Мэри Стюарт - Принц и паломница

Однако не проехали они и десяти миль, как Горен повернулся в седле, настойчиво указывая назад. Через пару минут и Анна услышала этот звук – топот копыт, все приближавшийся по дороге.

Она хлестнула поводьями по шее гнедого, и тот ускорил свой и так не медленный бег. За спиной у нее ребенок завел сонное хныканье, и она услышала напуганный голос Сары, Которая пыталась утихомирить его.

– Бесполезно, госпожа, – задыхаясь, сказал Горен. – Нам не выдержать такой скачки. Твоя Сара – наездник посредственный, и на таком галопе, стоит только ее кляче споткнуться…

– Сколько за нами лошадей? Ты можешь определить?

– Две по меньшей мере. Может, и не больше. Но и двоих всадников достаточно, – мрачно отозвался провожатый.

– Так что же нам делать? Остановиться и схватиться с ними? Я вооружена, ты тоже, и к тому времени, когда они нас настигнут, мы уже переведем дух, а они нет. Если мы отойдем с дороги к болоту…

– Хорошо бы, но пока рано. Есть тут одно место неподалеку, старая каменоломня. Деревья там растут густо – ветра немного. Хорошее укрытие. Это все, что мы сможем сделать, – добраться туда и надеяться, что они проедут мимо.

– Или что это безобидные путники и к нам не имеют никакого отношения?

Но в ту отчаянную ночь, когда беглецы слышали за своими спинами топот копыт, в такое не верилось. Она ничего не сказала до тех пор, пока через несколько минут Горен не указал куда-то впереди себя, а потом и сама она увидела более плотную тьму каменоломни и укрывающих ее деревьев. Они свернули лошадей с тракта.

Соскользнув с седла, Горен принял поводья трех лошадей и увел их поглубже в рощу, где остановился, прижимая их морды к своему телу, глуша лошадиное всхрапывание складками своего плаща. Беглецы ждали в неподвижном напряжении. Приближавшийся топот быстро становился все громче, и вот.., он уже совсем рядом. Когда всадники поравнялись с заброшенной каменоломней, их галоп так и не замедлился.

Погоня проходила мимо.

Александр почти проснулся, когда лошадь Сары остановилась, и обнаружил, что неудобно спеленут в странном месте в темноте. Яростно оттолкнув с лица покрывала кулачками, он издал крик ярости и ужаса.

Галоп замер. Лошади остановились, оскальзываясь и хрипя, и кто-то вполголоса отдал приказ. Потом, судя по звуку, всадники подскакали к входу в рощицу, и мужской голос окликнул из темноты:

– Принцесса Анна?

Спасения не было.

– Кто это? – прочистив горло, отозвалась она. – Я, кажется, знаю твой голос. Это ты, Садок?

– Он самый, госпожа.

– У тебя ко мне дело?

Возникла многозначительная пауза, которая говорила сама за себя так же, как и выкрикнутый что есть мочи вызов Потом голос ответил:

– Король не дозволяет тебе покинуть двор. Он поручил мне передать, что он тебе не враг. То, что случилось этой ночью…

– Садок, ты знаешь, что случилось этой ночью?

Снова пауза, лошади переступают с ноги на ногу и тяжело вздыхают. Наклонившись через шею гнедого, Анна поспешно прошептала Горену:

– Отпусти мои поводья. Я выеду и поговорю с ними. Садись на лошадь и забери у Сары мальчика. Возможно, они не знают, что ты с нами, поэтому у тебя будет шанс бежать и увезти ребенка.

– Но их же только двое, госпожа. Если я смогу задержать их достаточно долго…

– Нет. Нет. Делай, как я говорю, но подожди, пока я с ними не договорила. Садок был другом моему господину. Если ничего не получится и я буду вынуждена отправиться с ними, то оставь Сару – ее они не тронут – и спасай мальчика. Если сможешь. Ты знаешь, куда мы направлялись. Сохрани его в безопасности, и да пребудет с тобой Господь.

