Сабина Мартин - Маска

Конрад Земпах спустился по крутой лестнице в подвал Шелькопфской башни. Хеннер Лангкоп последовал за ним. Советник вынужден был признать, что отсутствие аппетита имело и свои преимущества: ему стало легче ходить, исчезла одышка.

В подвале, как всегда, пахло гнилью, кровью и экскрементами. Конрад с невозмутимым видом вошел в пыточную, где его уже ждали обвиняемый, стражник и новый палач. Арестант, худой старик, у которого и без пыток дрожали руки, якобы ограбил мясника в Плинзау. Земпах не мог себе представить, как этот весьма пожилой и слабый человек мог унести тяжелый груз, но он в своей жизни видел уже многое, чтобы не считать такое невозможным.

Советник посмотрел на мастера Экария, нового палача. Тот был толстым — настолько, что все его тело начинало трястись, стоило палачу сдвинуться с места. Кроме того, он всегда был на подпитии. По крайней мере, за три недели, проведенные в Эсслингене, его ни разу не видели трезвым. Даже на работе. И это давало о себе знать. Нет, мастер Экарий исполнял свои обязанности. В этом отношении он был человеком надежным. Проблема состояла в том, как именно он справлялся со своими обязанностями. Ему не хватало точности, изящества. Вначале Земпах подумал, что с этим палачом допросы с пристрастием станут еще увлекательнее. Но его ожидания не оправдались. Грубый дознаватель орудовал жомом для пальцев и раскаленными щипцами, будто камни обтесывал. Не оставалось ни времени, ни возможности насладиться подробностями, страхом в глазах обвиняемых, тонкой механикой инструментов, особенностями их воздействия.

Земпах невольно вздохнул. Мельхиор был несравнимо лучше. Но теперь его официально объявили мертвым. Городской совет решил, что дальнейшие поиски бессмысленны, а слухи о пропаже палача в городе Эсслингене нужно прекращать. Иоганн Ремзер неделю назад вышел на рыночную площадь города и зачитал объявление: мол, тело Мельхиора было найдено в лесу. Палача задрали дикие звери. Труп сожгли на месте, а пепел развеяли.

К сожалению, Земпах нисколько не продвинулся и в расследовании касательно мастера Генриха. Правда, он еще раз допросил пивовара, но мастер сохранял спокойствие и невозмутимость. Более того, он даже предложил Земпаху обыскать его дом. Конечно, Конрад не стал унижаться и отказался. Если у Генриха и была еретическая Библия, то он хранил ее в тайнике.

Но Земпах решил и дальше приглядывать за пивоваром. Рано или поздно его усилия окупятся, в этом советник не сомневался.

— Простите. — Запыхавшись, писарь скатился с лестницы, ведущей в подвал. — Меня задержали.

— Давайте приступим, — буркнул Земпах.

Полчаса спустя старик умер. Мастер-медикус, вызванный по этому поводу, заявил, что подозреваемый умер не от пыток. Сердце не выдержало и остановилось от страха. Палача обвинить не в чем, как и советников Конрада Земпаха и Хеннера Лангкопа.

Тем не менее Земпах поймал себя на мысли, что старик не умер бы, будь палачом Мельхиор.

Он с отвращением вышел из подвала. Сейчас лестница казалась ему не такой крутой, как пару месяцев назад, и все же каждый шаг отдавался болью. Земпах стал неудачником. Жалким слабаком, которому становилось плохо от жареной утятины и вина. Все его планы пошли прахом. Будь проклят мастер Генрих, будь проклят купец из Ройтлингена. Будь проклят Ремзер. И все остальные мрази из городского совета. А главное, будь проклят Мельхиор!

«Где же ты затаился, выродок? — Земпах воздел руки к небу. — Однажды я найду тебя, подлая тварь, и тогда да смилостивится над тобой Господь!»

Вендель сунул голову в бочку с водой, чтобы остыть. Отряхнувшись, он глубоко вздохнул. Каждая мышца, каждая жилка его тела болела, но парень чувствовал себя по-настоящему живым.

К нему подошел мастер Освальд.

— На сегодня достаточно, господин. Завтра продолжим тренировки.

