Мэри Стюарт - Принц и паломница

Она заглянула во встревоженные глаза отца и улыбнулась – сияюще, ободряюще.

– Так давай отошлем письма графу Мэдоку и королеве и начнем думать о летних шелках! И, конечно же, о наших душах тоже!

Рассмеявшись, отец поцеловал дочь и отправился посадить писца за составление роковых писем.

Вскоре приготовления к «последнему паломничеству» были в разгаре. С самого начала предосторожность сыграла в них особую роль: было решено, что на этот раз путники не станут подвергать себя опасностям долгого пути через франкские земли, но отправятся морем до самого устья Луары, пересядут там на другой корабль и по широкой реке поднимутся до самого Тура.

Никаких других вестей от королевы Клотильды не пришло. И от Мэдока тоже; судя по всему, он был где-то в другой части страны, но – как говорилось в послании его управляющего, – «безусловно, будет более чем счастлив обсудить предложение герцога, союз, который, как известно всем, всегда был ему по сердцу».

– В этом я нисколько не сомневаюсь, – все, что сказал на это герцог Ансерус, пожалуй, довольно сухо.

На корабль они взошли в середине апреля. Скуку плавания не нарушали никакие события, погода была тихой, и все же по мере того, как корабль все дальше уходил на юг, весна сменялась летом. Корабль ненадолго причалил в Керрике, столице Малой Британии, где герцог на несколько дней остановился передохнуть в доме родича. Оттуда герцог Ансерус послал письмо королеве Клотильде, давая ей знать о своем скором прибытии. Письмо было не более чем данью вежливости, но когда немалое время спустя их корабль благополучно причалил в Нанте, оживленном порту в устье Луары, путники были приятно удивлены и польщены, обнаружив, что их ожидает эскорт, значительный отряд вооруженных людей с гербом старой королевы на платье. По словам их командира, королева послала ратников помочь британским паломникам пересесть на небольшую ладью, которая доставит их в Тур, и сопроводить их туда со всеми мерами предосторожности.

– Меры предосторожности? – Вопрос Ансеруса прозвучал, пожалуй, резковато. – Какая же опасность может поджидать нас на реке?

– Никакая, милостивый господин. – Голос командира был ровный, приятный и сдержанный, как и ровно подстриженные волосы и острая бородка. Уж точно не франк, скорее римлянин, если судить по акценту и манерам; в поведении его отряда безошибочно угадывались римские порядок и дисциплина. Проследив за его взглядом, путники увидели штандарт на мачте с гербом королевы тех же цветов, что и платье солдат.

– Так это собственный корабль королевы Клотильды!

– Именно так, мой господин. Речные суда, что обычно снуют по реке по дороге в Тур и обратно, с полдюжины раз останавливаются по пути. Слишком утомительный конец для вашего долгого пути. – Его взгляд нерешительно скользнул по лицу Алисы, затем снова устремился вдаль. У Алисы возникло впечатление, как будто он на ходу изменил то, что собирался сказать, вместо этого добавив:

– Когда королева получила вести о вашем прибытии, она пожелала облегчить вам путь. «Меровей» отвезет вас быстро и со всеми удобствами, а уже в Type, мой господин, вы будете устроены в замке. Сама королева, моя госпожа, сейчас не у себя во дворце.

– Тогда мы в долгу перед вашей госпожой за ее заботу и любезность. Она в добром здравии, полагаю? – Герцог говорил спокойно и ровно, нанизывая один на другой вежливые вопросы о здравии и благополучии остальных членов королевской семьи, но за всем этим и в кратких формальных ответах начальника стражи Алисе слышались озабоченность в словах одного и суровая сдержанность и нежелание сказать слишком многое в словах другого. Как только британские паломники благополучно погрузились на опрятную, хоть и небольшую, королевскую ладью, Ансерус и начальник стражи, назвавший себя Марием, спустились в каюту, оставив Алису с Мариамной на палубе. Девушки стояли у борта, глядя, как мимо проплывают залитые солнцем берега Луары.

После плавания по морю нынешнее путешествие по реке обещало приносить одну лишь радость. Гладкая и величественная река неспешно вилась по землям, богатым лесами и рощами, виноградниками и пастбищами. Время от времени им встречались фермы – скорее даже селения – с важного вида каменным домом в окружении ухоженных садов, поддерживавшим и поддерживавшимся скоплением деревянных или земляных хижин, где, очевидно, обитали слуги и рабы, работавшие в поместье. Все выглядело удивительно мирным: зацветавшие сады и зеленевшие огороды, ряды ульев под соломенными крышами, золотом блестевшие на солнце, стая белых гусей, кормившихся у края воды, мальчик с колотушкой, отгонявший птиц с виноградника, где уже проглядывали зеленые молодые ростки. Тут и там виднелись церкви, небольшие скромные постройки из дерева или лозы, примостившиеся в самой гуще домов за стенами поселка. Богатая и красивая страна, но страна, где каждый косится в страхе на соседа; страна (думала Алиса) где нет своего Артура-воителя, который собрал бы всех воюющих королей и скрепил миром красоту и процветание.

Они миновали пристань, а вскоре – и еще один городок.

Все это были маленькие речные порты, каждый с одним-единственным причалом, служившим какому-нибудь поселению, прикорнувшему у кромки воды. И возле каждого причала были пришвартованы речные суда и усердно трудились паромы.

Здесь царило лихорадочное оживление. Повозки, запряженные белыми волами, теснились у причала или медленно тащились по дороге. Тот факт, что все повозки направлялись в одну и ту же сторону – на запад, – или то, что большинство из них были доверху завалены тем, что более всего напоминало домашний скарб, ни о чем не сказал Алисе, замечтавшейся на летнем солнышке у борта корабля. И все же девушка спрашивала себя, о чем это так долго разговаривают отец и посланец королевы в каюте, и – мелькнула у нее мысль – желала, чтобы все они благополучно вернулись домой, не важно, ждет ее там замужество или нет.

Прошло, наверное, больше часа; «Меровей» осторожно продвигался меж островов, затененных золотисто-зелеными ивами, где шумели гнездившиеся в ветвях птицы, когда герцог Ансерус снова поднялся на палубу и, присоединившись к дочери у перил, махнул рукой Мариамне, приказывая девушке отойти подальше.

Алисе хватило одного взгляда на его лицо, чтобы встревоженно спросить:

– Отец? Дурные вести? В чем дело?

– Достаточно дурные. – Герцог успокаивающе накрыл ладонью руку дочери на перилах. – Нет, надеюсь, не для нас, дитя. Мы все же паломники, и это – христианская страна, да будет тому свидетель добрый святой Мартин! Но паломничество это будет недолгим. На сей раз разговоры о войне – не просто сплетни и ложная тревога. Уже произошло несколько сражений и стычек, и не нам гадать, сколько их еще будет.