Джек Линдсей - Подземный гром
- Название:Подземный гром
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Прогресс
- Год:1970
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Джек Линдсей - Подземный гром краткое содержание
Роман «Подземный гром» Джека Линдсея рассказывает о жизни Рима в годы Нерона.
Подземный гром - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Когда Лукана привели к Нерону, он старался сохранить достоинство. Сперва он все отрицал. Потом его свели с Наталисом и Афранием, который утратил мужество, обвинял всех напропалую, даже своего лучшего друга Глития Галла. Ухватившись за неопределенное обещание сохранить жизнь раскаявшимся, Лукан признал все обвинения и стал молить о пощаде. Тигеллин предложил ему доказать свое раскаяние, назвав имена соучастников. Он назвал Пизона, Латерана и других. Его прервал Тигеллин:
— Эти имена нам известны, и ты это знаешь. Назови тех, кто до сих пор избег божественного правосудия.
Лукан стал дико озираться по сторонам.
— Не знаю… Я хочу рассказать вам все. — И внезапно вскрикнул: — Моя мать! Она все знала! Все знала. — Он заморгал и уставился на Нерона.
Тот смотрел на него со злорадным любопытством и умышленно молчал. У Лукана отвисла челюсть.
— Ну, певец Катона, — наконец проговорил Нерон, — скажи, вдохновляла ли поэзия твое порочное сердце?
Лукан судорожно проглотил слюну и стоял с открытым ртом.
— Сжалься во имя нашего общего блага, владыка и спаситель!
— А ты пожалел меня во имя общего блага? — спросил Нерон снисходительным тоном, словно дружески его упрекая. — Ты лишен чувства прекрасного, в этом твоя беда, Марк Анней Лукан. Я не раз говорил тебе об этом, но ты не обращал внимания. Ты раздулся от тщеславия. В твоих стихах сплошной грохот, но ни малейшей гармонии. Естественно, в таких бесконечно длинных поэмах тебе случалось добиться выразительности. Но ни на волос красоты, ни тени прелести. Ни капли благозвучия. Ни на йоту сладостной ритмичности. Только напыщенность и самомнение. Насилие над нежной музой. Насилие же и грубое обращение с податливой музой говорит о том, что поэту недостает обаяния и воспитанности. Безнадежный грубиян. Если б ты любил красоту и что-нибудь в ней смыслил, ты стал бы моим другом и союзником и мы вместе совершили бы великие деяния. Во всяком случае, ты не пришел бы к такому бесславному концу. Но ты любил лишь самого себя, прикрываясь громкими стихами. Я дурной критик, ибо не распознал вовремя безмерную злобу, дышавшую в твоих стихах, закованных в строгие метры. И в каком-то смысле — я говорю от чистого Сердца и беспристрастно, как поэт — я радуюсь, что твой посредственный талант посрамлен, ибо он привел тебя к порогу смерти.
— Пощади мою жизнь, и я до конца дней буду составлять комментарии к твоим божественным сочинениям, — умолял Лукан, сознавая, как бесполезны и унизительны его слова, но не в силах удержаться от них. Им словно завладело существо, которое он глубоко презирал. Он лихорадочно допытывался, что побудило его встать на путь мятежа, и не мог доискаться причин. Какова истинная природа потока, подхватившего его и увлекшего к гибели? Он не находил ответа. Он был во власти неразрешимых противоречий; едва он хватался за какой-нибудь довод, как тот ускользал от него, сменяясь другим. Сидевшее в нем низкое существо пользовалось его голосом, стараясь оттянуть время, и выбалтывало все, что приходило ему на ум. Но то были не его мысли.
— К сожалению, ты сам даешь мне все основания, чтобы казнить тебя, — мягко сказал Нерон. — Твои свинцовые толкования утопили бы мою поэзию. Конечно, ты обвинишь также своего дядю. Ты забыл его назвать.
