Георг Хилтль - Опасные пути

Когда он теперь открыл отверстие в двери лаборатории, Гюэ и Аманда стояли спиной к ней и не видели его. Старик стал внимательно прислушиваться к разговору отца с дочерью, не сводя с них пытливого взора.

— Кто же была та несчастная, которая пошла искать свою дочь в этом проклятом доме? — спросил Гюэ.

— Это — вдова одного купца из Ломбардской улицы; ее зовут Розье.

Голова Мореля исчезла.

— Если это так, — проговорил Гюэ, — то не ходи, дитя мое, пусть Морель отнесет цирюльнику эти бутылки. Морель! — крикнул Гюэ, но, не услышав отклика, ушел в лабораторию искать слугу.

Наступил вечер, в мрачных сенях ложились темные тени. Часы на церкви Богородицы пробили семь.

— Теперь он скоро должен прийти, — прошептала Аманда, посматривая в окно, выходившее в сад, — отец будет в лаборатории, он ждет гостя, — значит, я не нужна и ничто мне не помешает. — Она бросила взгляд на дверь лаборатории и тихо проговорила: — Я уверена, что не ошибаюсь: отец уходит из дома по ночам. Этот Глазер — какой-то странный парень. Отец слишком увлекается, когда работает над каким-нибудь новым открытием; надо наблюдать за ним, а то слишком заберут его в руки.

Раздался звонок. Гюэ поспешно вышел из лаборатории, отпер дверь, и в сени вошли два человека. Один из них был Глазер, а второй был незнаком Гюэ, а также и его дочери.

— Добрый вечер, господин Гюэ, — начал Глазер, — позвольте мне ввести к Вам своего друга, о котором я Вам вчера говорил.

Гюэ приветливо поклонился пришельцам и сказал:

— Войдите на минутку в лабораторию, господин Глазер, и Вы, сударь, также; я только скажу пару слов своей дочери.

Посетители вошли в лабораторию.

Тогда Гюэ, подойдя к дочери, произнес:

— Дитя мое, не мешай нам!.. Мы должны произвести необычайный опыт и не сможем ни на минуту оторваться от реторт. Оставь нас одних! Морель уже принес вино и закуску в лабораторию. Будь дома и не болтай лишнего, если придет какой-нибудь любопытный гость, — и, поцеловав дочь в лоб, старик исчез за дверями своей лаборатории.

Молодая девушка отправилась в свою маленькую комнатку и, открыв окно, высунулась в него.

— Тсс! Тсс! — раздалось снизу.

— Я тут, — прошептала Аманда.

В темноте смутно выделялась фигура молодого человека, а затем он очень ловко взобрался по обвитой виноградом решетке и в один миг очутился на широком подоконнике. Несмотря на густой мрак, маленькие руки Аманды быстро нашли руки молодого человека и ее губы встретились с его губами.

— Добрый вечер, моя дорогая, любимая Аманда, — тихо проговорил он.

— Здравствуй, мой дорогой Ренэ, — ответила Аманда.

Этот молодой человек был герцог Ренэ Дамарр; он в качестве студента попал в дом старика Гюэ, чтобы пройти с ним курс медицины. Наряду с некоторыми интересными научными открытиями Ренэ сделал одно, еще более для себя интересное, что у Гюэ прелестная дочь.

Аманда с восторгом отвечала на любовные признания красивого молодого человека. Ренэ был счастлив и благословлял своего наставника, посоветовавшего ему заняться медициной под руководством Гюэ. Молодые люди скоро пришли к соглашению относительно времени и места свиданий. Когда старик Гюэ был занят своими колбами и ретортами, Аманда отпирала садовую калитку, выходившую на глухую улицу; когда же время для свидания было неудобно, Ренэ находил калитку запертой.

— Отчего ты сегодня пришел так поздно? — спросила Аманда после первых приветствий.

— Я пришел, как только мог выбраться, а это было ужасно трудно, моя дорогая: у нас был такой скучный гость, старый маршал Гассион, товарищ моего отца; он занимал нас разными воинственными рассказами.

— Мне очень хотелось бы когда-нибудь послушать рассказы таких важных господ; это, должно быть, очень интересно?

— Для меня, милая Аманда, твоя болтовня гораздо интереснее, — проговорил Ренэ, целуя молодую девушку. — Я чрезвычайно люблю, когда ты говоришь; знаешь, я даже во сне слышу твой голосок.

— Неужели, Ренэ? Я тоже вижу тебя во сне, — со вздохом проговорила Аманда. — На днях я видела, что твой отец страшно сердился, запрещал тебе любить меня, проклинал науку, которая погубила тебя, хотел отнять тебя от меня. Как ужасно это, не правда ли?

— Но ведь это было только во сне, моя дорогая малютка, — засмеялся Ренэ.

— А если этот сон сбудется?

— Что тебе приходит в голову? Я скоро получу звание доктора, и все изменится. Я пойду к отцу и все скажу ему. Он должен будет согласиться.

— Ну, а если он не захочет согласиться и будет настаивать на своем?

— Тогда мы уедем, Аманда; Божий мир велик, а я обладаю не только гербом, но и основательными научными познаниями. Меня не запугаешь лишением наследства.

— Господи Боже!.. Милый Ренэ, не увлекайся так, а то ты упадешь с окна. Конечно, я пойду за тобой, но все же было бы лучше, если бы можно было остаться в Париже.

— Все устроится. Люби меня только, Аманда; ты увидишь, мы достигнем своей цели. Твой отец очень расположен ко мне, если…

— Мой отец очень добр, — возразила Аманда, — но он ничего не понимает в нашей любви; все его мысли направлены только на различные опыты; он ведет знакомство только с людьми, которые заняты тем же, а потом…

Аманда остановилась.

— Ну, что же потом? — спросил Ренэ, — чего же еще требует твой отец?

— Нет… я… Ах, дорогой Ренэ, — проговорила молодая девушка, — я хотела… я должна сказать тебе кое-что… что лежит у меня на душе.

— Что же это, Аманда? Говори! — и молодой человек схватил руку возлюбленной и прижал к сердцу.

— С моим отцом творится что-то неладное, — прошептала Аманда, — он занимается какими-то странными делами и все говорит о каких-то редких, удивительных веществах, которые ему удалось открыть; к этому я уже привыкла, но с некоторых пор он стал уходить ночью из дома.

— Как? Это делает он сам, хотя всегда так настаивает на том, чтобы никто не нарушал ночного покоя?

— Да, это так. Я несколько раз пробиралась к дверям его лаборатории, стучала, звала, но все напрасно. В лаборатории горел огонь, и в трубы струился дымок, но все это было сделано, чтобы обмануть меня. Отца без сомнения не было в лаборатории, иначе он ответил бы на мой зов. Морель спал в своем домике. Я слышала, что мой милый старик только около четырех часов утра вернулся в свою комнату.

— Хорошо! — сказал Ренэ. — Но разве ты не слышала, как отворялись тяжелые двери дома?

— Нет, я ничего не слышала.

— Может быть, ты ошиблась?

— Нет, Ренэ, я уверена, что отец проводит известное время ночи вне дома. Но зачем?

— Не последить ли мне как-нибудь за ним? — спросил Ренэ. — Я очень люблю подобные приключения.

Резкий, шипящий звук пронесся в воздухе и из труб, проведенных в решетчатое окно лаборатории, заклубился белый пар.