Ульрике Швайкерт - Святой и грешница

— Я приготовлю тебе травяной отвар. Мне нужно только переодеть платье.

Марта ничего не сказала. Она свернулась калачиком, прижав лицо к грубой ткани своей длинной рубашки. Девушки, все до единой собравшиеся у кровати Марты, озадаченно переглянулись.

— У нее что-то с желудком, — сказала Анна. — Наверное, каша вчера была прокисшей.

— Или она выпила слишком много вина, — предположила Мара.

— Первый клиент, которого она вчера обслуживала, выглядел нездоровым, — угрюмо добавила Жанель. — Точно, она от него подхватила жар.

— Это все холодный ночной воздух! — не отступалась Эстер. — Всем известно, что он вреден для организма, а она целую вечность пробыла на улице.

Прозвучала еще пара предположений, но никто не решался сказать то, о чем все думали.

— Что бы это значило? — вернувшись, спросила мадам резким тоном.

Девушки молчали, пока Эстер не набралась духу ответить.

— Марта заболела, — сообщила она и указала на постель.

— Неправда, — возразила Марта и отодвинула одеяло. — Я просто не хотела вставать.

Она так быстро вскочила, что чуть было не сбила с ног Эстер. Эстер придержала ее, но Марта, оттолкнув свою защитницу, закричала:

— Оставь меня в покое! Сколько можно повторять: я не больна!

— Подойди сюда к свету, — велела мадам, и когда Марта не послушалась, сразу схватила ее за руку и потащила к открытой двери.

— У тебя критические дни?

Марта замешкалась с ответом, и хозяйка недовольно добавила:

— И не смей мне врать!

— Нет, — тихо прошептала Марта.

Мадам, посчитав на пальцах дни, подытожила:

— Пока еще не страшно. Только непонятно, почему ты выглядишь как смерть.

— Ее еще стошнило, — решилась сказать Мара.

— Что?

Мадам встряхнула Марту.

— Сколько раз?

— Несколько. Я не считала, — жалобно призналась Марта.

— Покажи мне свою грудь!

Эльза дала ей пощечину, когда та, защищаясь, скрестила руки на животе, и сорвала с нее рубашку. Она ощупала ее большую грудь и живот и озадаченно покачала головой.

— Не пойму.

Марта быстро шмыгнула в возвращенную рубашку.

— Сколько дней у тебя задержка?

— Не знаю, — тихо прошептала Марта и уставилась на свои босые стопы.

— Должно быть немного, дня четыре, может, пять?

— Наверное, да, — прозвучал на удивление безропотный ответ.

Эльза немного расслабилась. Она подошла к Марте и ласково похлопала ее по руке.

— Сейчас мы все исправим. Я сделаю тебе крепкий отвар, у тебя пойдут месячные, и ты почувствуешь себя лучше. Ты ведь постоянно пользовалась губкой?

Марта кивнула.

— Хорошо, продолжай и дальше. Это хорошее средство, даже если иной раз что-то и происходит.

Она непривычно нежно взяла Марту за руку и отвела к кровати.

— Я сразу возьмусь за дело, а ты скажешь мне, когда пойдет кровь.

Марта еще раз кивнула и снова забралась под одеяло.

— И все же это странно, — бормотала мадам, идя к себе в домик, чтобы приготовить вызывающий месячные отвар.

Она заварила на медленном огне пижму и полынь и добавила немного манжетки. Эльза не была знахаркой и не имела такого большого опыта, как старая повивальная бабка, жившая за церковью Святой Гертруды, но когда губка с уксусом не срабатывала, сама могла прекрасно справиться, чтобы все снова шло привычным чередом и жизнь ее подопечных не подвергалась опасности. Когда отвар немного остыл, она отнесла его Марте в постель и подождала, пока та не выпьет.

— Сегодня вечером можешь остаться в постели. Девочки подвинут ее к стене и поставят ширму. Скажешь мне, когда начнутся спазмы!

Марта молча встала, чтобы ее кровать передвинули, и снова нырнула под одеяло. Весь день она ни с кем не разговаривала и даже не поднималась, чтобы справить нужду. Она игнорировала попытки Эстер уговорить ее поесть или хотя бы выпить вина.

Эльза заходила каждые два часа.

— Еще нет?

Марта молча качала головой. На следующее утро ее еще дважды стошнило, но кровотечение так и не началось.

— Я не понимаю. — Эльза все больше нервничала, и девушки старались не попадаться ей на глаза.

Они выполняли свою работу, веселили клиентов, подбивали их выпить как можно больше вина и пытались удовлетворить их любым способом. С мрачным лицом мадам собирала деньги. Даже звон монет в кошеле не заставил ее в этот вечер улыбнуться.

На следующий день непривычно рано утром мадам уже была у кровати Марты.

— Все еще нет? Значит, мне нужно придумать что-то другое. Я ничего не понимаю!

Марта начала плакать. Остальные смущенно смотрели в сторону.

— Я не хотела, — всхлипывала она.

— Разумеется, ты не хотела, — терпеливо ответила мадам. — И если ты постоянно использовала губку, то тебя не в чем упрекнуть.

— Я снова и снова внушала себе, что все будет хорошо!

— Да, будет, успокойся. Прошло всего несколько дней.

Марта тяжело вздохнула, но ничего не сказала.

Мадам строго посмотрела на нее.

— Это ведь правда? У тебя задержка не больше десяти дней?

Девушка уставилась в пол. Голос мадам стал жестким.

— Марта, когда у тебя были последние месячные?

— Точно не помню. Я все время думала, что они скоро начнутся.

— Я каждый раз тебя спрашивала, и ты мне говорила, что все в порядке!

Марта завыла.

— Ты обманула меня! — в ужасе закричала Эльза и, схватив Марту за руки, затрясла ее так, что у той задрожали зубы. — Сколько раз у тебя не было критических дней? Говори мне правду, если тебе дорога твоя жизнь!

— Три раза, — прошептала она так тихо, что мадам наклонилась, чтобы расслышать ее. Остальные девушки, внимательно следившие за разговором, недолго оставались в неведении.

— Три раза? Ты спятила? И каждый раз ты лгала мне?

В ответе не было надобности. Громкого плача Марты было достаточно. Мадам сильно ударила ее по лицу, затем, однако, ее гнев утих, и она, погрузившись в свои мысли, начала ходить туда-сюда.

— И что теперь будет? — решилась спросить Эстер. — Она будет рожать?

— Не вмешивайтесь и занимайтесь своими делами! — крикнула Эльза. — Конечно же, она не будет рожать. Что за глупые вопросы? Тебе не стоит так разочарованно смотреть!

Все быстро отвернулись и сделали вид, что их абсолютно не интересует, что происходит.

— Оставайся в постели, — велела мадам Марте. — Я что-нибудь придумаю.

Нахмурившись, она ходила туда-сюда, затем вышла из дома, но не без того, чтобы не дать девушкам четкие распоряжения. Могло пройти много времени, прежде чем она вернется. Она назначила Эстер ответственной и поручила ей собирать монеты. Мадам пригрозила, что проверит каждый пфенниг, и быстро ушла.

На лице Эстер появилось выражение ужаса.

— Пресвятая Дева, надеюсь, сегодня будет не очень много клиентов. Я не умею считать. — Она умоляюще посмотрела на девушек, и ее взгляд остановился на Элизабет. — Ты умеешь считать! Я помню, как ты читала долговые листки и складывала числа! — В ее голосе послышался восторг. — Ты не могла бы?..