Марио Эскобар - Арийский мессия

– Это не было обычным совпадением. Вы исследовали то же, что и этот профессор-немец, и спасаться вам пришлось от людей по виду немцев, – подтвердил Геркулес.

– Наверное, это и в самом деле не просто совпадение. Неужели столь древний документ может иметь в наши дни такое большое значение?

– Скажите, а что привело вас в австрийское посольство? – вдруг спросил Линкольн, делая ударение на слове «австрийское».

– Как я вам уже говорил, человек, который приходил ко мне вчера, был похож то ли на немца, то ли на австрийца, и я подумал, что австрийский посол, возможно, знает этого человека и сможет заставить его не докучать мне больше своими визитами. Кроме того, завтра в театре «Атенео» посол проводит конференцию, и я в ней тоже участвую.

– Извините, уважаемый дон Рамон, но как можно в подобной ситуации помышлять еще о каких-то конференциях? – удивился Геркулес. – И что на ней собирается обсуждать посол?

– Лично я собирался изложить содержание обнаруженного мной письма. Данную конференцию организовал Хосе Ортега-и-Гассет при содействии прогермански настроенных деятелей – тех, что проводят различные мероприятия, на которых восхваляются Германия и Австрия. Вам ведь известно, какая напряженная сейчас обстановка в Европе. Мадридская да и вся испанская общественность сейчас разделена на два лагеря – на германофилов и на англофилов.

– Так вы, получается, германофил? – спросил Линкольн.

– Боюсь, что нет. Я скорее симпатизирую франкофонам.

– Но вы, тем не менее, дружите с австрийским послом, да?

– Я дружу со многими послами, а особенно с послами испаноязычных стран Латинской Америки.

– А-.где вы обнаружили то письмо? И где вы его храните?

– Оно лежало в одной из книг, которые я купил в букинистической лавке. По правде говоря, я обнаружил его случайно. К счастью, мне удалось прихватить с собой свою находку и укрыться вместе с ней в доме моего хорошего друга, – с улыбкой объяснил дон Рамон.

– Вы можете пойти с Линкольном и забрать свою находку, а я тем временем загляну домой к своему старому знакомому. Давайте встретимся в моем доме часа через три, – предложил деловым тоном Геркулес.

– Не знаю, хорошая ли это идея. Моя жена сейчас находится в доме своей сестры, а у меня уже не то здоровье, чтобы бегать туда-сюда по всему Мадриду, – возразил дон Рамон, снова становясь мрачным.

– Послушайте, вы ведь видели, на что способны эти люди, а потому будет лучше, если на несколько дней мы станем вашей охраной, – резко сказал Геркулес.

– Сеньор Геркулес, позвольте мне с вами не согласиться. Я ведь о вас почти ничего не знаю. На основании чего я могу быть уверенным в том, что вы не замышляете завладеть этим письмом?

– Мне понятны ваши опасения, однако вам не о чем беспокоиться. Меня уполномочил начальник полиции Мадрида сеньор Манторелья. Его подчиненные зачастую бывают слишком медлительными, вот ему и приходится обращаться к частным лицам.

– Ну хорошо, я согласен, – в конце концов сдался писатель.

Они встали из-за стола и, слегка пошатываясь, направились к выходу. Прохладный уличный воздух сразу взбодрил их. В течение нескольких минут они шли вместе, а затем Геркулес оставил своих спутников и направился в дом Манторельи. Он надеялся услышать ответ на свой вопрос: использовалось ли против трех профессоров какое-либо газообразное вещество. Зловещий вид темных и пустынных улиц нагнал на него страху, а потому он ускорил шаг и вскоре оказался перед великолепным фасадом здания восемнадцатого века. Здесь жил его друг Манторелья. Геркулес начал было стучать в дверь, но та от его ударов – хотя и очень слабых – приоткрылась. Огромный вестибюль был погружен в темноту. Сердце Геркулеса тревожно забилось. Когда он переступил порог и закрыл за собой дверь, у него вдруг появилось отчетливое ощущение того, что здесь произошло что-то чрезвычайное. Ему оставалось надеяться, что его друг Манторелья и его дочь Алиса живы и здоровы.

Тусклый свет проникал в вестибюль через слуховое окно, но не только не рассеивал темноту, но и делал ее более зловещей. Геркулес медленно поднялся по широкой лестнице, рассчитывая каждый шаг и стараясь не производить никакого шума. Толстый красный ковер заглушал звук его шагов, однако время от времени деревянные ступеньки под ногами скрипели, и тогда Геркулес замирал на месте и напряженно прислушивался, пытаясь уловить в темноте звуки чьих-либо движений. Поднявшись на второй этаж, он пошел по коридору вдоль стены, чтобы под ногами не скрипели доски деревянного пола, к приоткрытой двери, из которой падал слабый свет. Геркулес уже различал очертания окружающих предметов, когда почувствовал ароматный запах дыма сигар, которые обычно курил его друг. Заглянув через приоткрытую дверь в комнату, он увидел сидевшего на стуле спиной к нему Манторелью. Маленькая лампа на письменном столе освещала небольшую часть помещения, а все остальное в нем было погружено почти в полную темноту. Дым от сигары поднимался вверх и исчезал в темноте под потолком. Геркулес шире открыл дверь и приблизился к сидящему на стуле Манторелье. Тот даже не пошевелился. Геркулес подошел сзади вплотную, потеребил друга за плечо и… едва-едва успел подхватить безжизненное тело, не позволив ему рухнуть на пол, и ощутил на руках что-то липкое и теплое. В этот момент из комнаты еле заметной тенью выскользнул какой-то человек и бросился бежать по коридору. Геркулес, ни доли секунды не раздумывая, выпустил из рук тело Манторельи – и его друг рухнул на пол – и помчался вслед за выскочившим из комнаты человеком по коридору, а затем и вниз по лестнице.

– Стой! – крикнул Геркулес, нарушая царившую в доме тишину.

Убегающий от него человек побежал еще быстрее.

– Стой, или я буду стрелять!

Слова Геркулеса не возымели никакого эффекта: преследуемый уже протянул на бегу руку, чтобы открыть входную дверь и выскочить на улицу. Но так и не сделал этого: раздавшийся грохот и яркая вспышка выстрела заставили его остановиться и замереть.

– Следующая пуля полетит уже не в потолок, – предупредил Геркулес ледяным тоном.

– Не надо, не убивайте меня, – проговорил незнакомец с отчетливым немецким акцентом.

Геркулес приблизился к нему, безуспешно пытаясь разглядеть черты его лица в темном вестибюле. Держа незнакомца на прицеле, он проворно его обыскал. На поясе у незнакомца висел нож: он хищно блеснул, когда Геркулес вытащил его из ножен.

– Чертов ублюдок! – выругался Геркулес, толкая незнакомца к лестнице. – А ну сядь вот здесь!

Незнакомец, посмотрев налево и направо, присел на одну из нижних ступенек, а затем наклонил голову и, по-видимому, стал ждать выстрела – выстрела, которого не последовало.