Рафаэль Сабатини - Западня

На столе лейтенанта Батлера и корнета О'Рурка, расположившихся в гостиной, козлятина уступила место отлично зажаренной индюшке, и Соза сам отправился в погреб, чтобы принести им выдержанное столовое вино, приготовленное из прогретого солнцем винограда, собранного на берегах Дору, которое, как он клялся — и наши драгуны с ним охотно согласились, — посрамит само бургундское; а портвейн, поданный на десерт, изумил даже мистера Батлера, знавшего толк в вине и за время своего пребывания в этой стране научившегося неплохо разбираться в портвейнах.

Сутки пробыли драгуны на вилле мистера Бирсли, благодаря бога за выпавшие на их долю тяготы, в результате чего они оказались в тепле и уюте, в оазисе изобилия, пируя так, как могут пировать только долго и строго постившиеся люди. Но это было не все. Добряк Соза считал, что оказавшиеся у него в гостях представители защитников Португалии должны отдохнуть и поправиться, и мистеру Батлеру не нужно отправляться в горы за стадом буйволов. Фернанду Соза имел под своим началом группу рабочих, в это время года сидевших без дела, которых он и занял в интересах своих английских друзей, позволив лейтенанту лишь заплатить деньги за скот и собираясь самолично проследить, чтобы цена была надлежащей.

О большем лейтенант не мог и мечтать. Он был невысокого мнения о себе, как о торговце скотом или погонщике, и не имел особого желания отличиться в качестве того или другого. Так что, когда на следующий день, после того, как кончился дождь, стадо пригнали в Регоа, наш лейтенант имел все основания остаться довольным. Выплатив запрашиваемые деньги — сумму гораздо более скромную, чем та, которую он приготовился отдать, — мистер Батлер собрался тотчас же отправиться в Пиньел, помня о тяжелом положении дивизии и нетерпении, с которым горячий генерал Крофорд, должно быть, ждал его.

— Ну, что ж, поезжайте, раз должны, — смиренно сказал опечаленный Соза. — Но сперва отобедайте. Обед будет просто замечательный, обещаю. Насчет него я уже распорядился. И вино — вы непременно должны высказать свое мнение о вине.

Лейтенант Батлер заколебался. Корнет О'Рурк с беспокойством посмотрел на него, в душе моля бога, чтобы Батлер поддался соблазну, и, со своей стороны, пытаясь изобразить согласие, поблагодарил Созу за гостеприимство.

— Сэр Роберт будет беспокоиться, — проговорил лейтенант.

— Но полчаса, — возразил Соза, — что они решают? А за полчаса вы отобедаете.

— В самом деле, — отважился вставить свое слово корнет, — бог знает, когда мы еще сможем поесть.

— И обед уже готов. Он будет подан немедленно, — сказал Соза и тут же дернул за шнур колокольчика.

Не подозревая о вмешательстве судьбы — да и как он это мог заподозрить? — мистер Батлер наконец согласился, и они сели за стол.

Теперь вы увидите, жертвой каких роковых обстоятельств он стал. Через полчаса, как и обещал Соза, с обедом, который и в самом деле оказался изумительным, было покончено. Уж если накануне дворецкий, не ожидая их появления, выставил столь обильное угощение, можете себе представить, какой пир он им закатил теперь, имея время подготовиться. Опорожнив свой четвертый и последний, наполненный до краев, стакан тончайшего красного дорского вина, лейтенант вздохнул с явным сожалением и отодвинулся от стола.

Но Соза, забеспокоившись, замахал рукой, удерживая его.

— Один момент, — взмолился он. Его полное доброе лицо излучало тревогу. — Мистер Бирсли никогда не простит мне, если я позволю вам уехать без того, что он называет «чашкой в стремя», которая предохранит вас от болезней, таящихся в ветрах, приходящих с Серры [8] Серра (порт.; исп. — сьерра) — горная цепь, хребет. . Стакан — только один — того портвейна, который вы попробовали вчера. Я сказал — только стакан, хотя все же надеюсь, что вы окажете мне такую честь и выпьете всю бутылку. Но стакан — хотя бы, стакан! — Он просил почти со слезами.

Мистер Батлер уже находился в состоянии приятной расслабленности, и предстоящая дорога представлялась ему пыткой; но служба есть служба, к тому же сэр Роберт Крофорд имел дьявольский характер. Разрываясь между сознанием долга и жаждой удовольствия, Батлер посмотрел на О'Рурка. Этот белокурый ангелоподобный юноша, почти еще мальчик, для своих лет слишком хорошо разбирающийся в винах, ответил ему затуманенным взглядом и облизнул губы.

— На вашем месте я бы поддался искушению, — проговорил он. — Вино весьма изысканно, а десять минут большой роли не играют.

Лейтенант принял компромиссное решение, делающее ему, как офицеру, честь, но обнаруживающее достойный всяческого осуждения, хотя и вполне понятный, эгоизм.

— Хорошо, — сказал он. — Оставьте сержанта Фланагана с десятью людьми подождать меня, О'Рурк, а сами немедленно отправляйтесь с остальными и прихватите с собой скот. Я догоню вас.

Вид упавшего духом О'Рурка вызвал сочувствие у Созы.

— Но, капитан, — умоляюще заговорил он, — разве вы не позволите лейтенанту…

— Долг есть долг, — не терпящим возражений тоном прервал его мистер Батлер. — Отправляйтесь, О'Рурк.

И О'Рурк, весьма нечетко щелкнув каблуками, отдал честь и отбыл.

Тотчас принесли бутыли в корзине — не одну, как сказал Соза, а три — и, когда с первой было покончено, Батлер решил, что, коль скоро О'Рурк и скот уже в пути, ему самому можно не торопиться с отъездом. Стадо буйволов движется довольно медленно, и отряд всадников, отправившись вслед ему спустя несколько часов и путешествуя без помех, без труда сможет догнать его прежде, чем стадо преодолеет лежащие впереди сорок миль.

Так, с легкостью поддаваясь соблазну, наш лейтенант склонился наконец к тому, чтобы распробовать и вторую бутылку этого нектара, «выгнанного из солнечного света, разливающегося над Дору» (его собственные слова). Управляющий вытащил коробку отборных сигар, и, хотя лейтенант не курил, он решил позволить себе и это по такому особенному случаю. Удобно устроившись в глубоком кресле и протянув ноги к пылающим сосновым поленьям, он провел большую часть этого промозглого дня в полудреме, прихлебывая вино и пуская дым. Вскоре вслед за второй отправилась и третья бутылка, и, учитывая, что управляющий мистера Бирсли был человеком исключительно мало пьющим, можно с уверенностью сказать, что большая часть вина перетекла в страждущую утробу лейтенанта.

Вино оказалось несколько более крепким, чем Батлеру представлялось сначала, и на смену блаженному оцепенению, вызванному обедом, пришло возбуждение, разрушившее остатки здравомыслия.

Управляющий был человеком, чрезвычайно хорошо разбирающимся в винах и виноградарстве и чрезвычайно плохо во всем остальном — поэтому неудивительно, что различные аспекты этих предметов в основном и составляли тему их разговора, — и, как все энтузиасты, являлся весьма интересным собеседником. Когда Батлер в очередной раз рассыпался в похвалах рубиновому вину, управляющий сказал со вздохом: