Сабина Мартин - Маска

Дитрих задумчиво помял ткань в руках. Она была грубой и грязной, в лунном свете едва ли можно было разобрать ее цвет, но он был уверен, что ткань желтая. Желтый наряд. Наряд шлюх. При мысли о распутной молодой девице Дитрих возбудился. Слишком давно уже он не ходил к проституткам. Последней шлюхой, с которой он спал, была Мария, темноволосая толстушка, хихикавшая, когда он прятал лицо в ее пышных грудях. Треск ветки отвлек Дитриха от сладостных воспоминаний. Вздрогнув, он схватился за меч, но тут же с облегчением вздохнул, увидев в кустах барсука.

Затем мужчина вновь задумался. Не только шлюхи носили желтое. Кое-кто тоже разгуливал по улицам в ярком кричащем наряде, чтобы его можно было узнать издалека. Палач. Неужели этот рыжий ублюдок провел здесь ночь? Значит, он шел на юг.

Дитрих задумался. Если он поймает палача, то ему полагается вознаграждение. Достаточно денег, чтобы переехать, скажем, в Италию. Или еще куда-нибудь, где он будет в безопасности. К тому же так он отомстит Мельхиору и обведет вокруг пальца фон Закингена.

Лис оглянулся. Неподалеку от канавы он заметил сломанные ветки.

— Я так и думал. Может, ты и хитрец, заплечных дел мастер, но правил охоты не знаешь. Вот это тебя и погубит. Я поймаю тебя быстрее, чем сова слепого зайца.

Ее побег длился уже три дня. Вечерело. Остановившись у холма, Мелисанда растерла опухшие ноги. Она наслаждалась отдыхом и легким ветерком, овевавшим ее разгоряченные ступни. Если она не успеет дойти до хутора, то придется опять искать себе место для ночлега. Скорее всего, хутор был где-то неподалеку, ведь примерно в миле отсюда находился Урах.

Вчера утром она ушла с оживленного берега Неккара и направилась по проселочной дороге на юг. Пройдя мимо небольших деревенек и хуторов, к вечеру девушка увидела на холме замок Шенфельс. Тут пять лет назад играли свадьбу, на которую пригласили ее семью. Там жил двоюродный брат ее матери, это к нему на свадьбу приехала семья Вильгельмисов. Мелисанда даже подумала, что будет, если она войдет в замок и попросит приюта у родни своей матери. Тогда ей больше не придется прятаться, она вновь станет Мелисандой Вильгельмис. Но сколь бы соблазнительна ни была эта мысль, девушка не могла на такое решиться. Новость о том, что дочь Конрада Вильгельмиса вернулась к родным целой и невредимой, распространится подобно лесному пожару. А как только Оттмар де Брюс узнает, что она жива, он тут же попытается заполучить ее. Кто бы ни пытался защитить Мелисанду, ей не избежать безграничной ненависти графа. И тогда ее жизнь была бы кончена.

Печально посмотрев на крепкие стены, девушка пошла дальше. Когда дорога свернула за холм и замок скрылся из виду, Мелисанда почувствовала себя одинокой как никогда. Девушка разрыдалась. Однажды, поклялась себе Мелисанда, она въедет в этот замок на белом коне и представится здешнему бургграфу. Однажды Оттмара де Брюса постигнет справедливая кара, ее семья будет отомщена, а самой Мелисанде больше нечего будет бояться.

И все же до этого дня было еще далеко. Сейчас нужно было бежать, ибо гнался за ней не только де Брюс, но и жители Эсслингена.

Мелисанда поморщилась, надевая обувь. Это были легкие кожаные ботинки, предназначенные для коротких прогулок по городу, а не для длительных переходов. В левом ботинке на подошве уже образовалась большая дыра. Встав, девушка наполнила в ручье бурдюк и вновь отправилась в путь.

Солнце уже почти село, когда Мелисанде повстречался крестьянин, косивший траву неподалеку от обочины. Вначале девушка хотела спрятаться, обойти этого человека окольной дорогой, но затем взяла себя в руки и подошла к старику.

— Добрый вечер, господин. Простите, что беспокою вас. Вы не знаете, далеко ли еще до хутора Пауля Вайгелина?

Старик поднял голову и смерил Мелисанду внимательным взглядом.

— Ты нездешняя. — В его устах это прозвучало как угроза.

Мелисанда заставила себя улыбнуться.

— Вы правы. Я иду на хутор Пауля Вайгелина. — На этот раз Мелисанда говорила громче, подумав, что, возможно, старик глуховат и не понял ее вопроса. — Вы знаете, как туда пройти?

Крестьянин по-прежнему смотрел на нее неодобрительно.

— Так, значит, ты идешь на хутор Пауля Вайгелина?

— Да. — Мелисанде отчаянно хотелось поскорее убраться отсюда.

В последние годы она так мало говорила, что собственный голос казался ей чужим. Чужим и опасным.

Старик пожал плечами.

— Ну, как хочешь. — Он указал на кромку леса. Проселочная дорога терялась среди могучих стволов. — Там от дороги отходит тропинка. Пройди по ней около полумили. Придешь прямо на хутор.

— Спасибо вам, и да благословит вас Господь. — Поклонившись, Мелисанда пошла к лесу.

Если поторопиться, то к ночи она уже будет на хуторе. Дойдя до тропинки, девушка оглянулась. Старик косил траву, и его, похоже, нисколько не интересовало, что какая-то незнакомая женщина идет на хутор.

Тропинка сильно заросла, и у девушки возникла мысль, что по ней уже давно никто не ходил. Но Мелисанда не останавливалась. Она была близка к цели, и это окрыляло ее.

Вскоре лес отступил, справа и слева показались раскинувшиеся поля, но, похоже, их никто не обрабатывал.

До этого Мелисанда думала, что основная дорога на хутор идет с другой стороны, от Ураха, теперь же ее охватили недобрые предчувствия.

Потом она увидела крышу большого здания. Мелисанда вздохнула с облегчением. Должно быть, это и есть хутор. Вдалеке виднелись и другие строения, обнесенные стеной в человеческий рост.

Мелисанда почти перешла на бег, но замерла на месте, рассмотрев первое здание. Крыша, казавшаяся столь крепкой и надежной, провалилась, фасад зарос вьюнком. Огромное мельничное колесо мокло в ручье, но не вращалось. Неподалеку от мельницы возвышалось другое полуразрушенное здание, за ним протянулась стена.

Мелисанда подошла к деревянным воротам. Обе створки были открыты. Во дворе было тихо и темно. Ни кур, ни коз, ни свиней. Ни людей.

Мелисанда прокралась мимо заброшенных домиков: она боялась, что ее услышат злые духи, населявшие это место. От многих зданий остались только камни. Доскам и соломе, из которых обычно делали стены и крышу, нашлось другое применение. И только каменные строения полностью сохранились. Плавильный горн в кузнице перевернулся, наковальни не было. Мелисанда вошла в пекарню. Тут пахло свежим хлебом, и в девушке вспыхнула надежда, что кто-то тут все-таки живет. В кожевенной мастерской тоже никого не было.

Наконец Мелисанда дошла до вытянутого здания. Она заглянула в дверь и обнаружила остатки виноградного пресса и несколько полусгнивших бочек. В углу лежала солома.

— Этого не может быть! Не может…