— Как скажете. — Вендель вытерся полотенцем. — Если только завтра я смогу встать с кровати.

Освальд рассмеялся.

— Сможете, Вендель, не волнуйтесь. Вы молодой и сильный, час тренировок на мечах не прикует вас к кровати.

Вендель застонал.

— Вы даже не представляете. Я уже сейчас чувствую себя так, будто меня хорошенько избили.

Мастер Освальд похлопал его по плечу.

— Удачи. И до завтра!

Вендель помахал ему рукой, а потом взял у Антония сюрко. Отец настоял на том, чтобы Вендель возобновил уроки фехтования. Это было его условие, при котором Венделю будет разрешено выходить из дома и вести нормальную жизнь.

— Вы хорошо сражались, господин, — сказал телохранитель.

— Не надо лгать, Антоний. Я знаю, что из меня никудышный фехтовальщик. — Натянув плащ, Вендель просунул руки в рукава.

— Это не так, господин. У вас неплохая техника боя. Вам просто нужно немного потренироваться и изучить дополнительно пару приемов.

— А еще мне нужна смелость, — горько добавил Вендель.

Антоний выразительно посмотрел на него.

— Что такое? — устало осведомился Вендель.

— Можно у вас кое-что спросить, господин?

Вендель сразу понял, о чем хочет поговорить его телохранитель. Он уже месяц ждал этого вопроса. Но как ответить, если он и сам не понимает, что произошло?

— Спрашивай, — неохотно произнес он.

— Я видел, что с вами случилось, — осторожно начал Антоний. — Вы потеряли сознание, увидев кровь.

Вендель резко втянул в себя воздух.

— Не волнуйтесь, — поспешно заверил его Антоний. — Ваша тайна останется при мне. Я никому не скажу. Если ваши враги узнают об этом, ваша смерть будет неизбежна.

Вендель сглотнул. Об этом он не задумывался.

— И? — Он посмотрел телохранителю в глаза. — О чем ты хотел спросить меня?

— Вы знаете, почему с вами такое происходит при виде крови? Так было всегда? Или что-то случилось? Что-то спровоцировало ваш страх?

Вендель раздраженно бросил полотенце на землю.

— Не понимаю, какое тебе до этого дело, Антоний. Ты мой телохранитель, а не исповедник. Поэтому давай обойдемся без подобных вопросов.

Вендель в ярости прошел по двору и скрылся за воротами в амбаре, где стоял виноградный пресс. Хотя помещение и не было огорожено, тут царили тишина и прохлада. Вендель уже пожалел о своих резких словах. Антоний хотел ему только добра. Но Вендель терпеть не мог, когда ему напоминали о его слабости. О том летнем дне, когда умерла его младшая сестра Элизабета. Ей не было еще и трех лет. Милое дитя со смешными черными кудряшками. Она играла во дворе, складывала разноцветные камешки в яркие узоры. Элизабета сказала брату, что строит замок в далекой стране. Стране, в которой она королева. Она даже придумала название для этой страны — Фюгерия. Вендель, который был всего на два года старше сестренки, поддразнил малышку, разбросал ее камешки и сорвал с нее корону — сплетенный из собранных цветов венок. Потом мальчик заскучал и пошел в дом, чтобы проверить, заперта ли кладовая и не найдется ли там что-нибудь вкусненькое. Душераздирающий крик заставил его вернуться во двор. Элизабета стояла посреди двора. Пес, обычно сидевший на длинной железной цепи перед воротами, очутился прямо перед ней. Наверное, цепь порвалась. Из пасти капала слюна, пес рычал. Животное было размером с Элизабету. Девочка смотрела ему прямо в глаза, ее губы дрожали. Вдруг пес прыгнул вперед и вцепился ей в руку. Элизабета опять закричала. Вендель хотел помочь ей, но не знал как. От страха мальчик не мог сдвинуться с места. Элизабета плакала, кричала, а пес с лаем прыгал вокруг. Затем он укусил ее за плечо, а еще через мгновение впился клыками в горло. Кровь хлынула девочке на платье, на руки, на землю. Покачнувшись, малышка упала. Ее крики постепенно стихли. Но пес не унимался. Он лаял, хватал зубами бездыханное детское тельце, а потом его клыки впились ей в живот.