Ирина Измайлова - Пиратка Карибского моря. Черный Алмаз

Для спасения судна лучше, конечно, было бы как можно скорее вывести его из лагуны, где адмирала ждала засада. Но проход был слишком узок для того, чтобы «Магдалена» могла в нем развернуться. Единственным выходом было действительно двигаться вперед и постараться, по крайней мере, уйти от сыпавшихся с близкого расстояния пуль, чтобы затем, сойдя на берег, принять бой. Уже наверняка неравный — не менее половины команды полегла под бешеным огнем из зарослей.

К несчастью, снесенная ядрами грот-мачта «Магдалены», падая, застряла в кронах деревьев и окончательно замедлила ход корабля.

— Дадли! — во всю силу голоса крикнул адмирал. — Старший лейтенант Дадли! Приказываю уводить корабль от острова. Вы не поможете нам, только погубите свой экипаж! Эй, на корме! Передать второму кораблю приказ: прочь, и как можно скорее!

Позднее оказалось, что «Принц Уэльский», следуя в кильватере за «Магдаленой», тоже был обстрелян из спрятанных в кустах на входе в бухту орудий. Его командир услыхал приказ с «Магдалены» и понял, что действительно ничем не поможет адмиралу: вздумай он сейчас приставать к берегу, его команду, состоявшую из тридцати матросов, успели бы расстрелять раньше, чем они сумели бы обнаружить и, в свою очередь, обстрелять врага. «Принц» отошел от пролива, и его пушки принялись бить по пальмам и кустам, почти не нанеся пиратам урона, но хотя бы как-то отвлекая их от «Магдалены».

Между тем адмирал отдал приказ пушкарям флагмана также нацелить бортовые орудия на прибрежную чащу и сделать залп. Вероятно, это произвело некоторое действие, по крайней мере, двое или трое убитых флибустьеров свалились с берега в воду, хотя в основном ядра летели насквозь, никого не задевая, и шлепались в море. Двое матросов топорами перерубили грот-мачту, освободив фрегат из плена, однако он уже почти встал и шел к противоположному берегу невероятно медленно.

Нервы большинства моряков не выдержали: они без приказу разрядили свои мушкеты в нависшие над палубой ветви. Яростный рев повторился, и на палубу «Магдалены», уже покрытую трупами, посыпались люди в живописных пестрых нарядах, вооруженные пиками, палашами и пистолетами, лихие головорезы Черной Бороды.

— К бою! — крикнул адмирал и, разрядив пистолет в первого же кинувшегося к нему пирата, выхватил шпагу. — К бою, ребята! Да здравствует Англия!

Краем глаза Дредд успел увидеть, как рядом с ним упал Мейнард, срезанный чьим-то метким выстрелом.

«Бедная Вероника!» — успел он еще подумать, и для него не осталось уже ничего, кроме яростного, одуряющего упоения боя.

Бой, впрочем, оказался недолгим. Матросы «Магдалены» знали, что пленников Тич обычно не щадит, поэтому дрались с особенным ожесточением. Сдались лишь несколько раненых, и их тут же прикончили, сбросив тела в воду. Пиратов оказалось больше, чем можно было ожидать, но к концу сражения и их число сократилось почти вдвое.

Адмирал был ранен трижды, но упал только после того, как пуля угодила ему справа в грудь.

Когда он очнулся, его держали с двух сторон чьи-то грязные руки, а со всех сторон слышались шутки и откровенная непристойная брань.

Что-то еще грохотало, будто вблизи били пушки. Но то была гроза, неожиданно, как часто бывает в этих широтах, сменившая безмятежный штиль и уже готовая обрушиться на островок. Сверкнули несколько молний, одна ближе другой, гром усилился.

— Ну, так как же, Дредд, или как тебя там? Ты, кажется, думал, что тебе удастся повесить меня? Меня? Тича Черная Борода? Видишь, как ты ошибался!

Сэр Роджер лишь очень смутно видел перед собой высокую фигуру и тусклое пятно лица, скрытого до самых глаз словно бы черным платком. На самом деле то была борода Роберта Тича, она начиналась гораздо выше, чем у большинства людей.

Адмирал постарался стать твердо. Ноги скользили по залитой кровью палубе, однако в конце концов ему удалось выпрямиться.

— В конце концов тебя все равно повесят, Тич, — сказал Дредд и удивился, как громко прозвучал его голос — горло горело, казалось, он вообще не сможет говорить. — Ты кормишься падалью, ею и живешь… Какая-то падаль разболтала тебе сперва про пассажиров, которых можно было выгодно обменять на золото, потом про то, что мы идем к твоему убежищу, чтобы с тобой поквитаться. Ты живешь за счет предательства. Но в конце концов предадут и тебя — такую тварь нельзя любить, тебя всего лишь боятся.

— А ты не боишься, адмирал, что мне надоест слушать твою болтовню, и я отрежу тебе язык? — хрипло спросил пират и шагнул к Дредду.

— Я тебе уже все сказал. Можешь делать, что хочешь.

— Что хочу? — Полоска лица, не закрытая бородой, налилась краской. — Ах, значит, что хочу?! Ну, так я потешу себя вдоволь! Эй, парни! А ну-ка ощиплите с этого индюка все перышки, чтоб он стал голенький, как новорожденный. А потом подвесьте на рею вниз головой. Мне захотелось поточить об него свой палаш. И вы можете, но только, чтоб жил он у меня подольше! Пускай повизжит, не все же ему отдавать команды!

Руки пиратов со всех сторон протянулись к сэру Роджеру. И в это время треснул пистолетный выстрел. Пуля попала адмиралу прямо в сердце.

— Ах ты, падаль! Тварь! Взял и лишил меня забавы!

Неистово бранясь, Черная Борода наотмашь ударил палашом по голове раненого матроса, сумевшего незаметно доползти до одного из брошенных на палубу пистолетов и метким выстрелом спасти своего командира от надругательства.

— Зря! — прогнусавил один из пиратов. — Надо было позабавиться с этим вместо того. Какая разница?

— Ты будешь мне указывать, недоумок?! — заорал Тич и замахнулся на посмевшего с ним спорить приспешника, но тот успел скрыться среди толпы.

Снова, уже прямо над головами пиратов, прозвучал раскат грома. Первые капли упали на палубу, но тропический ливень на этот раз не спешил.

— Придется уходить со стоянки, ребята! — исчерпав запас бранных слов, изрек наконец Черная Борода. — Закрепим, как получится, мачту и вперед. Шлюп уплыл, значит, вскоре сюда пожалуют другие военные корабли и запрут нас в лагуне. Раз началась гроза, то будет и шторм, а во время шторма непросто вести бой. Их больше, и у них будет преимущество. Живо, живо! Всю падаль в море, корабль отвести от пролива и потопить. Он сильно поврежден, и его не починить быстро. А жаль. Как-никак, это был адмиральский корвет.

Едва рассвело и влажная дымка поднялась и растаяла над поверхностью моря, позади корвета вновь обозначился силуэт незнакомого корабля. И теперь он оказался куда ближе, чем был вечером.