого солдата, служившего под его началом еще тогда, когда он командовал зуавами. Лебре — храбрый, честный, надежный человек.

— Что случилось, старина? — спросил его маршал с ласковой фамильярностью.

— Господин маршал… взвод зуавов… верховых… задержали шпионку!

— Ты говоришь — верховых?.. Ох уж эти шальные зуавы… так значит — шпионку?

— При ней бумаги, за которые положен расстрел… Кроме того, она предложила мне двадцать тысяч франков, чтоб я дал ей возможность бежать…

— И ты отказался… прекрасно! Я доволен тобой, Лебре…

— Это мой долг, господин маршал.

— Дай мне бумаги.

Сент-Арно просмотрел их, ворча:

— О, мерзавка!.. О, подлые предатели!.. Приведи сюда эту женщину и погуляй пока возле палатки.

Лебре вышел и тотчас возвратился вместе с Дамой в Черном.

Сент-Арно ожидал увидеть перед собой авантюристку и приготовился встретить ее сурово. Но, узнав незнакомку — ее горделивую походку, благородные светские манеры, — вскочил, пораженный, и воскликнул:

— Как? Княгиня!.. Вы!.. Это вы?..

— Это я, маршал!

— Вы, кого императрица Франции удостоила своей благосклонности… вы, подруга жены маршала Сент-Арно!.. Вы, любимица Тюильри! [88] Тюильри, (Тюльери) — дворец в Париже, построенный в 1564 году, служил одной из резиденций (местом пребывания) королевской семьи. «Любимица Тюильри» означает близость к монаршему дому.

— Увы, это так, маршал!

— Неужели нам суждено было встретиться при таких тяжелых и трагических обстоятельствах?

— Трагических для моей любимой родины… для святой Руси.

— И тяжелых для вас, княгиня…

— Это верно: я ваша пленница.

— Мы не воюем с женщинами… Но на вас пало подозрение… скажем прямо: вас уличили в шпионаже… а у шпионов нет пола.

— Фи, маршал… какое вульгарное слово… не забывайте, вы обращаетесь к свояченице [89] Свояченица — сестра мужа (муж свояченицы — свояк). князя Меншикова, выдающегося русского адмирала и главнокомандующего царской армии!

— Но как же, княгиня, как вы назовете то деяние… доказательство коего у меня в руках?

— Я люблю… нет, это слишком слабо… я обожаю… я боготворю мое отечество… я русская до глубины души… до последней капли крови! Я готова пожертвовать жизнью… готова умереть…

— Это делает вам честь, и я уважаю ваше чувство, но…

— Но я женщина!.. Я не могу командовать эскадроном, в упоении мчаться в атаку и рубить саблей чужеземцев, попирающих землю моей родины…

— Стало быть, вы, — холодно прервал ее маршал, — вы пистолету предпочитаете пистоли… [90] Пистоль — старинная золотая монета в Италии, Испании, Португалии, Франции, Бразилии; в конце XVIII века вышла из употребления. или, как это у вас называется, золотые рубли. Другими словами, вы за деньги добываете секретные сведения о нашей армии…

— Вы считаете это преступлением? А разве не этим занимаются ваши дипломаты, ваши военные атташе?

— Да, но в мирное время, а не на войне… Кроме того, они не попадаются…

— Дешевая ирония! Но что бы вы ни говорили, я повторяю: я — патриотка, а не шпионка.

— Бог мой! Можно назвать и так и этак, но разница здесь в том, что патриотка еще опаснее шпионки, если она, как вы, молода, красива, благородна, богата и бесстрашна.

— Ваши комплименты неуместны, маршал!

— Я не кривлю душой, княгиня! И в заключение могу сказать: патриотка, которая покупает совесть наших солдат… склоняет к предательству наших офицеров… толкает на гнусные поступки наших паршивых овец, а потом использует все это против нас… — Княгиня попыталась протестовать, но маршал живо перебил ее: — Не пытайтесь отрицать… у меня список… вот он… с именами, чинами и номерами полков. Вот, кроме того, секретные сведения об этих несчастных, которых я прикажу немедля арестовать, судить и вынести им суровые приговоры. Что касается вас, сударыня…

— Прикажете меня расстрелять?

— Следовало бы! Но я ограничусь тем, что вышлю вас во Францию, чтобы вас заточили там в крепость до конца войны.

Маршал, все еще очень слабый, встал. Он прохаживался по палатке, а Дама в Черном, не двигаясь, следила за ним со странным выражением ненависти и иронии.

Перед ней на складном столе стояла бутылка шампанского и полный бокал. Сент-Арно пытался поддержать свои силы, но едва держался на ногах.

У княгини на пальце сверкало кольцо с большим черным бриллиантом, который дополнял ее траурный убор. Бриллиант, двигаясь в оправе, плотно закупоривал собой маленькое углубление.

С величайшими предосторожностями она сдвинула камень, и в ту минуту, когда маршал повернулся к ней спиной, сделала над бокалом какое-то быстрое движение рукой.

Бесцветная капля соскользнула с кольца, упала в бокал и мгновенно растворилась в искрящемся шампанском.

Маршал ничего не видел, ничего не заподозрил. В эту минуту быстрый стук копыт оборвался у палатки, и снаружи донесся шум голосов. Дежурный провозгласил громким голосом:

— Адъютант его превосходительства милорда Раглана просит господина маршала принять его без промедления.

— Иду, — ответил Сент-Арно. — Простите, княгиня, я на минуту вас покину.

Дама в Черном слегка кивнула головой. Маршал, снова почувствовав слабость, взял бокал с обычным своим сердечным средством и выпил его залпом. Потом быстро перешел в соседнее помещение.

— Депеша вашему превосходительству, — проговорил по-английски молодой звучный голос. — Мне приказано вручить ее вам и дождаться ответа.

— Хорошо, лейтенант!

«Они будут заняты минут десять, — прикинула Дама в Черном. — Каждая минута дорога… надо действовать!.. О, я отомщу!..»

Она вытащила из кармана маленький перочинный ножик, обнажила лезвие, ловко прорезала в углу полотнище и приникла глазом к маленькому отверстию.