Вальтер Скотт - Айвенго (с иллюстрациями)

- Это обвинение, несомненно, не соответствует действительности,- сказал прецептор.- Мало ли у нас врачей из евреев,и никто не считает их колдунами, хотя они и достигают удивительных успехов в деле исцеления больных.

- Гроссмейстер другого мнения,- сказал Монт-Фитчет.- Вот что, Альберт, я с тобой буду вполне откровенен. Колдунья она или нет, всё равно: пусть лучше погибнет какая-то еврейка,чем допустить, чтобы Бриан де Буагильбер погиб для нашего дела или чтобы наш орден был потрясён внутренними раздорами. Ты знаешь,какого он знатного происхождения и как прославился в битвах.Знаешь, с каким почтением относятся к нему многие из братии.Но всё это не поможет,если гроссмейстер усмотрит в нём не жертву,а сообщника этой еврейки. Даже если бы она воплощала в себе души всех двенадцати колен своего племени, и то лучше, чтобы она одна пострадала, чем вместе с ней погиб бы и Буагильбер.

- Я только сейчас убеждал его отказаться от неё,-сказал Мальвуазен.-Однако имеются ли улики, чтобы осудить эту Ревекку за колдовство? Быть может, гроссмейстер ещё изменит своё намерение, когда убедится, что доказательства слишком шатки.

- Нужно подкрепить их, Альберт,- возразил Монт-Фитчет.- Нужно найти подтверждения… Понимаешь?

- Понимаю,-ответил прецептор.-Я сам готов всеми мерами служить преуспеянию нашего ордена. Но у нас так мало времени! Где же мы найдём подходящих свидетелей?

- Мальвуазен,я тебе говорю, что их необходимо найти,- повторил Конрад.-Это послужит на пользу и ордену и тебе самому. Здешняя обитель Темплстоу - небогатая прецептория.Обитель по имени «Божий дом» вдвое богаче. Тебе известно,что я пользуюсь некоторым влиянием на нашего старого владыку. Отыщи людей, нужных для этого дела, и ты будешь прецептором «Божьего дома» в плодородной области Кента. Что ты на это скажешь?

- Видишь ли,- сказал Мальвуазен,- в числе слуг, прибывших сюда вместе с Буагильбером,есть два молодца, которых я давно знаю. Они прежде служили у моего брата,Филиппа де Мальвуазена,а от него перешли на службу к барону Фрон де Бефу. Быть может, им известно что-нибудь о колдовстве этой женщины.

- Так иди скорее,отыщи их.И слушай,Альберт: если несколько золотых освежат их память, ты денег не жалей.

- Они за один цехин готовы будут присягнуть,что у них родная мать- колдунья, - сказал прецептор.

- Так поторопись,- сказал Монт-Фитчет,- в полдень надо приступить к делу. С тех пор как наш владыка присудил к сожжению Амета Альфаги, мусульманина, который крестился, а потом опять перешёл в ислам, я ни разу ещё не видел его таким деятельным.

Тяжёлый колокол на башне замка пробил полдень, когда Ревекка услышала шаги на потайной лестнице,которая вела к месту её заключения.Судя по топоту, было ясно, что поднимаются несколько человек, и это обстоятельство обрадовало её, так как она больше всего боялась посещений свирепого и страстного Буагильбера. Дверь отворилась, и Конрад Монт-Фитчет и прецептор Мальвуазен вошли в комнату в сопровождении стражи в чёрном одеянии и с алебардами.

- Дочь проклятого племени, - сказал прецептор, - встань и следуй за нами!

- Куда и зачем? - спросила Ревекка.

- Девица,- отвечал Конрад,- твоё дело не спрашивать,а повиноваться! Однако знай, что тебя ведут в судилище, и ты предстанешь перед лицом гроссмейстера нашего святого ордена, и там ты дашь ответ в своих преступлениях.

- Хвала богу Авраамову,- сказала Ревекка, благоговейно сложив руки.- Один титул судьи, хотя бы враждебного моему племени, подаёт мне надежду на покровительство. Я пойду за вами с величайшей охотой.

Медленным и торжественным шагом спустились они по лестнице, прошли длинную галерею и через двустворчатые двери вступили в обширный зал, где должен был совершиться суд.

Нижняя часть просторного зала была битком набита оруженосцами и йоменами,и Ревекке пришлось пробираться сквозь толпу при содействии прецептора и Монт- Фитчета,а также и сопровождавших её четверых стражей. Проходя к назначенному ей месту с поникшей головой и со скрещёнными на труди руками, Ревекка даже не заметила, как кто-то из толпы сунул ей в руку обрывок пергамента. Она почти бессознательно взяла его и продолжала держать, ни разу не взглянув на него. Однако уверенность, что в этом страшном собрании у неё есть какой-то доброжелатель,придала ей смелости оглядеться. И она увидела картину, которую мы попытаемся описать в следующей главе.

Трибунал, перед которым должна была предстать несчастная и ни в чём не повинная Ревекка,помещался на помосте огромного зала, который мы уже описывали как почётное место,занимаемое хозяевами и самыми уважаемыми гостями, и был обычною принадлежностью каждого старинного дома.

На этом помосте на высоком кресле, прямо перед подсудимой, восседал гроссмейстер ордена храмовников в пышном белом одеянии; в руке он держал посох, символ священной власти, увенчанный крестом ордена. У ног его стоял стол, за которым сидели два капеллана, на обязанности которых лежало вести протокол процесса.Их чёрные одеяния,бритые макушки и смиренный вид составляли прямую противоположность воинственному виду присутствовавших рыцарей- как постоянных обитателей прецептории, так и приехавших приветствовать своего гроссмейстера. Четверо прецепторов занимали места позади кресла гроссмейстера и на некотором от него расстоянии; ещё дальше, на таком же расстоянии от прецепторов, на простых скамьях, сидели рядовые члены ордена, а за ними на том же возвышении стояли оруженосцы в белоснежных одеяниях.

Картина была чрезвычайно торжественной; в присутствии гроссмейстера рыцари старались изобразить на своих лицах, обычно выражавших воинскую отвагу, важность, которая подобает людям духовного звания.

По всему залу стояла стража, вооружённая бердышами, и толпилось множество народа,собравшегося поглазеть на гроссмейстера и на колдунью-еврейку. Впрочем, большинство зрителей принадлежало к обитателям Темплстоу и потому носило чёрные одежды.Соседним крестьянам также был открыт доступ в зал суда. Бомануар желал, чтобы как можно больше народу присутствовало при столь назидательном зрелище.Большие голубые глаза гроссмейстера блестели,и на лице его отражалось сознание важности принятой на себя роли.

Заседание открылось пением псалма, в котором принял участие Бомануар, присоединив свой глубокий, звучный голос, не потерявший силы, несмотря на преклонный возраст. Раздались торжественные звуки «Придите, вознесём хвалы господу». Этот псалом храмовники часто пели, вступая в битву с земными врагами, и Лука Бомануар счёл его наиболее уместным в данном случае, так как был уверен, что ополчается против духа тьмы и непременно восторжествует над ним. Сотни мужских голосов, привычных к стройному пению хоралов, вознеслись под своды и рокотали среди арок, создавая приятный и торжественный поток звуков, напоминающих грохот мощного водопада.