– И с тобой, госпожа.

Горен отодвинулся подальше в тень и, чтобы скрыть его беседу с Сарой, Анна снова повысила голос:

– Кто это с тобой, Садок?

– Мой брат, принцесса. Мой брат Эрбин. Ты его знаешь.

– Да. Так хорошо же. Я выхожу.

За спиной у себя она услышала скрип кожи – это Горен садился в седло. Александр затих. Повернув голову гнедого, Анна выехала на залитую лунным светом дорогу.

Ожидавшие ее всадники не сделали ни единого движения в ее сторону, и хотя, без сомнения, оба они были вооружены, никто не обнажил оружия. Может быть, осталась еще надежда? Анна попыталась дышать ровнее, натянула поводья, остановившись вровень с лошадью Сад ока, потом, резко подняв голову, откинула на спину капюшон плаща.

Лунный свет там сиял ярче, и оба всадника были видны как на ладони. Садок был молод, одних лет с мертвым Бодуином; при дворе Марча Садок был с самого детства, и оба воина давно прониклись симпатией друг к другу. Садок и его брат Эрбин участвовали вместе с Бодуином в сражении против саксских кораблей. Возможно, конечно, возможно – бежали в отчаянии мысли Анны, – что, посылая свою экспедицию, король Марч ошибся в выборе людей, как это нередко случалось в ходе его пестрого и полного насилия правления?

Садок прочистил горло.

– Принцесса, мне очень жаль. Господь свидетель, я любил Бодуина и никогда не пожелал бы зла тебе, но…

– Или сыну Бодуина?

Их лошади стояли почти плечом к плечу. Лицо Анны, в обрамлении темных вьющихся волос, казалось очаровательным и нежным, лунный свет стер с него морщины, оставленные усталостью и горем. Ее глаза, огромные и темные, были теперь вровень с глазами Садока. И Садок прочел в них страх, потом мольбу. Рука, державшая поводья, была такой маленькой и хрупкой. Анна честная, Анна чистая, кроме мужа на мужчин глаз не подымавшая, использовала бы любое доступное оружие, чтобы спасти своего сына. И потому сейчас она глядела на Садока испуганными молящими глазами, а под скрывающими все складками темного плаща правая ее рука уверенно лежала на рукояти Бодуинова меча.

И голосу она не позволила дрогнуть:

– Садок, Эрбин… Если вы знаете, что случилось с моим господином сегодня ночью, вы знаете и то, почему это произошло. И вы знаете, что не ради доброго дела и не с добрым сердцем король хочет вернуть в замок меня и мое дитя. Меня он, может, и пощадит, но, уж конечно, убьет Александра, как убил он его отца, и по той же причине.

Садок, которого, как и половину обитателей замка, подняли пьяные крики Марча, когда тот вырвался из удерживавших его рук лекаря и слуг и понесся с мечом в руке по комнатам и переходам в жажде убийства, не мог сказать ничего, кроме хриплого:

– Принцесса…

– В более счастливые времена ты звал меня по имени…

– Анна. – По иронии судьбы отчаяние сквозило в голосе Садока, а не Анны. – Твои слова верны, Господь тому свидетель! И, Господь свидетель, я не желаю тебе зла, и Эрбин не желает тоже. Но что мы можем сделать? Король Марч ни за что не поверит, что мы не смогли вас догнать, а если и поверит, он пошлет за тобой других. А ты… – в этом долгом пути по открытому краю болот на краю королевства тебя, безусловно, поймают еще до того, как достигнешь границ. Но если ты позволишь нам отвезти тебя сейчас домой, и мы поедем медленно, как требует того должное обращение с мальчиком . тогда, к тому времени, когда мы достигнем замка, король отрезвеет. Тогда будет день и замок будет полон людей, тех, кто был друзьями твоему господину и тебе… Тогда, конечно, даже он… – Садок умолк.