Юрий Вронский - Странствие Кукши. За тридевять морей

Лиссабон с Кадисом у моря стоят, а чтобы захватить Севилью, пришлось по реке подняться. Хорошая река, большая, Гвадалквивир называется. Уж столько мы там добра взяли – и не счесть. Боялись, корабли потонут, – пришлось часть добычи за борт выбросить. Словом, сперва все шло – лучше некуда. Однако судьба не меч – в руки не возьмешь. Собрали проклятые мавры войско несметное и кораблей видимо-невидимо.

Тюр вздыхает.

– Много наших кораблей тут погибло, много храбрых воинов покоится на дне этого ласкового моря. И не меньше, наверно, мавры взяли в плен, а после повесили в Севилье на пальмах – вот на таких, как эти.

И Тюр кивает в сторону пальм, что горделиво колышут на берегу своими листьями. Кукша со страхом представляет себе, как на каждом из этих деревьев под огромными листьями висит по нескольку викингов в шлемах и кольчугах. А Тюр продолжает:

– Говорили мавры нам, пленным, будто двести отрубленных голов, в том числе и голову нашего предводителя, послал эмир Абдаррахман, их конунг, в другую страну, где конунгом сидел его приятель: вот, дескать, полюбуйся, уничтожил наш Аллах свирепых северных пришельцев за их злодеяния.

А нескольких человек, в том числе и меня, мавры пощадили, вернули нам один корабль и велели плыть к своим – рассказать все, как было. Насколько мне известно, впервые с тех пор появляются здесь наши корабли. Мавры-то небось думают, что навек нам сюда дорогу заказали. Как бы не так!

Однако морской конунг Хастинг, видимо, держит все же в голове урок, полученный здесь мурманам и полтора десятка лет тому назад – не слишком задерживается в этом изобильном солнечном краю. Ведь если Хастинга постигнет участь незадачливых предшественников, то его мечту – разграбить Рим – осуществит кто-нибудь другой!

Впрочем, викинги не обходят стороной юг Испании, Марокко и Балеарские острова – всюду они сеют смерть и разорение. Добравшись до устья Роны, викинги поднимаются по ней далеко в глубь земли франков.

После этого они некоторое время плывут по морю, никого не трогая, и, найдя удобную бухту, останавливаются на зимовку. Викинги договариваются с местными жителями сохранять мир и торговать. До весны они живут в свое удовольствие, проводя время в пирах и забавах, а весной снова пускаются в путь дальше на восток.

Красно-белые паруса мурманских кораблей полощутся над лазурными водами Лигурийского моря. Слева от кораблей проплывают берега прекрасной Италии. Позади дымятся ограбленные и сожженные города и селения, впереди викингов ждут новые подвиги и новые сокровища. Говорят, здесь уже рукой подать до Рима, «вечного города», как его называют.

– Посмотрим, так ли уж он вечен, – с усмешкой говорит Хастинг, вглядываясь в голубоватую дымку, в которой тонут очертания дальних берегов.

Ему не терпится совершить главный подвиг своей жизни. Рагнар Кожаные Штаны сжег Париж и многие другие города франкской империи. Спору нет, это славные подвиги. Однако, если он, Хастинг, разграбит и разорит Рим, его деяние навсегда останется в памяти людей как величайший подвиг всех времен!

Местные жители, которых по дороге расспрашивает Хастинг, говорят, что Рим узнать нетрудно, – это самый большой и прекрасный город на свете! Они уверяют, что Рим ни с чем ни спутаешь, как только Хастинг увидит Рим, он сам это сразу поймет.

В одно прекрасное утро викинги огибают гористый мыс, далеко выдающийся в море, и попадают в обширный залив. В глубине залива устье реки. Входя в реку, викинги обнаруживают, что на правом берегу, чуть повыше устья, стоит большой прекрасный город.

Издали кажется, что он сплошь состоит из беломраморных дворцов, храмов и пышных садов. Викинги, как зачарованные, глядят на открывшееся их глазам великолепие.

– Это Рим! – произносит Хастинг сдавленным от волнения голосом.

Жители города Луна [55] Город в северо-западной Италии, в результате описанного разгрома перестал существовать. со страхом прислушиваются к тревожным звукам. Дозорные на сторожевых башнях изо всех сил бьют колотушками в чугунные била. В соборе на площади святого Павла ударили в колокола.

Звуки эти могут означать только одно: у стен города появился враг. Но что это за враг, откуда он взялся? Даже самые старые и мудрые теряются в догадках.

Горожане бросают привычные дела – ремесленники оставляют гончарный круг или сапожную колодку, аристократы прерывают приятную беседу за прохладительными налитками – все устремляются на улицу.

На каменистом холме возвышается дом бургграфа [56] Бургграф – правитель города. . Это красивейший дом в городе, сложен он из лунного камня, того самого, который добывают в окрестностях Луны. Бургграф – мудрый правитель и хороший воин. Может быть, лучше сказать «хороший воин в прошлом», ибо он уже в преклонных годах. У бургграфа есть страсть, которой он отдает все свободное время. Эта страсть – цветоводство.

Он и сейчас в своем розарии возле дома. Розарий невелик, но для любителя цветов являет собой зрелище весьма притягательное. На небольшом клочке земли разместилось множество разновидностей роз – и местных, и привозных. Здесь и белоснежные цветы, и желтые разных оттенков, и розовые, и огненно-красные.

Предмет особой гордости бургграфа – новая разновидность, которую вывел он сам, потратив на это многие годы. При беглом взгляде цветок кажется совершенно черным. Но если приглядеться, особенно при ярком солнечном свете, увидишь, что сквозь черноту лепестков просвечивает красное, словно в лепестках тайно пульсирует кровь. Бургграф говорит, что цветок олицетворяет вечное борение жизни и смерти.

Роза бургграфа стала одной из достопримечательностей города, приезжим непременно сообщают о ней, и всякий, кто любит цветы, отправляется полюбоваться ею. Она уже носит имя свое создателя, и бургграф с тайным удовлетворением думает, что не разрушение городов и не убийство множества людей, а этот прекрасный печальный цветок обессмертит его имя.

Розы – существа нежные и любят, чтобы за ними ухаживали. Первая забота, конечно, удобрения. Тонкостями этого дела владеет далеко не всякий. Неумелый, вместо того, чтобы помочь цветам, погубит их. Кроме того, у прекрасных созданий есть страшный враг – тля. Эти отвратительные крохотные твари полчищами набрасываются на молоденькие листочки и основания бутонов, и, если прозеваешь очередное такое нападение, прощайся со своими прекрасными нежными друзьями.

Особенное влечение проклятая тварь выказывает именно к черной розе. Недавно бургграф составил новый, весьма сильный яд для погубления тли и теперь осторожно мажет кисточкой места ее скопления. Он так поглощен своим занятием, что несколько мгновений не осознает смысла звуков, летящих над городом. Наконец до него доходит, что это гудит набат. Он поспешно облачается в доспехи, препоясывается мечом и, вскочив на коня, скачет в штаб городовой рати.