Рикарда Джордан - Поединок чести

Дитмар с вызовом посмотрел на мужчин, и Герлин вздрогнула, заметив, что Рюдигер и Соломон инстинктивно схватились за мечи. Правда, Рюдигер лишь попытался это сделать, забыв о больной руке, а у Соломона не было меча, отчего он уже отвык, так как в Тулузе жил под видом христианина.

Между тем во дворе появилось несколько рыцарей Лауэнштайна, да и виночерпий положил руку на меч. Непрошеные гости поняли, что противник превосходит их силой, так что больше они не сомневались в том, кто хозяин Лауэнштайна. Дитмар торжествующе, а София с изумлением наблюдали за тем, как они уходят со двора.

Герлин окинула взглядом путников. Она не могла сейчас продолжать спорить с Соломоном. И он, и Рюдигер, и девушки выглядели обессиленными. Лишь у Дитмара энергия, похоже, била ключом. Герлин невольно улыбнулась, когда поняла, как направить эту энергию в нужное русло.

— Дитмар, сейчас я укажу вам всем ваши комнаты и велю протопить баню, чтобы позже вы могли помыться. Возможно, перед этим ты посетишь покои госпожи Лютгарт и официально попросишь руки ее дочери. Думаю, Рюдигер захочет тебя сопроводить.

Рюдигер расплылся в улыбке и подмигнул сестре. Герлин почувствовала облегчение. Что бы ему ни пришлось пережить, чувство юмора он не потерял.

— Тогда мы заодно вежливо попрощаемся и с господином Леопольдом, — сказал он.

Герлин рассмеялась и почувствовала такую легкость и такое воодушевление, каких не испытывала уже много лет. Провожая девушек и лекаря наверх, в их комнаты, Герлин видела, что Соломону тяжело подниматься по ступеням, но он отмахнулся, когда Женевьева предложила помочь ему. Он был гордым, он не хотел выглядеть перед Герлин больным. А она…

— Я рада, — тихо сказала она, открывая перед ним дверь в самую уютную комнату из всех имеющихся в замке. — Да, я рада.

София принарядилась, правда, ей пришлось довольствоваться тем, что она привезла с собой в седельной сумке. Герлин позаботилась о том, чтобы ее темно-зеленую рубашку и платье приглушенного зеленого цвета просушили и разгладили к тому моменту, как София вышла из бани. Девушка расчесала волосы перед невероятно красивым венецианским зеркалом, которое обнаружила в своей комнате. Герлин неохотно рассталась с ним — ведь это был последний подарок ее приемной матери Алиеноры. Но в зеркале должна отражаться красивая молодая женщина, — ее будущая невестка. София понравилась бы королеве Алиеноре. Медальон, который Дитмар когда-то подарил Софии в Майнце, был Герлин гораздо дороже. Сын вернул ей его после возращения в Лауэнштайн, и она теперь будет беречь его как зеницу ока.

София выглядела воодушевленной и счастливой, когда, с развевающимися волосами и слегка румяным после бани лицом, танцующей походкой спускалась по лестнице. Плащ Мириам ей больше не понадобится — никто не будет подстерегать ее во дворе крепости.

Однако Лютгарт быстро испортила ей настроение. Она окинула дочь оценивающим взглядом, когда та вошла. София, которая на самом деле ожидала, что мать ее обнимет, неуверенно присела в реверансе.

— Оказывается, ты неплохо умеешь держать нос по ветру! — язвительно заметила Лютгарт.

София залилась краской.

— Я не понимаю… — тихо произнесла она. — Но я… я рада снова оказаться здесь…

Лютгарт фыркнула.

— Ну конечно! Ведь это и было твоей целью. Ты все хорошо продумала, юная дама! Я и предположить не могла, что ты такая коварная.

Она налила себе вина, не предлагая Софии выпить. А девушка поймала себя на непривычной мысли, что ей также необходимо было подкрепиться вином.

— Я ничего не продумывала, — оправдывалась София. — О чем вы и зачем? Я…

— Ты защитила свое наследство, — заметила Лютгарт с усталой улыбкой. — Останемся ли при этом мы с твоим отцом здесь, тебя не волновало. Но сейчас ты получила, что хотела, — ты будешь хозяйкой Лауэнштайна.

София растерянно посмотрела на мать.

— Но мне не нужен был Лауэнштайн. Он не имел для меня значения, мне… мне нужен был лишь он… лишь Дитмар.

Лютгарт громко расхохоталась.

— Тогда подождем и посмотрим, как долго ты ему будешь нужна! На самом деле ты его вполне устраиваешь. Наследник и наследница… Никто не станет оспаривать…

София могла бы возразить, что Дитмар не был вынужден жениться на ней — его права на Лауэнштайн были неоспоримыми. Но Лютгарт жила в своем собственном мире.

Девушка отвернулась и вышла из комнаты Лютгарт, сбитая с толку и расстроенная. Ей нужно было, чтобы кто-то утешил ее, но она не решилась постучаться к Дитмару. За дверью слышались взволнованные голоса Рюдигера, Дитмара и Герлин. Эта женщина держалась дружелюбно, но София все же должна была ее ненавидеть. Она была врагом ее матери, женщиной, которая убила ее отца…

София собиралась уйти, но взяла себя в руки. Она должна была, она хотела жить в Лауэнштайне, а следовательно, ей нужно было найти общий язык с родными Дитмара.

Когда она робко постучала, дверь открыла Женевьева. Альбигойка испытала некоторое облегчение, увидев подругу. Похоже, она также ощущала себя одинокой в крепости. Да и Софии стало лучше на душе, когда Дитмар, улыбнувшись, пригласил ее присоединиться к ним.

— Входи, дорогая! Мы как раз рассказываем матушке о Тулузе. И о господине Соломоне.

София неуверенно кивнула.

— Где… Где же сам господин Жером?

Тут же она поняла, что сказала глупость. Она ведь знала, что лекаря на самом деле зовут Соломоном и что он еврей, и…

Дитмар приобнял ее.

— Он извинился и удалился к себе. Он не хотел мешать воссоединению семьи. — Дитмар взглянул на растерянное лицо Софии. — У тебя это прошло… не слишком удачно? — ласково спросил он.

София покачала головой — говорить она не могла.

Герлин бросила на нее сочувствующий взгляд.

— Все хорошо, дитя мое, — мягко сказала она. — Попробуй завтра еще раз. Госпожа Лютгарт… Иногда ее действиями руководит вино.

София потерла глаза. Герлин ободряюще улыбнулась ей.

— Ты очаровательно выглядишь, София! — сменила она тему. — Какое красивое платье! Но завтра нам нужно будет поискать что-то другое, не так ли? Ты ведь хочешь войти с Дитмаром в круг рыцарей?

София покраснела.

— Уже завтра? — испуганно спросила она — еще пару часов назад она не была уверена, что свадьба состоится.

— Ну, мы и так довольно долго ждали! — рассмеялся Дитмар. — И завтра приезжает епископ, он может благословить брак, ему это понравится. Все равно будет готовиться праздничный ужин, так почему же нам не принести клятву верности? Или ты уже не хочешь выходить за меня?

София закусила губу — и позабыла о Лютгарт, заглянув Дитмару в глаза.

— Как бы не так! — решительно заявила она. — Как бы не так, конечно я хочу!