— Нет, — ответил Лукан, опустив голову и тяжело дыша. Все в нем остановилось и замерло. Он сам и трусливое бормочущее существо были уничтожены. У него звенело в ушах. Ему казалось, что он уже умер, счастливо избегнув умирания. Он не нашел ответа ни на один из мучивших его вопросов, но теперь все вопросы были сняты. Нарушилась всякая связь между словами и разумом, который ими пользовался. Наша свобода — эта краткая ночь, не более. Свобода. Ночь. Наша. Краткая. Не более. Все слова, раньше так его волновавшие и возбуждавшие, утратили смысл. В этой ночи трепетали звезды, свечи горели в недрах безмолвия, в факелах неустанно метались языки пламени. Ночь. Чтобы понять смысл этого слова, не хватит целой жизни. «Не давайте мне умереть, пока я не пойму хоть одно слово, его происхождение, его природу, его отношение к действительности». Он выпрямился.
— Нет. — Наконец он нашел слово, на котором мог остановиться.
Нерон дал знак, чтобы вывели Лукана.
Он умер с достоинством. Когда ему вскрывали вены, он читал стихи из «Фарсалии» об умирающем солдате. Неделю назад ой думал, что на пороге небытия героически продекламирует эти строки. Теперь он подражал самому себе, ибо от него ничего не осталось, его не существовало в эту минуту. Была смерть. Конечная смерть.
Сцевин вновь обрел мужество, он умер со словами холодной злобной насмешки. Афраний тоже удивил палачей, проявив достоинство, которого ему всегда недоставало. Наталис, признавшийся первым, был помилован. А также Церватий Прокул, человек среднего сословия, приспешник Сцевина, один из доносчиков, погубивших префекта Руфа. Консулу Гаю Вассию Вестину было приказано покончить с собой, что он и сделал. Он не был назван никем, но был женат на любовнице Нерона. Ходили слухи, что он надеялся после смерти тирана захватить место Пизона, хотя никто не знал, насколько это достоверно. Он был арестован в своем доме, который высился над Форумом, как цитадель. Легионеры ворвались к нему в разгар пира. Он сразу прошел в боковую комнату и велел врачу вскрыть себе вены. Всех пирующих, задержали и отпустили по распоряжению Нерона поздно ночью; император заявил, что они достаточно пострадали во время пира у консула. Вольноотпущенник Милих получил крупное денежное вознаграждение, и к его имени было прибавлено название Спаситель.
Трибунов Стация Проксима и Гавия Сильвана выпустили на свободу. Оба они тут же покончили с собой.
XX. Нерон
В тот вечер Нерон отослал всех своих советников и фаворитов, с которыми провел столько тревожных дней и ночей, и остался наедине с Поппеей.
— Боюсь пить, — шепнул он ей. — Боюсь даже на мгновение утратить ясность мысли. Боюсь спать. Я должен все время следить. Следить. За всем на свете! — Он уныло покачал головой. — А что толку? Меня не понимают, ненавидят, презирают. Что я делал все эти годы? Правил милостиво, слушал этого старого, тщеславного и нудного Сенеку, проявлял всяческое уважение к Сенату. А они еще пуще меня возненавидели. Что толку во всем этом?
Сидя на ложе, она обхватила руками его крупную голову и положила на свои тонкие колени.
— Ты должен жить, чтобы довести до конца свое великое дело. — Она ласково гладила ему лоб. — Ты не позволишь им восторжествовать. Что будет с миром, если ты умрешь? Народ любит тебя как раз за то, за что ненавидят тебя сенаторы.
— Да, потому что благодаря мне плебеям живется легко, — сказал он с раздражением. — Но они не хотят усердно трудиться. Посмотри, как трудно найти рабочие руки, чтобы провести канал от Авернского озера до Тибра. До сих пор еще не могут прорыться сквозь прибрежные холмы; Мой проект Нового Рима на каждом шагу встречает препятствия. Возрождаются прежние узкие переулки, на скорую руку застраиваются кварталы. Я же хочу уничтожить их. Повсюду колоннады. — Он повернул голову и заглянул ей в лицо. — Нет, не народ в этом виноват. Виноваты денежные мешки. Они всем вертят. Будь у меня вволю денег, я бы их раздавил. Корень всех бед — деньги.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: